Не говоря о том, что остальные будут до смерти бояться, что именно на их планете активизируется вилтрумитский Стивен Пэддок или просто парочка молодых и горячих туристов с Вилтрума решит повздорить между собой, попутно уничтожив пару тысяч местных жителей. И если в руки правительства какой-нибудь цивилизации попадёт оружие, способное разом уничтожить всех вилтрумитов, что их остановит от его использования? Благодарность благодетелям и собственная моральность? Я бы не стал на это рассчитывать. А вот страх последствий — будь то возмездие выживших или собственная от Вилтрума зависимость — уже куда надёжнее.

Примечание:

* Казалось бы, «Интернет помнит всё», но некоторые непопулярные художественные книги, выходившие не слишком большим тиражом во времена, когда электронный релиз не был так распространён как сейчас и правда не существуют в электронном формате. Сам сталкивался с тем, что не мог найти в интернете книжку, которая в детстве стояла у меня в шкафу.

** Факт об который ломается отмазка про завоевание ради ресурсов (вроде об этом говорил сам Нолан, а после него и Анесса с Конквестом): в одном лишь поясе астероидов Солнечной системы столько ресурсов, что хватило бы на целые эры для всего человечества — проблема лишь в том, чтобы их добывать, это слишком тяжело и дорого — а вилтрумиты могут добывать эти ресурсы вообще без затрат денег, не говоря уже о том, чтобы выйти за пределы системы и найти там любые необходимые ресурсы.

В течение следующего месяца Сесил ещё несколько раз выходил со мной на связь. Поскольку он ещё не получил в своё распоряжение телепорт, старику приходилось использовать менее экстраординарные способы коммуникации. Пару раз он пытался заманить меня к себе в Пентагон, обещая, что мой визит останется тайной для Нолана и всех остальных, но я неизменно отказывался. Тогда Стэдмену приходилось либо лететь в заранее обговорённое место встречи на вертолёте — как он сделал это при первом нашем знакомстве — либо, если необходимости в личном контакте не было, пользоваться нормальными средствами связи.

В последнее время старик так часто мне звонил, словно у меня появился новый онлайн-друг… очень странное ощущение, я понимаю, что меня обрабатывают и понемногу вербуют, но всё равно… очень странно.

Стэдмен пытался через меня выяснить о возможных слабостях вилтрумитов, которые люди могли бы использовать против Нолана, если он пойдёт в разнос, или если объявятся наши с отцом воинственные соплеменники. Хотя в последнем варианте Земле вряд ли что-то в принципе может помочь. Только представьте себе: целая цивилизация, галактическая к тому же, агрессивно настроенных вилтрумитов. Даже если наша раса плодится не так активно, как люди, чему подтверждений, увы, нет, речь, как минимум, идёт о многих миллиардах. Что может Земля противопоставить такой мощи, если даже один вилтрумит может в одиночку победить сильнейшую команду Защитников Земли, не говоря уже о неэффективности обычного оружия, даже ядерного, и войск. Да что там Земля, перед такой мощью прогнулась вся галактика.

Ну или почти вся. Благодаря короткому знакомству с Аленом-пришельцем я знаю, что в галактике всё же существует сила, противостоящая вилтрумитской экспансии — Объединённая Коалиция Систем, сплочённая угрозой вилтрумского вторжения. Само их существование обнадёживает. Если они как-то умудряются сдерживать захватчиков, то ведь и у Земли есть шанс, мы можем вступить в это объединение. Да и работа самого Алена — проверка боеспособности и эффективности защитников отдалённых миров — есть ни что иное, как сбор информации о потенциальных рекрутах для войны с Вилтрумом. Но, к сожалению, достоверной информации о Коалиции у меня практически нет. Сколько в ней миров, какими силами она располагает, как именно противостоит вилтрумитам — ничего. Но у них есть ребята вроде Алена — а у него удар что надо, меня он мог скрутить при первой встрече, — а это уже что-то.

В общем, я не особо верил в то, что Стэмен сможет изобразить что-то действенное, кроме как держать наготове Защитников Земли и ещё парочку наиболее могучих бойцов, но лучше уж так, чем ничего. В прошлый раз мне пришлось крайне худо и кроме Бессмертного, которого отец играючи убил во второй раз, вообще никто не помогал мне в битве с Омнименом. Ну как битве, говоря на чистоту, отец просто избил меня до полусмерти, попутно убив многие тысячи обычных людей, которым просто не повезло оказаться рядом.

Наибольшей пользой от знакомства с руководителем спецслужб была возможность из первых рук узнавать куда и насколько — по предположениям их аналитиков — они отправляют отца. В купе же с тем, что сам Нолан со временем всё сильнее уверялся в том, что я навсегда останусь обычным человеком, и всё менее пристально за мной следил, это значительно облегчило мне жизнь.

Я мог спокойно отправляться в противоположную от отца строну Земли и там тренироваться или даже ввязываться в небольшие авантюры. Сесил уже начал время от времени сам предлагать задачи мне по плечу. Он, конечно же, сразу же захотел установить мне такой же наушник во внутреннем ухе, как у отца, чтобы всегда иметь возможность связи. Но меня перспектива быть прослушиваемым и отслеживаемым круглые сутки совершенно не воодушевляла. Это ещё хуже, чем жучки в спальне!

И вот в один из дней — через пару месяцев после нашего с Сесилом знакомства — я выгадал момент, чтобы совершить свою первую вылазку в космос. Я уже давно хотел это сделать, но раньше меня останавливала вероятность попасться на глаза спецслужбам или учёным. Теперь же я знаю, что всё это было бессмысленно — за мной наблюдали с самого начала, и только огромная скорость, за которой не могли поспеть никакие датчики или дроны, обеспечивала мне некоторую приватность. Например, меня так неудачно потеряли, когда я решил помочь Еве с её роднёй, а ведь всё могло бы быть куда проще, если бы разведка Сесила не упустила меня из виду и доложила начальству о том пиздеце, что устроил один из руководителей Агентства.

Поскольку ни отца, ни матери — Дебби ушла делать маникюр к своей подруге, а это, как минимум, на четыре часа — дома не было, а таиться от спецслужб уже нет необходимости, я позволил себе быть несколько беспечным и взлетал прямо с заднего двора нашего дома. Даже если кто-то посмотрел бы в этот момент в небо, то не увидел бы ничего, кроме тонкого красного росчерка — слишком быстрым был взлёт. Да и вообще, люди редко смотрят наверх. Отец постоянно залетает в окно в костюме, да и я сам этим грешил в прошлой жизни, и за всё время, соседи нас так и не раскрыли.

Подняться в стратосферу и выше было для меня не сложнее, чем слетать за покупками в Волмарт — в свой первый раз я и вовсе чуть случайно не упал в небо, как бы абсурдно это ни звучало. Всё дело в природе нашего полёта, мы не только создаём мощную движущую силу, но при этом совершенно игнорируем гравитацию.

Космос встретил меня оглушающей тишиной, холодом и бездной далёких звёзд. Отчасти это было схоже с погружением на дно океана: там тоже было темно, звёздно и нечем дышать. Не хватало только сотни атмосфер, отчаянно сжимающих запасённый в альвеолах кислород, да хищных тварей, изуродованных давлением, холодом и хроническим голоданием, что так и норовили сломать об меня свои гнилые зубы.

Впрочем, если хорошо поискать, то и тут можно найти с кем скрестить мечи, но на сегодня у меня другие планы.

Для начала я прислушался к своим ощущениям. Было что-то… я уже обращал на это внимание, во время погружения на глубину. Это как-то связано с моей способностью ориентироваться в пространстве. Раньше я мог оценить это лишь в масштабах континентов, но сейчас я понимаю, что это нечто куда большее, чем топография… я вроде бы смутно чувствую само пространство и его искажения. Земля — ближайшая аномалия в пространстве, гравитационный колодец, в котором я провёл всю свою жизнь, из-за чего привык к его действию и всегда воспринимал как должное, но сейчас… я словно впервые попавший во мрак человек, адаптируюсь к новому уровню стимуляции, гораздо более тонкому, чем раньше. Хотя я всё ещё слишком близко к Земле, её существование нависает надо мной гранитом, забивает весь фон, но я, кажется, понял.