Из-за шока я совершенно не чувствовал боли, меня больше удивляло другое: он действительно вот так просто сломал мне руку?

Ладно… сунув другую руку под плащ, я нащупал рукоятку подавляющего хлыста и поднялся на нетвёрдых ногах. Будем играть по-грязному, хотя я и до этого не то чтобы сражался честно.

Истошный нечеловеческий, в буквальном смысле, вопль сообщил мне о том, что Марсианин встретил свою смерть. Отцу удалось схватить что-то вроде ядра в его пластичном теле и вырвать эту штуку. Покойся с миром, марсианский мужик.

— Нееееет! — с отчаянным воплем набросилась на Нолана Тупая Бабища, замахнувшись своей дубиной.

Я, конечно, всё понимаю, Марсианин был её другом, но кричать, атакуя слепого противника?

Закономерный результат: Омнимен среагировал на крик. Он попытался проткнуть впавшую в истерику женщину рукой, словно пикой, но не слишком умную воительницу снова спасло тупое везение: отец слегка промазал и его ладонь скользнула по пластинкам её брони на животе, вместо того чтобы проткнуть тело насквозь, как он сделал это с Бессмертным в прошлом мире. А вот булава из загадочного материала невероятной прочности попала Нолану прямо в лоб.

Кто бы что ни говорил, а удар у Боевой Бабищи был, что надо. Даже Аве Марии в своё время не показалось мало, а прочность её черепушки, я проверял самолично. Ударной волной в стороны раскидало всех перебитых отцом реанименов, а сам он рухнул на колени. Вместе с Бой-Бабой, у которой почему-то тоже подкосились ноги.

А, вижу: всё-таки удар отца тоже не прошёл бесследно и пластины её брони измялись и врезались женщине в живот, несомненно создавая обширные внутренние повреждения.

— Ублюдок! — превозмогая боль, прорычала она в лицо врагу. — Ты пожалеешь о своих деяниях!

— У меня не будет на это времени! — брызжа слюной ответил ей Нолан, хватая женщину за горло. — Вы все падёте перед натиском Вилтрума!

Брит тут же набросился на отца в безуспешных попытках помешать расправе, но единственная возможность для него быть полезным — самому стать целью врага. Увы, Нолан слишком хорошо знал способности своих врагов, чтобы позволить себя спровоцировать.

Он просто отмахнулся от Брита, как от назойливой мухи, отправив его в полёт до стены вслед за сестрой.

Отец уже почти задушил амазонку к тому моменту как я захлестнул собственную удавку вокруг его горла. Сегменты творения флаксанских инженеров с угрожающим стуком защёлкнулись, намертво фиксируясь на его шее.

— Что?! — в шоке выпучил отец глаза, почувствовав воздействие подавителя.

— Неприятно, не так ли? — злорадно прорычал я, прекрасно помня, каково было почувствовать на себе эту штуку в первый раз.

— Марк! — схватившись за острые края, отец попытался стащить удавку со своего горла, но крючья прочно цеплялись друг за друга и ему не удалось сделать этого одной рукой. — Ты не посмеешь!

— Ещё как посмею, отец.

Взревев медведем, он отпустил-таки полуживую Бой-Бабу и уже двумя руками рванул удавку в разные стороны, оставляя на её крючьях куски плоти и ткани. Но ему удалось-таки её порвать.

Сука, слишком слабое поле, или он слишком силён.

Бесполезная хуйня! Я отбросил хлыст в сторону.

Ладно, он всё ещё слеп, да и ослабление не проходит сразу — это мой лучший шанс. Нужно закончить это, пока ещё кто-нибудь не погиб! Я рванул к нему, но отец, впервые на моей памяти, не принял бой, а попытался избежать драки. Взлетев прямо у меня перед носом, он вслепую, не разбирая пути, полетел вверх.

Блядь! Нельзя позволить ему улететь, восстановиться и перенести бойню на поверхность.

Я догнал его, уже когда он врезался руками, сложенными на манер ныряльщиков, в потолок, прямо в скопление осветительных панелей. Столкновение с бетоном пусть и не сильно, но замедлило его, и в сполохах электрических искр мне удалось схватить отца за ногу.

Телепорт!

У меня не было времени выбирать место, поэтому я просто повторил предыдущую точку телепортации: то есть дно этого же бункера. Дезориентированный неожиданным телепортом, отец не успел понять, что случилось, и мне удалось швырнуть его спиной в пол, поднимая очередную волну осколков.

Не теряя времени попусту, я набросился на него, осыпая градом беспорядочных ударов — каким-то образом мне удавалось наносить удары даже сломанной рукой — каждый из которых мог бы унести жизнь героя послабее, но ему едва оставлял синяки. Зато мои собственные пальцы очень быстро начали приходиться в негодность. Но избиение продолжалось недолго, очередной удар нарвался на прочный блок, а затем он отбросил меня от себя мощным толчком обеих рук.

Чёрт левая кисть пришла в полную негодность, а правая едва функционирует. Кривясь от боли, я дотянулся скрюченным пальцем до обруча телепорта, последнее использование и последний мой шанс. Я не хотел прибегать к этому варианту, но похоже другого выбора просто нет.

Отец поднялся из пыли, посмотрел на меня тяжёлым взглядом… стоп, к нему вернулось зрение? Отлично…

— Хм… — он неспешно провёл руками по разбитому лицу, по глазам, вытащил осколок подавителя из шеи, выплюнул пару зубов и вправил сломанный нос. Осмотрелся вокруг. Да, мы снова остались вдвоём.

— Заманил меня в ловушку, — через губу процедил Нолан. — Заручился всей возможной поддержкой, даже морской тварью не побрезговал… — он сделал паузу. — Почти убил родного отца. Из тебя получился бы отличный воин Вилтрума. Я горжусь тобой, сынок. Я и подумать не мог, что ты будешь настолько… опасен.

— Эм… спасибо, — честно говоря, я просто растерялся от этой внезапной похвалы. — Наверное.

— Но это не меняет того, что вся эта борьба бессмысленна. Ты сражаешься за то, чтобы наблюдать, как всё вокруг тебя погибает. Подумай, Марк, просто подумай, ты переживёшь всех на этой планете. Пройдёт пятьсот лет, и кто у тебя останется?!

Тон совсем другой, в этот раз он не кричит, вбивая моё лицо в грязь, но спрашивает спокойно, однако слова те же.

— Это неправильный вопрос, отец. Важно не то, кто будет у меня через пятьсот лет, важно, кого я потеряю сегодня? — Так же спокойно ответил я. — Лучше скажи мне, кто есть у тебя после пятисот лет на службе империи? Если ты сегодня умрёшь, найдётся ли во всей этой грёбаной империи, кто-нибудь кроме нас с мамой, кому будет тебя не хватать? Стоит оно того? Потерять, разрушить всё то, что ты обрёл здесь, ради ещё пятисот лет в империи?

Я не знал этого наверняка — ни в той, ни в этой жизни отец никогда не рассказывал мне многого о своём прошлом в империи — но почему-то был абсолютно уверен в своей правоте. Отец не был бы так невежественен в этих вопросах, если бы знал, что такое любовь и эмоциональная близость до встречи с мамой.

Он не спешил с ответом. Его дыхание участилось, нельзя было понять наверняка, что он сделает в следующий момент, нападёт или расплачется. Наконец он поднял руки и посмотрел на свои окровавленные перчатки.

— Нет… никого, кроме вас с мамой нет, — с неверием, словно только сейчас это осознал, признал он. — Боже, что же я наделал? — и совсем тихо, так что, я еле расслышал. — Что же мне делать?

На несколько секунд весь командный центр погрузился в тишину в ожидании неминуемой развязки — удалось ли парню убедить отца, или всё было впустую — никто не смел даже дышать! Наконец, Грейсон старший, что-то для себя решив, на огромной скорости взмыл в воздух, направившись прямо в потолок и с ужасающей легкостью погрузиться в многометровый слой бетона, словно в воду.

На этот раз никто не пытался, да и некому уже было, его остановить. Через пару секунд уже наружные датчики и камеры зафиксировали, как Вездесущий вырывается из-под земли и, не останавливаясь и не меняя направления, мчится ввысь.

— Он покинул атмосферу планеты! — с волнением доложил оператор. — Направляется к Сатурну, нет… к Поясу Койпера, он… покидает Солнечную Систему… невероятно, скорость выше скорости света! Всё, мы потеряли его.