Не сказала бы. Вибриссы не подтверждают. Больше похоже на то, что Киллиан остался собой, тем, кем и был – нарушением божьих законов, существом, чуждым всему и всем. Даже здешняя ткань бытия словно не знала, как себя с ним вести, как подступиться к этому раритетному экземпляру. Она задумчиво обтекала его, не трогая, и просто вилась вокруг, наблюдая сей феномен.

– Рад, что свиделись! – прошипел Драган, рывком метнувшись к нему. В отличие от ада, он к потомку ангелов пиетета не испытывал – о чем красноречиво свидетельствовали удары, которыми муж отправил эту мерзость в нокаут.

– И за это я прощения просить не буду! – прорычал Горан, исподлобья глянув на меня.

– Не сомневаюсь. – Тихо ответила мисс Хайд, не отрывая глаз от Киллиана. Он тоже, даже упав, смотрел на меня.

– Любимая, ты в порядке? – хорват явно встревожился.

– Да. – Таким же бесцветным тоном сорвалось с моих губ. – Утихомирь, пожалуйста, охрану. Они не нужны здесь, пусть уходят.

– Ковач! – Горан махнул Нико и отвел в сторону.

Ясно, далеко не уйдут, все–таки муж предпочел все сделать по–своему. Как всегда. Но мне сейчас не до этого. Что вообще полагается чувствовать, стоя лицом к лицу с собственным насильником?

– Все гадала, когда же ты объявишься. – Глядя, как он поднимается, вытирая кровь с лица, сказала я. – Чувствовала тебя рядом с самого первого дня здесь. Физически ощущала, как твой склизкий взгляд ползет по мне. Что, смелости не мог набраться?

– Ты стала еще красивее, Саяна! – достав из кармана платок – надо же, в аду! – и промокнув им разбитую губу, мужчина попытался улыбнуться.

– Мы уже закончили партию, Киллиан. Шах и мат, помнишь? Больше нам не во что играть.

– Я не играю с тобой, Саяна. И не играл никогда.

– Странно, а почему же тогда я ощущала себя игрушкой маньяка?

Он промолчал и убрал руки за спину – и мне стало ясно, почему.

– Что, тяжело? – я усмехнулась, подойдя к нему вплотную. – Нельзя сделать с пленницей все, что угодно, шантажируя ее жизнями родных людей? Видит око, да член неймет? – его глаза жадно полыхнули, но едва он дернулся ко мне, госпожа Ангел с удовольствием ударила Крыльями. Киллиан отшатнулся, шипя и прикрывая лицо руками.

– Я помню каждую нашу ночь! – простонал он, морщась от того, что мельчайшие пылинки Света, что еще искрясь в воздухе, жалили его.

– Помни! – прошипела мисс Хайд, в два счета оказавшись рядом с ним. – Не забывай ни в коем случае! Помни о той иллюзии счастья, что у тебя имелась! И самое главное – помни, что больше у тебя не будет ни мгновения того блаженства! Ни–ког–да!

– Саяна!

– Жаль, что нельзя убить тебя еще раз!

– Но можно попробовать! – Драган выхватил черный клинок, и через секунду тот уже дрожал в груди потомка ангелов. Очевидно, причиняя сильнейшую боль.

– Думаешь, все так просто? – Киллиан с криком выдернул кинжал, отбросил его и зажал рану, скривившись. – Это работает, только если у тебя есть повеление того, чья кровь в этом клинке! Я мертв, Драган. Убит рукой единственной женщины, которую любил. Разлука с ней – мое наказание! Хуже тебе уже не сделать!

– Зачем ты пришел? – я подключила вибриссы – да, что–то определенно прощупывается. – По общению соскучился? Так ведь ты всегда был один и никому не нужный. Ни Господу, ни родителям, ни мне. Тебе не привыкать.

– Ты показала мне, что может быть по–другому. Как может быть по–другому. Никогда не смогу забыть!

– Мечты, мечты, где ваша сладость? Ушли мечты, осталась гадость. – Съехидничала мисс Хайд. – Да простит меня Пушкин. Так зачем ты здесь? Меня наши с Гораном дети ждут.

– Видел их. – Он улыбнулся.

Мое сердце рухнуло вниз, окунув душу в геенну огненную.

– Только посмей к ним приблизиться!!! – прошипела я, вновь вплотную подойдя к нему. – Если нужно, личное разрешение у Люцифера получу, в письменной форме с автографом и печатью, но обеспечу тебе самые сильные муки из всех, что могут существовать!

– Я не причиню им зла. – Киллиан пристально вгляделся в мои  глаза, словно почуял, что эта вспышка ярости объясняется не просто опасениями за благополучие малышей.

– Говори уже, зачем ты здесь! – взяв себя в руки, бросила госпожа Ангел. – Или проваливай!

– Я видел, как тебя признала геенна.

– О чем ты?

– Твое запястье.

Ясно, он был свидетелем того, как на «экскурсии» щупальце магмы обвилось вокруг моей руки, и ее язычок лизнул запястье, оставив след, похожий на маленькую красивую татуировку. И как только мы с Гораном это чудовище не заметили?

– Тебе нужно найти Странников. – Продолжил мужчина.

– Кто это?

– Их еще называют дюббуки.

Помню, о них говорил Гефест. Это та часть изгоев, что не стала воевать с Люцифером, а отправилась в пустыню.

– Тебе не составит труда их найти, Ангел… – увидев острый взгляд, он не рискнул добавить «мой». – Недавно ты спасла одну из них.

Я проследила за его взглядом, и брови уползли вверх – он указал на Макилу!

– Откуда мы знаем, что это не ловушка?! – Горан полыхнул взглядом. – Почему ты веришь Киллиану?

– Потому что. – Я подошла к Макиле и перевернула руку запястьем вверх, чтобы супруг мог увидеть, как рядом с ней проявился огонек на коже, оставленный магмой.

– Это безумие! – Драган начал мерить гостиную шагами. Девушка вздрогнула, в страхе глядя на него.

– Не бойся. – Госпожа Ангел обняла ее за плечи. – Он просто психует, – я повысила голос, – на пустом месте!

– Не на пустом! – рявкнул санклит. – Женщина, тебе мало того, что было только что?! Уже ищешь новые неприятности?!

– Дюббуки не причинят вам вреда, госпожа. – Прошептала Макила, не поднимая глаз.

– И с чего ты так уверена, девочка? – Горан посмотрел на нее, язвительно улыбаясь.

– Из–за огненной метки. – Она подняла на него глаза, потом взяла меня за руку и погладила тату от магмы. Та запылала, наполнив руку приятным пульсирующим теплом. – Но вам нужен шаман, чтобы…

– Еще и шаман! – Драган стиснул кулаки.

– Помолчи уже! – не выдержала мисс Хайд. – Для чего нужен шаман, Макила?

– Чтобы раскрыть вашу связь с геенной.

– Каким образом?

– Проводится ритуал.

– Какой? Я что–то должна буду сделать?

– Да.

– Что именно? – из нее каждое слово приходится вытягивать!

– Объединиться с геенной.

– Каким образом?

Девушка помолчала, покосившись на санклита, и тихо, но твердо закончила:

– Искупаться в ней.

Если долго всматриваться в пустыню, она заговорит с тобой и расскажет все свои тайны. По крайней мере, так звучит красивая цитата. Я всматривалась в алое сухое Ничто со спины устало бредущего слонопотама, и находила пустыню интересной собеседницей – по большей части из–за того, что мои собственные мысли упорядочивались. Не зря говорят, что лучший слушатель – тот, кто просто молчит.

Не разделяющий моего оптимизма в поисках таинственных Странников Драган, злющий, как черт, сидел на соседнем средстве передвижения и буравил непослушную супругу полыхающим взглядом. Я не выдержала и съязвила:

– Будь добр, перестройся, пожалуйста, в другой ряд.

– Зачем? Или ты уже придумала, что бы такое сотворить, дабы расхлебывать потом годами пришлось?

– Нет, хотела сказать, что от тебя плохо пахнет – домостроем! – сузив глаза, парировала мисс Хайд. – Но раз уж ты предельно ясно высказался о том, что расхлебывать годами пришлось, то вспомни, что всю эту адскую кашу заварил ты – сделав меня бессмертной!

Конечно, я пожалела о сказанном сгоряча, едва успела договорить. Но было поздно. Слово не воробей, поймают – вылетишь, как любил повторять Глеб. Драган побледнел и отвел глаза.

– Горан, подожди, прости… – начала я, но он уже заставил своего слонопотама резко свернуть влево.