Шипящий вдох сквозь зубы — и бедра Лоусена толкнули член вперед, в хватку Каро. Лекс больше не медлил. Он закинул руку Каро себе на плечо. На мгновение прижался к Иви мокрым от пота лбом. Потом чуть одернул голову, поймал взгляд — шальной, обессмысленный и осознанный одновременно.

Каро задержала дыхание. Низ живота поджался так, что просто прилип к крестцу.

Медленно, не разрывая зрительного контакта, Лекс насадил Каро, не сдерживая утробный, вырывающийся из груди стон.

Ее бедра задрожали сразу, заставляя Каро перебирать руками и крепче хвататься за Лекса. Тот пережил первый миг единения, чуть отодвинулся, перехватывая безумное выражение в карих глазах — и ударился снова. Облизал горячие, пересыхающие приоткрытые губы и вскинул голову.

Выдох Каро жаром окутал Лексу ухо и шею. Одна из рук поползла вверх, по шее на затылок, взъерошивая мужчине волосы. Цепляясь за них. Стискивая, пока Лекс не зашипел.

— Смелей, — выдохнула Иви, чуть прогибая поясницу в призывающем жесте.

«Смелей» — повторил про себя Лекс.

Она помнит каждое его слово. Каждую интонацию. Потому что, как и он, перебирала их разговоры ночами без сна, глядя в потолок, и лаская себя там, где должен был — он.

Лекс сорвался и одурел.

Он недолго держал ее навесу — какой в этом толк?! Он хотел трогать, шлепать, сжимать до синяков. И не видел смысла себе отказывать.

Лоусен опустил Каро на трясущиеся ноги под тихий выдох:

— Ч… что?

Вместо ответа он рывком — таким же, каким когда-то дернул кресло в ресторане — развернул Каро к себе спиной. Надавил на поясницу, пыточными тисками сжал запястья. Прижался, вылизывая мочку уха.

Он соединился с ней снова, с жестким шлепком бедер о бедра, одновременно царапая Каро кожу плеча зубами. Одна из его рук тут же намотала вокруг себя светлые волосы и дернула назад, вырывая у Иви вскрик и легкое шипение. Лоусен действовал, тонко балансируя между остротой и неоправданной грубостью, и Каро казалось, что все, человеческое и звериное, сдержанное им когда-либо во имя успешных переговоров, вырывалось в буре этого акта.

Вторая рука Лекса, горячая, еще больше распаляла Каро, хаотично мечась по ее телу. Лекс чуть сдавливал ей шею, дергал соски, гладил промежность, — и безвозвратно утягивал ее на дно страсти. Туда, где не оставалось ни одного ориентира в действительности — кроме его хриплого рыка и ее беспамятной мольбы:

— Лекс!!!

— Лекс!

— Лекс…

Он двигался с большой амплитудой. Так что в какой-то момент, чтобы ускориться, пришлось крепче перехватить Каро — сначала за колышущуюся грудь, потом и вовсе поперек талии. Иви тут же немного распрямилась и завела освободившуюся руку назад. Потащила Лоусена за шею вперед, выдирая из него стон. Она помогала ему, как могла, насаживалась, царапалась, хваталась за руку на своем теле, звала его по имени, и кричала в конце так же громко, как после победы над Падшим.

Во взгляде, в сиплом сбивающемся дыхании, в дрожании мокрых рук Лекса все еще сквозило неутоленное бешенство. Он ненадолго опустился на пол, обводя силуэт Каро ладонями — каждая в триста градусов по Фаренгейту! Приводя в порядок дыхание, прижался губами к ее ягодицам. Спустя пару молчаливых минут поднялся и потянул Иви за руку:

— Пойдем.

Кровать, на которой он сегодня спал, была больше той, что стояла в комнате Каро. Это определило выбор. И только, здесь, в кровати Лекс спросил, как Каро нравится больше.

Сидя. Или сзади — лежа.

А ему, как заявил Лекс уже ночью, до зубовного скрежета нравился диванный валик.

Билет

Лекс лежал, заложив одну руку за голову, а другой мягко пощипывая Каро за плечо. Та устроилась у него на груди. Лекс зверски устал, но был невероятно собой доволен. Еще бы! Это была долгая партия и, он очень наделся, особенно стоящая. Как минимум потому, что Каро — редкий человек, способный вытянуть его из другого, но столь же пустого одиночества, как ее собственное.

— Почему мы тянули с этим так долго? — пробормотал Лекс в воздух.

— Пф, — фыркнула Каро. — Ты мне скажи.

Справедливая тычка, усмехнулся мужчина и действительно получил тычок локтем в бок.

— Эй! — возмутился Лекс.

— За то, что столько медлил.

— Я хотел, чтобы ты была уверена.

— Ты хотел, чтобы я изошла слюной, глядя на тебя, змей.

— А ты изошла?

Каро двинула Лексу под ребра снова.

— Ау! Да хватит драться! Разве за сегодняшние труды я не заслужил смягчения приговора?

Каро дернула плечиками: кто знает.

Лекс, улыбаясь, коснулся губами ее виска. Отстранился и насупился. Наверное, нужно поднять один разговор, прояснить одну тему, пока не поздно.

— Каро, то, что ты сказала…

Можно было не уточнять.

— Это не было порывом. — Лицо Каро залила краска. Посмотреть на Лекса показалось просто невозможным, и Иви предпочла не двигаться.

Лоусен кашлянул. Одно дело симпатия. Одно дело: «Ты мне нравишься». Но совсем другое…

— Мне довольно сложно говорить о таких вещах. Так сразу. Поэтому я бы…. Черт! Порой даже я не знаю, как сказать!

«А порой и не нужно» — Иви рассмеялась.

Лекс лежал напряженным и настороженным. Смеется? Это, наверное, хорошо, да?

«Главное, не веди себя как мудак. А то второй раз ну точно не дадут» — предостерег внутренний голос.

Каро приподнялась на локте и заглянула Лоусену в лицо:

— Ничего, Лекс. Там, где мне надо десять попыток, кому-то надо и тридцать. А там, где тебе хватило одной встречи, мне потребовалось три месяца. Я тоже предпочла бы услышать это, когда и если ты будешь уверен.

Лекс вдруг почувствовал, что вот прямо сейчас в нем разливается такая неистленная нежность, что он готов вознести Каро молитву. Лоусен высвободил из-под головы руку и с сокрушающей лаской погладил Иви по щеке.

Каро проснулась задолго до привычного времени пробуждения. За стакан воды она сейчас дошла бы и до рукоприкладства.

Иви посмотрела на Лекса. Она не соврала о чувствах. Самый верный способ понять, что любишь — поглядеть на партнера, когда он спит. Если при этом тебя изнутри заполняет счастливое умиротворение оттого, что этот человек рядом, и ты можешь его обнять — значит, оно самое.

Каро поднялась и тихонечко вышла из комнаты. Зажгла свет.

Разор царил знатный. Будто тут свершился не акт привязанности, а Наполеон провел войска. Диван ощутимо пострадал, вещи валялись где попало. Продукты из того пакета, который нес Лекс, частью высыпались на пол. У приставки валялась куча бумажных пакетов от доставки, потому что готовить вчера никто бы не взялся. Хотелось сначала трахаться, потом нежиться, играть во что-нибудь, опять трахаться, спать, есть, снова трахаться и снова спать.

Каро сходила в ванную, зашла к себе за другой пижамой и принялась прибираться. По сути пришлось что-то собрать, а что-то выкинуть — не так уж много. Под грудой ерунды нашла позабытый телефон. На нем почти кончился заряд.

Расположив гаджет близ электропитания, Каро занялась кофе. Наверное, сейчас ей стоит осмыслить, что случилось между ними.

Ну уж нет. Кто знает, куда ее приведут такие мысли. Жизнь предназначена, чтобы ее жить. Рефлексировать стоит разве что в кабинете психотерапевта.

Каро запустила компьютер. Открыла Спик-Ло. Барт и Грейв прислали новости: они обсудили тему, подкинутую Каро вчера утром, и сразу перешли к действиям.

— Они… Боже, они серьезно?! Черт…

Каро взглянула на часы. Успевает. Открыла браузер и принялась искать билеты в Зальцбург.

Господи, почему именно Зальцбург? Это ни разу не дешево! Неужели другой версии не было?

Пока Каро изучала сайт с авиабилетами и фиксировала интересные предложения, проснулся Джонсон. Это было легко определить.

Как и кое-что другое: они беспощадные идиоты с Лексом. На радостях наделали глупостей.

Плюнув на билеты, Каро полезла в гугл-мап в поисках ближайшей круглосуточной аптеки. Натянула джинсы, майку и толстовку и выскочила на улицу, прихватив кошелек.