— Совершенно верно. Я была бы не прочь построить отношения с мужчиной, который сможет принять мое увлечение World of Dreams, у которого тоже будут какие-либо другие, отличные от моих увлечения, и который ко всему прочему, не будет моим коллегой.

«Сучка» — это можно было прочитать по лицу Лоусена даже из космоса.

— Поэтому, сказать честно, я не понимаю, почему вы не отступаетесь, если уже знаете, что я воздерживаюсь от отношений на работе, и вам все равно ничего не светит?

Она нарочно выбрала такие слова, желая ударить побольнее. И будто услышала, как в мужской голове прозвучало: «Низко дерешься». Снаружи, однако, Лекс не дрогнул. И Каро вдруг стало страшно: сколько ударов вынес этот человек прежде, чем стал непробиваемым?

— Я верю в чудеса, — непринужденно отозвался Лоусен. — И в то, что безысключительных ситуаций не бывает.

— Иными словами, вы себя считаете исключительным? — Каро не удержалась от насмешки: его блестяще глаза и самодовольный вид обезоруживали ее. В любой ситуации. Она просто не способна выдерживать собственную линию поведения рядом с ним. А отказаться от его общества, сейчас… Способна ли она еще?

— А вы разве нет? Послушайте, — миролюбиво позвал Лоусен, приближаясь, как к молодой норовистой кобыле. — Я напомню вам, Каро, что всего несколько дней назад вы сами позвали меня выпить. Разве уже одно это не говорит о моей исключительности среди прочих ваших коллег?

— Я позвала вас, потому что надеялась, что вы не дадите мне шататься по городу в хлам пьяной и проводите до дома.

Лекс сделал шаг на девушку, заставив Иви отступить. Он мог бы хмыкнуть и заявить, что сводить его участие к утилитарности — ну очень слабый ответ для хорошего собеседника. Она же не ждет, что он поведется? Поэтому, чтобы не разводить ненужного возмущения, Лоусен легко улыбнулся. Опять.

— Иными словами, вы позвали меня в тот день, потому что хотели сообщить свой адрес? Любопытно, для каких целей?

Это все-таки принимало невыгодный для Каро оборот. Она, точно неумелый фигурист, заходила в какой-то такой прыжок, из которого из ног вон плохо делала выход, и на приземлении имела все шансы сломать шею. А потому…

— Спасибо, что помогли с Уиллбером. Обед почти закончился, надо вернуться к работе, — как могла нейтрально констатировала Иви, разворачиваясь к выходу.

Лоусен сделал несколько стремительных шагов в обгон и загородил дверь.

Его облик переменился одномоментно.

— Если я отвечу на ваш вопрос, — со всей серьезностью спросил Лекс, глядя на Каро в упор, — вы перестанете сбегать всякий раз, когда я пытаюсь сократить дистанцию между нами хотя бы на четверть шага?

Этот его тон… его взгляд… Каро осознала, что не только не понимает, о чем он говорит, но, кажется, даже не дышит.

— Какой вопрос?

— Если я скажу, в чем причина моего интереса, вы перестанете убегать?

Каро постаралась собраться и вслушаться в его слова. Кажется, это что-то важное.

— Убег… Что вы имеете в виду под «перестать убегать»? — сообразила она наконец. — Вы просите меня взамен на один ответ впутаться с вами в связь, которая в итоге будет стоить мне стабильного дохода?!

У Лоусена бесконтрольно поползла вверх бровь. Конечно, она неоднократно упоминала об этом вскользь, но неужели Иви и в самом деле опасается подобного развития событий?

— Что, думаете, я преувеличиваю? Поверьте, если ты одна-единственная девчонка в коллективе, последнее, что стоит делать — это спать с кем-то из коллег! — вспылила Каро. — Потому что не важно, о каком мире идет речь — о виртуальном или реальном — это всегда заканчивается одинаково! — приколотила Иви и тут же зажмурилась.

Слишком поздно — Лоусен уже видел, что снова выбил ее из равновесия. С каждым разом это дается ему легче предыдущего, и с каждым разом ее шатает все сильнее.

— Просто дайте мне шанс, Каро, разыграть свою колоду до конца. Если в итоге вы по-прежнему будете настаивать, что не желаете иметь со мной ничего общего, я не стану вам надоедать.

— Вы сами себя слышите?! — Лицо Каро исказилось, когда смысл его слов дошел до нее. — Это что, по-вашему, какая-то пьеса, которую можно разучить и разыграть по нотам?! Или театральная роль?! Если так, я не желаю становиться частью этой монодрамы!

— Зато с каждым разом все больше становитесь частью моно-комедии. — Не то под дых, не то прямиком в пах. Жестко и со всей силы.

Каро, побелев, отшатнулась. Растерянно посмотрела по сторонам.

— Простите, моя голова забита другим. Мы тестим рейд, все остальное не важно. — Она сделала шаг навстречу и снова застыла, как бы намекая, чтобы он убрался с прохода.

— Важно, Каро. — Лекс не думал сдаваться. — В реальной жизни нет инвиза. Вы не спрячетесь.

— Раньше пряталась.

— Раньше вы не работали в «Грейси-Холл». Если вы действительно беспокоитесь о карьере, то знаете, что в компаниях вроде нашей не работают меньше года. Куда бы вы ни пошли потом, заметка в трудовом перечне, что вы сбежали отсюда, поджав хвост, будет для всех следующих работодателей сигналом к вашей психологической беспомощности и недостаточной стрессоустойчивости. А, может, и признаком профессиональной некомпетентности. И я, как вы понимаете, тоже не собираюсь увольняться. — Закончив, мужчина вышел с балкона первым, придержав дверь с обратной стороны в жесте, который равно выглядел как джентельменский и как хозяйский. Одним словом, как мужской.

Смысл слов, сказанных Лексом, прояснился на следующий день.

Все утро он не показывался, однако результативность работы Иви от этого не повысилась: перестав обивать пороги кабинета проектирования, Лекс по-прежнему занимал ее голову, тесня даже угнездовавшихся там тараканов. Любое слово от «ложки» до «лобби» рисковало быть произнесенным как «Лоусен». Да и попросту отсутствие Лекса не столько расслабляло, сколько настораживало. Где он? Что он? С кем? Что затеял?

Мысль, что у Лекса тоже может быть работа, просто не приходила на ум.

Невозможность сосредоточиться на деле усиливало мельтешение Уиллбера. Сегодня Каро отчаянно хотелось запулить в голову дизайнера перезревшей тыквой. Он без конца трындел, что Иви обещала ему поговорить «потом», а когда это «потом» — никто не знает. Поэтому Уилл настаивал, что «потом» уже наступило и превратилось в «сейчас».

Не зная, как спастись, Каро грешным делом едва не попросила военного убежища в кабинете Картера Уэйла, готовая даже до конца рабочего дня сидеть у него под столом, скрюченная, как креветка. Кроме Уэйла ее мог бы приютить разве что Уве, однако это означало менять шило на мыло: просто Уиллбер начнет трепать ей нервы не в кабинете проектирования, а в кабинете дизайна. Оставалась еще игровая, но работы было столько, что заметь ее там начальство, и перезревшей тыквой прилетело бы ей.

В этот раз Каро пообедала быстрее обычного, надеясь добраться до спасительного уединения кабинета, пока там никого нет. Однако, вернувшись к рабочему месту, поняла: все изменилось.

Поверх бумаг стоял стакан. Каро опасливо наклонилась, принюхиваясь. Фух, кофе, всезаботливый Уиллбер не причем. Рядом разбросана пригоршня конфет. Красивых, в фантиках, которые, судя по качеству материала и печати принта на них, стоили дороже самих сладостей. Только одна шоколадка в общей, неряшливо насыпанной горке, оказалась завернута в обычный листок — оторвыш офисной бумаги.

Поддаваясь экспериментальному поиску, прежде всего, Каро попробовала конфету в ярко красной обертке. На вкус — как пластилин. Тогда попробовала конфетку в голубой — пластилин с ликером. Маленькие пирамидки в желтых напоминали девушке соленую оберточную бумагу с кокосовой стружкой. Аккуратные полумесяцы, выдававшие во внутренности шоколадки мандариновую дольку, были до того приторными, что сахар скрежетал на зубах, как щебень. И даже миленькие узенькие батончики в белых свертках-трубочках больше всего по вкусу напоминали перебродивший виноград с молоком, а по текстуре — старую подсохшую редиску.