— Тетя Джудит, это ничего не значит. Александр — едва ли не самое распространенное имя в мире. Что, все его носители выдающиеся люди?

Джудит надолго задумалась, прежде, чем ответить. Она закрыла книгу, устроив на коленях, поверх сложила руки. Взглянула вперед и неспешно заметила:

— Тебе не должно быть дела до всех, Каро. Достаточно, если выдающимся будет всего один.

Иви не нашлась с ответом. Она сама никак не разберется в отношении к Лексу и тому, что происходит между ними. Обсуждать это с тетей, которой остаются считанные недели…

— Он приедет за тобой сегодня?

— М-м, — отозвалась отрицательно. — Его отправляют в командировку. Вылет не то сегодня вечером, не то завтра утром.

— Жалко, — Джудит немного запрокинула голову. У нее чуть-чуть подрагивала челюсть — то ли от слабости, то ли от слез. — Думала, познакомиться. Может, он неплохой?

Каро кое-как сдержала порыв натурально гаркнуть тетушке, что Лекс может быть хоть единственным светом в оконце, но ей уже просто поперек горла! Что он конченный и законченный себялюбец, он вытрахал ей мозги, упустив все действительно предназначенные для этого места, он…

Ссориться с тетей Джудит из-за Лекса — последнее дело, подумала Каро, сжимая ткань штанов на бедрах.

— Что там насчет театра? — Джудит без труда поняла, что племяннице не хочется говорить о молодом человеке. — Далт не пускает, да? Ты солга… преувеличила, когда обещала?

— Отпустит, никуда не денется, — убежденно отозвалась Каро.

Она понятия не имела, как уговорит доктора. Она не знала даже, как ей отмазаться с работы! Черт, вот если бы Лоусен хоть как-то использовал свои риторические навыки и убедил Картера Уэйла… Хотя, после того, чему Уэйл стал свидетелем, хрен его убедишь.

Каро непроизвольно коснулась губ. Опять. Как две ночи перед этим, когда таращилась в потолок, не в силах уснуть и перестать думать о Лексе. Она мечтала, чтобы в тот день на балконе он успел завершить поцелуй. У него был такой сладкий рот. Лишь чуточку жесткий от того, что Лекс не был гладко выбрит.

Каро желала этот рот. И еще руки Лекса. И всю его силу. И тяжесть.

— Каро? — напомнила о себе Джудит.

— «Кому нужно битый час таращится на двух идиотов, не способных сойти с места?» — вспомнила Иви слова тети про пьесу Беккета. Только относились они отнюдь не к драматическим героям.

— Что ты сказала? Неужели во всех театрах только «В ожидании Годо»?! — в картинном ужасе воскликнула Джудит, приложив руку к груди. Этот маленький всплеск стоил многих сил, и женщина тяжело задышала, приводя дыхание в норму.

Каро обняла ее.

— Нет, конечно. — Она оглянулась. К ним спешила «патрулирующая» медсестра. — Я найду для тебя что-нибудь стоящее. Хотя, справедливости ради, — коварно улыбнулась Каро, — Беккета считают отличным драматургом. Почему он тебе не нравится?

— Потому что, когда два человека неспособны двигаться вперед без участия третьего — это инвалидность, Каро, — заявила Джудит строго, и Каро не поняла: по-прежнему ли они говорят о литературе? Она прочистила горло:

— Тогда как насчет Кокто? Или Брехта?

Тетя Джудит поджала плечи, прижала к себе руки и выпучила на племянницу глаза. Наигранный жест: «Как ты могла так плохо обо мне подумать?!».

— Предлагать мне Брехта! Брехта! Каро, есть ли удар сильнее этого?

Иви рассмеялась: воспринимать сейчас тетку всерьез было невозможно.

— Ну прекрати, тетя Джудит.

— Каро, вы с Кристофом — единственные немцы, которые мне нравятся, запомни это. А что до Кокто…

Неподалеку показалась медсестра. Джудит смотрела на ее приближение, как на непреодолимый фатум. Прежде, чем дама в белом разведет вокруг ненужную, по мнению Джудит, суету, она быстро дотараторила:

— Одним словом, нет, Каро. Я хочу что-нибудь светлое. Сказку, понимаешь. Может, где-то ставят «Иоланту»?

— «Иоланту»? — нахмурилась Каро. — Чье это?

— Чайковского, — улыбнулась Джудит. У Каро полезли глаза на лоб.

— Опера?! — «Только не опера, пожалуйста, — взмолилась Каро в душе. — И только не русская!».

Джудит в ответ только улыбнулась еще шире.

Медсестра подошла, взялась кудахтать, что «мисс Ивинстоун» лучше вернуться в корпус. Каро оставалось только кивнуть и на прощание поцеловать тетю в щеку.

По дороге домой слова родственницы не шли из головы. «Когда два человека неспособны двигаться вперед без участия третьего — это инвалидность». Эмоциональная, да? И у кого из них — у нее или Лекса? Наверное, у обоих. Только у нее инвалидность, как «неспособность», а у него, как у героинщика — «зависимость».

Дома хозяйничал Пол. Каро сходила в душ, поела с коллегой — или теперь звать его соседом? — и запустила стрим World of Dreams. «Донни» так и не зашел. Однако когда на другой день Каро и Пол вернулись с работы, почти сразу же вслед им в дверь позвонили. Переглянувшись с мужчиной, Каро открыла. Это оказался курьер с роскошным букетом орхидей.

Иви напряглась. Серьезно? Цветы? Или это Уиллбер постарался? Как только адрес узнал? Потому что выглядело диким, что Лекс, потративший столько времени на изучение того, «как она мыслит», не додумался, что Каро не любит цветы. Она же не корова и не кобыла, и не коза, чтобы радоваться траве!

Поблагодарив, Каро вернулась внутрь квартиры. Запустила руку между цветов и вытащила конверт. По размеру он был больше, чем принято присылать в таких случаях. Бездумно Каро передала букет в руки Пола, сосредотачиваясь на послании. В самом деле такое здоровое! Поэма? Если букет от Уиллбера, она бы не удивилась.

Как выяснилось, не поэма. Внутри находился полноценный цветной лист формата А4. Каро развернула и уставилась, меняясь в лице.

Справка. Больничный лист, открытый на ее имя на две недели, начиная с того дня, когда открывается эпохальный уровень сложности рейда. Не веря происходящему, Каро снова заглянула в конверт, и обнаружила небольшой сложенный лист для заметок. Сообщение отправитель настрочил мелким почерком:

«Больничный на две недели, больше не вышло. Надеюсь, вы успеете. В последний день (он указан внизу) тебе нужно будет явиться в клинику на Мэйлин-стрит. Точный адрес есть на бланке. Ты записана к доктору Осберу на одиннадцать-тридцать. Тебе будет нужно расписаться о получении».

— Что за…? — шепнула Каро. Части головоломки никак не складывались. Она перевела взгляд на Пола, может, он что-то объяснит? Хотя вряд ли…

Впрочем, Каро ошиблась: по лицу Пола отчетливо читалось, что он в курсе происходящего.

— Где он достал мои паспортные данные? — спросила перво-наперво.

— Сфотографировал. — Пол не стал отпираться.

— Когда?! Я же не…

Иви замолчала сама. Когда они с Бартом играли. В тот вечер Лекс наверняка нарочно попал к ней, чтобы получить доступ к документам. Он знал, что она, как обычно, спрячется от его компании за семью замками, при этом во многом по глупости доверяя ему личное пространство.

А, может, и просто Пол помог.

Лекс раздобыл ее данные. И достал справку, которая позволит Каро беспрепятственно сидеть дома и рейдить. Он нашел человека, который в силу обстоятельств, сможет делать ее работу за «спасибо», что позволит ей сохранить и рабочее место, и заработную плату. Сейчас Каро не сомневалась, что Лекс, узнав все составляющие элементы сложного уравнения ее жизни, соединил их воедино и нашел все эффективные решения. Вот только…

Сколько он заплатил за эту справку? Это же по сути противозаконно… Что за врач согласился? Они знакомы? Само собой, что справку Лекс получил не только благодаря подвешенному языку, но ведь на это вообще бы не каждый доктор согласился!

Ох, воистину: риторика — царица наук. А точно не математика.

Надо… надо поговорить с Лексом. Срочно.

Каро огляделась, толком не видя внимательного Пола. Где телефон? Выудила, быстро набрала. Абонент недоступен. Абонент недоступен. Недоступен, недоступен. Проклятье!

— Он уже улетел, Каро, — с полным пониманием оповестил Пол. — Боюсь, тебе придется ждать.