— Здорово, приятель! — приветствовал свой мушкет Сандерс. — Давненько, брат, не держал я тебя в руках!

— Говорят, ты служил здесь, — сказал Джеймс.

— Было такое. Пяток лет назад...

— Что ж уехал?

— Ха, уехал! — осклабился Сандерс. — Не то слово. Скажи вышибли!

— За что?

— Да так, за ерунду! — сплюнул Сандерс. — Нарвался на патруль. Черт их таскает по ночам! А при мне была пара хороших ковров — позаимствовал у одного здешнего парса[36]. Откуда мне было знать, что парс — пайщик того же самого морского дока в Бомбее, что и сам генерал-губернатор, и они вместе дуют по вечерам мадеру. Ну, взяли меня под руки и впихнули в трюм тюремного корабля — есть такие у Компании...

— Ну и что же потом?

— Что потом? Отсидел сколько положено. Потом — война, Чуть-чуть не забрили в королевские войска. Воевать бы мне сейчас где-нибудь в Канаде. Но по мне лучше Индия...

Джеймс с невольным уважением поглядел на Сандерса. Ловкач! Такой нигде не пропадет. Никто не умел так ловко раздобыть съестного или увернуться от тяжелой работы, которой изводят рекрутов.

Едва успели рекруты переодеться в выданную им подержанную амуницию, как запела труба.

— Бежим, Топсфилд строит роту! — сказал Джеймс.

Оба солдата вскинули на плечи тяжелые мушкеты и побежали строиться. Из барака уже высыпали молодые солдаты. Тот самый капрал, который привез их из Лондона, командовал:

— Рота, по ранжиру становись!

Молодые солдаты, толкаясь, выстроились перед бараком. Лейтенант Топсфилд — детина на полголовы выше самого крупного солдата в роте, не спеша прошел перед неровным строем. У лейтенанта был крутой характер и железные кулаки.

— С сегодняшнего дня вы служите Компании, — сказал он, вглядываясь холодными бесцветными глазами в лица солдат. — Деньги вам зря не будут платить. За дезертирство — расстрел. За неподчинение — розги. Советую запомнить. А сейчас — марш на плац!

Капрал вывел роту мимо полосатой будки на улицу. Солдаты часто путали ногу, чем вызывали гнев ретивого унтер-офицера.

Перед большими красивыми бунгало, где жили офицеры и высшие чиновники Компании, на ровных зеленых лужайках молодые слуги-хинду развешивали на шестах и веревках хозяйское белье и выбивали пыль из больших персидских ковров. За ними приглядывали горничные — девицы деревенского вида, в чулках и темных сарафанах — точь-в-точь как в старой Англии. Поравнявшись с двумя такими горничными, капрал скомандовал «Смирно!» и заставил солдат пройти мимо них церемониальным маршем. Девицы зарделись и прыснули. Капрал галантно козырнул:

— Здравствуйте, девочки! Не нужно ли вам мальчиков?

— Вашего брата тут хоть отбавляй, — храбро ответила одна из горничных.

Солдаты дружно заржали. Недоволен остался один Сандерс.

— Еще натопаемся сегодня, а тут ходи на цыпочках!

Большой восточный город, по которому проходила рота, понравился Джеймсу. Все здесь было красочней и интересней, чем на рисунках, которые он видел в книгах. По обеим сторонам улиц тянулись бесконечные торговые ряды, лотки и лавки. Важно вышагивали полные темнолицые мужчины в белых одеждах. Лбы у них были в белой краске, а с полуобритых макушек свисали косички. За ними семенили женщины с выводками детей. В толпе сновали поджарые носатые люди в барашковых шапках. Распевая песни, плелись гуськом нищие с медными кружками в руках...

Толпа пропускала строй солдат, но тотчас же смыкалась за ними. Иногда в ней мелькали лица европейцев. Чаще всего это были английские матросы и солдаты, приглядывавшиеся к местным женщинам.

— Смотри-ка! — указал глазами Джеймс на массивного темнолицего человека в военной форме Компании.

— Негр с Мадагаскара. Компания покупает их у арабских пиратов и купцов, — равнодушно объяснил Сандерс. — Стоят они совсем пустяк.

По улицам скакали всадники на хороших, ухоженных лошадях. Трусили бычки, таща причудливые колымажки. Однако больше всего было паланкинов, задрапированных дорогими тканями, с густой позолотой и шелковыми занавесками на оконцах. В паланкинах полулежали дородные индийцы или же англичане — чиновники и купцы. Надсадно дыша, их тащили на плечах полуголые носильщики. Впереди каждого паланкина шел старший носильщик с серебряной палочкой в руке и разгонял толпу, выкрикивая титулы хозяина. За паланкином брели сменные носильщики. В самом конце плелся мальчишка-кашевар с припасами и котелками.

При виде одного особенно большого паланкина капрал снова заорал «Смирно!» Из оконца на солдат равнодушно посмотрел одутловатый лысый человек с рыжими баками, куривший длинную трубку.

— Господин советник! — сказал Сандерс. В Совет президентства направляется. Раньше он не таким толстым был. Разъелся, негодяй, пока я был в Англии!

За паланкином шла целая процессия ярко разодетых сипаев и слуг. По бокам с криком бежали мальчишки. Джеймс долго провожал глазами бесколесный экипаж.

— Целый дом на носилках! Послушай, Билл. А ведь нести его, наверное, тяжело.

Сандерс усмехнулся.

— Жрать захочешь — понесешь! За горсть риса носильщики хоть на край света утащат. Лежи себе да покуривай. В иных паланкинах имеются даже стулья и кровати. Ей-богу, не вру! Хотел бы проехаться в таком паланкине, Джимми?

— Хорошо бы.

Сандерс захохотал.

— Сейчас нам такой паланкин покажут, что свету не взвидишь!

Рота остановилась на краю огромного, еще кое-где зеленого поля, на котором одновременно проводили учения несколько батальонов. Все оно было забито солдатами-англичанами и джаванами. На джаванах были голубые тюрбаны с кисточками, легкие красные куртки, перепоясанные голубыми кушаками и короткие белые брюки, на ногах — грубые сандалии. Ремни крест-накрест. В руках мушкеты.

Над полем звучали надсадный барабанный бой, резкие звуки труб, топот тысяч ног и командные выкрики. За тем, что происходило на поле, с интересом наблюдали толпы местных жителей; останавливались и англичане, проходившие мимо. Опершись на мушкеты, Джеймс и Сандерс с любопытством разглядывали удивительную картину массового военного учения.

— Ну и народу! — бормотал Сандерс. — Тысячи две, не меньше...

— Билл, — толкнул его локтем Джеймс. — А солдаты-то все больше черные.

— Дешевле стоят, — рассеянно ответил тот.

— Послушай. Как же это они воюют против своих?

Сандерс пожал плечами.

— Что значит против своих! Индия велика. Компания набирает джаванов по всей стране. Хорошие вояки получаются из патанов и раджпутов. Все они тут чужаки, вот и воюют. А я, брат, кажется, встретил знакомого. Ей-богу, он!

Один из унтер-офицеров подогнал джаванов к самому краю поля и подал команду «Стой!». Джаваны, как видно, понимали его плохо, потому что остановились не сразу и приклады стукнули о землю не одновременно. Унтер-офицер выругался и, отдуваясь, принялся вытирать платком потную шею.

— Проклятые негры! Легче выучить медведей — пожаловался он, обращаясь к молодым солдатам. — Откуда, новички?

— Из Лондона, — ответил за всех Джеймс.

Взгляд унтер-офицера упал на Сандерса, который уже давно с усмешкой наблюдал за ним.

— Что за черт! — удивился тот. — Не верю своим глазам!

— Протри их получше! — засмеялся Сандерс.

— Ты, Билл?

— Собственной персоной.

— Не ужился в Англии?

— Увы, Гарри. Как всегда — нелады с полицией...

Унтер-офицер захохотал.

— А ты не изменился.

— Зато ты посинел. Пьешь?

— А что тут делать, как не пить.

Старые друзья отошли в сторонку.

— Небось сколотил деньжонок, пока я лобызался со старушкой родиной? — спросил Сандерс.

— Не удалось. Завел тут одно дельце, да пришлось его прикрыть.

— Послушай, Гарри! Судя по тому, сколько народу гоняют по плацу, Компания опять ввязалась с кем-то в крупную драку...

Унтер-офицер кивнул.

— С Хайдаром Али. Он крепко прижал мадрасцев. В апреле отсюда отправили на Малабар десант, чтобы отвлечь часть его сил от Мадраса. Вскоре загремите туда и вы.