Утверждено к печати Институтом востоковедения Академии наук СССР

Во второй половине XVIII в. история Индии сделала крутой зигзаг. В середине века казалось, что будущее страны зависит от исхода столкновений между могольскими императорами, сидевшими в Дели, их непокорными вассалами в Касимбазаре, Лакхнау и Хайдарабаде, и Маратхской конфедерацией. А в конце столетия выяснилось, что судьба огромного субконтинента уже решена в борьбе между английской и французской ост-индскими компаниями, что Индия уже приговорена к завоеванию. Уже не было силы, которая могла бы помешать англичанам.

Долгий колониальный период, борьба индийских народов за независимость, незаконченное до сих пор изживание наследия чужеземного господства — все это может рассматриваться как последствия того бурного и далекого полустолетия. Не удивительно, что вторая половина XVIII в. всегда привлекала внимание историков, экономистов, философов, политических деятелей, писателей. Почему Индия не смогла противодействовать иноземному завоеванию? Почему эта страна, состоявшая из нескольких сильных самостоятельных государств, позволила, чтобы ее судьба решалась в Париже и Лондоне?

Нельзя сказать, чтобы ответы на эти вопросы представляли сейчас загадку. Обычно указывают на экономическую и, как следствие, военную отсталость индийских государств. У них было мало пушек и другого огнестрельного оружия. У них не было флота, и европейцы господствовали в Индийском океане с XVI в. Индийские армии были построены по феодальному принципу: они подчинялись только своим непосредственным начальникам и легко рассеивались, если убивали командира. Отсутствовали военная дисциплина и военное обучение. Индийская пехота представляла собой толпу плохо одетых и плохо вооруженных людей, а конница — отряды искусных наездников и рубак, не знавших регулярного строя. Многотысячные индийские армии обычно не могли выдерживать штыковой атаки сомкнутых пехотных частей, обученных на европейский лад.

Ясно также, что превосходство европейцев в военном деле оказалось бы недостаточным, если бы не другие факторы. Их было много, хотя они объединяются одним термином — разобщенность. Были разобщены индийские государства, воевавшие друг с другом. Были разобщены индийские народы — бенгальцы, хиндустанцы, маратхи, каннада, тамилы, андхра и др. Сохранялось отчуждение между индусами (хинду) и мусульманами. А это имело громадные последствия для дальнейшей судьбы индийских государств и княжеств, где большинство подданных неизменно составляли индусы, а правителями нередко были мусульмане. Наконец, внутри народов и религиозных общин высшие и низшие касты относились друг к другу с недоверием или с презрением.

Разобщенность, в конце концов, и определила трагический исход борьбы. Англичане получили возможность не только постоянно натравливать одни индийские государства на другие, но и создавать «сипайские» полки, т. е. составленные из индийцев войска, обученные и вооруженные по-европейски. Число сипаев во всех войнах Ост-Индской компании раз в пять — десять превышало число английских солдат. Потому-то столь точно замечание К. Маркса, отметившего, что Англия завоевала Индию руками индийцев.

Следует еще добавить, что Индия не выдвинула вождя, который был бы в состоянии объединить все ее народы. Разумеется, это имеет свое объективное объяснение. Ведь вождь может вести только тот народ, который имеет представление об общей цели, а Индия была слишком раздроблена политически и социально, чтобы в ней созрела идея об общем враге.

Тем интереснее судьбы людей, которые обладали широтой взглядов, способностями, политическим весом, могли по своим личным качествам претендовать на роль всеиндийских вождей, но не стали ими из-за стечения неблагоприятных обстоятельств. Первое место среди таких людей занимают правители княжества Майсур Хайдар Али и его сын Типу Султан. Драматическое в истории вообще наиболее привлекательно, но судьба этих двух людей будет вновь и вновь приковывать внимание еще и потому, что в ней отразилась вся история страны на ее крутом изломе.

Предлагаемая вниманию читателей повесть не содержит сухих рассуждений и объяснений. Она рассказывает о времени другими средствами — через воссоздание атмосферы, показ характеров, вовлечение героев с их личными судьбами в исторические события. Но кусок живой истории, выведенный в книге, будет лучше понят читателем, если сопроводить повесть тем, чему не место в ее тексте, — краткой исторической справкой о предшествующих и последующих событиях.

Политическая карта Индии того времени, характеризовавшаяся, по выражению К. Маркса, «войной всех против всех», стала создаваться с 60-х годов XVIII в. Почти одновременно произошло несколько событий, внешне не связанных друг с другом, но приведших в совокупности к одному результату. Первое из них — сокрушительное поражение маратхской армии от войск афганского шаха Ахмада в битве при Панипате в 1761 г. До этого казалось, что дряхлеющая власть могольского императора просто сменится властью маратхов, быстро прибиравших к рукам Центральную и часть Северной и Южной Индии. Маратхская легкая кавалерия беспрепятственно проникала почти во все уголки страны, заставляя навабов, низамов и махараджей откупаться тяжелой данью. И вдруг обнаружилось, что маратхский колосс столь же беспомощен, как и его могольский предшественник.

Глава Маратхской конфедерации — пешва, сидевший в Пуне, после Панипата фактически потерял возможность приказывать своим вассалам — князьям Гвалиура, Индура, Бароды и Нагпура. Сплоченность маратхов с тех пор уже не восстанавливалась. Гораздо решительнее стали отстаивать свою независимость другие государства — не только в Северной Индии, но и находившийся под боком у маратхов Хайдарабад. История Индии наполнилась дипломатическими интригами, внезапными альянсами, ни для кого не обязательными договорами о «вечной» дружбе и нарушением их и т. п. К «ловле рыбки в мутной воде» английские и французские дипломаты были подготовлены лучше, чем кто бы то ни было. И они приняли в ней живейшее участие.

Хотя вмешательство европейцев в дела Южной Индии и их борьба за влияние в ней начались раньше, но именно в начале 60-х годов сложилась та расстановка сил, которая просуществовала до конца XVIII в. Французы были разбиты, потеряли влияние в Хайдарабаде и Карнатике; их укрепленные пункты на побережье, прежде всего Пондишери, были разрушены. Англичане захватили богатую Бенгалию и стали использовать ее ресурсы для финансирования своих войн. Отныне французы могли продолжать сопротивление только при условии союза с какой-то серьезной военной силой внутри Индии.

В год Панипатской битвы произошло еще одно событие, как будто бы незначительное. В княжестве Южной Индии — Майсуре произошел переворот: была свергнута индуистская династия и власть захватил безвестный и безродный военачальник-мусульманин Хайдар Али. В считанные годы он сумел преобразовать армию, наладить финансы, подавить сепаратизм феодалов и превратить Майсур в сильнейшую державу Южной Индии. Расширяя государство, Хайдар Али вступил в конфликт с маратхами, Хайдарабадом и Карнатиком, а через последние два — с их сюзереном — английской Ост-Индской компанией. В связи с этим, естественно, возник союз Хайдара Али с французами.

Двадцатилетняя карьера Хайдара Али была сложной и тернистой, изобиловавшей взлетами и падениями, но целеустремленной. Территория Майсура все расширялась, его мощь росла.

В 1767 г. Хайдар Али впервые открыто столкнулся с англичанами. Это была первая война в Индии, которую англичане не выиграли. Они вынуждены были просить мира, когда Хайдар Али находился буквально у ворот Мадраса — центра английской Ост-Индской компании. Обе стороны начали осознавать особый характер их конфликта. Хайдар Али понял, что англичане не просто один из противников, а главный противник Майсура. Если их не сбросить в море, все его усилия будут напрасны. А англичане поняли, что им не завоевать Индии, пока они не разделаются с Майсуром.