Священник прочитал надпись на плите.

— Вы сын Роберта Батлера?

— Да, меня зовут Джеймс Батлер.

— Очень хорошо, что я вас встретил. Отец ваш ушел из жизни примерно полгода назад. Я был в этот момент у его изголовья. Он сильно мучился, потому что болел какой-то изнурительной болезнью. Умирающий рассказывал мне о семье и о вас, в частности. Силы оставили его внезапно, так что он не успел ни продиктовать письма, ни хотя бы оставить вашего адреса...

— Адреса нет. Моя мать умерла гораздо раньше. Я искал его по всей Индии, и напрасно...

— После Роберта Батлера остались кое-какие вещи и немного денег, — сказал священник. — Сейчас я их вам принесу.

Джеймс подождал, пока священник вынес из часовни узел с пожитками и небольшой тяжелый кошелек. В кошельке сверкала горсть золотых майсурских монет.

— Мне бы лучше живого отца!

Священник развел руками:

— Увы! Тут уже ничем не поможешь!

Поблагодарив священника, Джеймсе пошел восвояси. Кончились его поиски.

Нужно было готовиться к отъезду, и Джеймс решил сходить на базар. Погода стояла хорошая. С моря дул легкий ветер со славным привкусом соли. Тяжелый мушкет не давил плеча, и он был волен как птица. Однако ощущения радости не было. Вернись он вместе со всеми пленными в Бомбей, может, и застал бы отца в живых...

Посреди базара у самого берега возвышался на табурете офицер-инвалид в форме Компании. Рядом тряпкой висело на шесте знамя и густо вился народ. «Вербовщик», — догадался Джеймс.

Кого только не было в толпе вокруг офицера — мастеровые, беглые матросы, бродяги с испитыми лицами. На запястьях и лодыжках у многих были потертости — следы кандалов и наручников. Большинство было одето в лохмотья, с тряпками на шее вместо платков. Иные из этих людей прибыли в Индию в поисках счастья, других случайно занесла судьба...

Театрально жестикулируя, офицер обращался к ним через головы солдат:

— Гордые сыны Британии! Слава и удача ждут вас в рядах армии Компании. Хватит жрать всякую дрянь и ночевать под лодками! Все под знамена доблестной Компании, и провидение щедро возблагодарит вас!

Слушатели, дымя цигарками, молча глазели на представление. Некоторые ежились, скребли затылки. Подмахнуть подпись на контракте недолго. Но поди потом расплевывайся с Компанией. Она свирепая хозяйка. Даром денег не платит. С другой стороны, у большинства не было ни гроша. Все деньги давно уже перекочевали в сундучки трактирщиков...

— Джентльмены! — взывал вербовщик. — Родина и Компания зовут вас...

Рядом с Джеймсом стоял моряк в растерзанной тельняшке — настоящий морской волк. Он поправил матросскую шапку, которая блином сидела на его вихрастой голове, еще глубже засунул кулаки в карманы и, задрав клочкастую рыжую бороду, заорал через головы:

— А сколько платит Компания?

Офицер живо повернулся и начал красочно расписывать великолепные условия службы в армии Компании. Глядя на эту сцену, Джеймс вспоминал ненастный день, когда он слушал в лондонском кабачке россказни капитана Моннея. Теперь его этим не купишь!

Народ кругом не спешил. Слышались короткие реплики:

— Говорят, месяцами не платят...

— Шкурой рискуй, а жрать — как умеешь.

— Пайщикам барыши, а солдатне — кукиш!

И все же призывы офицера: возымели свое действие:

— Эх, была не была! Не выдай, морской бог!..

Верзила-матрос бесцеремонно распихал плечом соседей. Добравшись до табурета вербовщика, он склонился в галантном поклоне и картинно отвел руку с шапкой в сторону.

— Боб Аткинс к услугам благородной Компании, сэр! Однако должен наперед сказать, что за мной водятся кой-какие грешки. Не так давно я столовался в морской тюрьме. Подойдет ли моя кандидатура, сэр?

Кругом загоготали. Все с интересом ждали, что скажет офицер.

Джеймс не стал слушать и пошел дальше. Потолкавшись по базарным рядам, он нашел, наконец, то, что искал, — матросский сундучок. В свое время сундучок был, как видно, предметом гордости и забот хозяина. Бока его и пузатые ножки еще и теперь хранили следы лака. Джеймс повернул ключ. Медный замок мелодично звякнул, не потревожив хозяина. Он спал тут же на горячем песке, уткнувшись лицом в колени и обхватив их руками.

Джеймс поднял крышку сундучка, и у него перехватило дыхание. На внутренней стороне с раздутыми парусами и бьющимся на ветру знаменем Святого Георгия летел по крутым волнам ...«Ганнибал»!

Вот так встреча! Взволнованный Джеймс поглядел на татуированные дряблые руки хозяина сундучка, на грязную рубаху, сквозь которую просвечивало костлявое тело, на седые космы, вылезшие из-под старой матросской шапки.

— Эй, хозяин!

Человек пришел в себя не сразу. Он покатал голову по коленям и только потом поглядел на Джеймса. В самом деле — это был старый Том, канонир с «Ганнибала»! Но в каком ужасном виде! Лицо у него было донельзя грязное и помятое. В мутных слезящихся глазах почти не осталось мысли. Из проваленного рта несло перегаром. Вдруг губы старика разъехались в подобии улыбки.

— Ага, ты, Джимми!

Джеймс глядел на своего бывшего учителя и молчал. Сердце его было полно жалости.

— А где «Ганнибал», дядя Том?.

Тот молча пожал плечами.

— Что с тобой?

— Со мной? — старик поглядел на ладони, зачем-то потер ими колени и грудь. — Со мной, брат, кончено! Раз моряк продает свой сундук, значит, ему крышка! Конец!

Канонир ни о чем не расспрашивал Джеймса. Ему, как видно, все было безразлично.

— Сколько дашь? — кивнул он на сундук.

Не говоря ни слова, Джеймс вытащил из кармана крупную золотую монету. Старик взял ее, разглядел и усмехнулся.

— Переплатил...

Упершись руками о землю, он с трудом поднялся на ноги и отряхнул песок.

— Ты куда?

— Прощай, Джимми!

— Подожди! Поедем в Англию. Слышишь, дядя Том?

— Я тебе сказал, прощай. За мной ходить не смей!

С крепко зажатой в кулаке монетой, неверно ступая босыми ногами по горячему песку, канонир направился к дощатому бараку, на вывеске которого красовались изображения бутылок и стаканов.

Джеймс глядел на канонира до тех пор, пока сгорбленная его фигура не скрылась в дверях, откуда неслись крики и песни. Ясное дело — старик не нужен более королевскому флоту. Одинокий и бездомный, он обречен на гибель в далеком чужом городе. Вздохнув, Джеймс уложил дневник, смену белья и кошелек с деньгами в сундучок, перекинул его через плечо и пошел в порт.

В порту качался лес мачт. На рейде стояло множество военных и торговых кораблей Компании. Крепко пахло смолой, свежей древесиной и влажной пенькой. Недалеко от берега переваливался на серой невысокой волне трехмачтовый купец Компании «Нептун». Пришлось поскучать пару часов среди груды ящиков и бочек, пока от черного борта «Нептуна» не отвалил низко сидевший бот. Когда бот ткнулся носом в песок, матросы стали выгружать из него ящики с новенькими мушкетами. Старший из матросов мельком глянул на подошедшего Джеймса:

— Новый матрос?

— Да.

— Обожди, выгрузимся...

Через полчаса работа была закончена. Матросы разобрали весла, и бот легкими рывками пошел к кораблю. А Джеймс с жадностью глядел на берег страны, куда он впервые ступил пять лет назад и где ему пришлось испытать столько приключений. Прощай, Индия!

«...1787 года.

Скоро уже месяц, как «Нептун» покинул берега Индии. Впереди — долгое путешествие. Я слышу кругом английскую речь, брань офицеров и матросов. Хлопают на ветру паруса. Скрипят мачты. В положенное время бьют склянки. И мне все чаще начинает казаться, что Бомбей, поход на Беднур, сражение под его стенами, плен и тюрьма, побег из Курга — все это долгий и смутный сон...

Когда мы, матросы, скребем палубу «Нептуна», плетем маты или драим медяшку, иногда удается услышать, о чем толкуют пассажиры. На корабле их много. Это отставные офицеры Компании, плантаторы и торговцы пряностями из Калькутты, Мадраса и Бомбея. Они везут в Англию большие деньги, обедают вместе с капитаном и целыми днями гуляют по палубе.