Он засовывает свой член мне в горло и удерживает меня на месте ремнем, пока трахает мое лицо. Это грубо и агрессивно, и я не могу дышать. Но мне плевать. Чем больше Данте использует на мне свои превосходящие размеры и силу, тем больше мне это нравится. Мне нравится, что он так меня использует. Мне нравится, что я ничего не могу с этим поделать.

Он снова подходит к самому краю, но не сдается. Вместо этого он тянет меня на кровать и заставляет еще немного пососать его член. Я лежу на боку, пока он входит и выходит из моего рта, стоя на коленях. Я никогда раньше так долго не занималась оральным сексом. У меня болит челюсть. Но в то же время ощущение толстой головки его члена, ударяющейся о заднюю стенку моего горла, странно удовлетворяет.

Пока он трахает мое лицо, Данте наклоняется и снова прикасается ко мне пальцами. Он трет мой клитор и вводит пальцы внутрь меня. Я трусь о его руку, моя киска распухла и жаждет большего.

Его пальцы влажные от моих соков, Данте начинает прижиматься к моей заднице.

Я напрягаюсь. Я никогда раньше не занималась аналом. Никогда даже не думала об этом.

— Продолжай сосать, — приказывает Данте.

Я сосу его член, сжимая основание рукой и обрабатывая головку ртом.

Тем временем Данте скользит пальцами по моей киске и заднице.

Поначалу это неудобно и слишком интенсивно. Но он двигается медленно, одновременно потирая мой клитор, пока я не расслабляюсь достаточно, чтобы он мог трогать меня пальцами так, как он хочет.

— Ты будешь делать все, что я скажу? — рычит он.

— Да, — стону я вокруг его члена.

— Ты позволишь мне трахать тебя так, как я захочу?

— Да…

Я не могу отказаться.

Не могу сказать нет.

Он мне нужен.

Данте садится на меня сзади. Он приставляет головку своего члена ко входу в мою киску и одним толчком врезается в меня. Я кричу, громче, чем когда-либо. Он чертовски огромен. И я так долго этого ждала…

Он сжимает мои бедра своими массивными руками и толкается в меня снова и снова, так сильно, что его бедра ударяются о мою задницу. Он трахает меня как животное, как бык в течке, жестко, грубо и глубоко. Я не могу насытиться этим. Я так сильно хотела его так долго, что ничто кроме самого дикого и агрессивного секса, не может удовлетворить меня.

Он берет меня в любой позе. Он поднимает меня и трахает, прижимая к стене. Наклоняет меня над кроватью и трахает, стоя у меня за спиной. Заставляет меня объезжать его в обратной позиции, чтобы он мог наблюдать, как изгибается моя задница и спина. А потом он заставляет меня скакать на нем в другой позе, и мои сиськи подпрыгивают перед его лицом.

Это продолжается часами.

Я кончаю снова и снова. Я кончаю от его пальцев и языка, и больше всего от того, что скачу на нем верхом.

Оргазмы интенсивны и мучительны. Они обрушиваются на меня, как волны, сокрушая меня своей тяжестью. И пока я еще прихожу в себя, все еще обмякшая от удовольствия, Данте переворачивает меня и трахает в новой позе.

Мы оба мокрые от пота. Наши тела скользят друг по другу, скользкие и разгоряченные. Мы не останавливаемся, чтобы попить воды или отдохнуть. Мы будем продолжать, пока это нас не убьет.

Наконец, я все. Я больше не могу этого вынести.

Данте забирается на меня сверху. Он жестко трахает меня, капли его пота падают на мою обнаженную грудь. Я могу сказать, что он готов все отпустить и, наконец, кончить. Он трахает меня все сильнее и сильнее, приближаясь к своему оргазму. Затем хватается за основание своего члена и вытаскивает его из меня.

Он откидывает голову назад, на его шее и плечах выступают сухожилия. Его мышцы накачаны и распухли от многочасовых нагрузок. Вены бегут по обеим рукам и вниз по тыльной стороне ладони, сжимающей его член. Он рычит, когда оргазм пронзает его. Огромные струи спермы вытекают из его члена, брызгая на мою обнаженную кожу, тяжелые и горячие. Он окрашивает мою плоть своей спермой, длинными струйками растекаясь по моей груди и животу. Она выглядит белой и жемчужной на фоне моей кожи.

Затем он снова садится на кровать, тяжело дыша.

Наши глаза встречаются.

Я прикасаюсь к сперме на своем животе. Подношу пальцы к губам и пробую ее на вкус, чтобы убедиться, что все так, как я помню.

Данте смотрит на меня блестящими глазами. Он бросается вперед и целует меня. Прижимает меня обратно к матрасу своим телом, целуя меня долго и глубоко, запустив руки в мои волосы. Ему все равно, насколько мы потные и грязные. И мне тоже.

Наши тела выжаты и истощены, но мы еще не закончили друг с другом. Не знаю, будем ли мы когда-нибудь удовлетворены. Мы слишком долго были в разлуке.

Данте отстраняется ровно настолько, чтобы посмотреть мне в глаза.

— Я никогда не переставал любить тебя, — говорит он мне. — Никогда.

Я собираюсь ответить ему, сказать то же самое.

Но затем я кое-что вспоминаю. Один ужасный факт, о котором Данте еще не знает.

Он не знает, что у нас есть сын. Он не знает, что я держала Генри в секрете от него.

Он говорит, что никогда не переставал любить меня… но он не знает причин, по которым он мог бы поступить именно так.

Я должна сказать ему. Я должна сказать ему прямо сейчас, знаю…

Но я так долго ждала, чтобы снова оказаться в его объятиях. Конечно, я могу насладиться этим в течение одной ночи, прежде чем рисковать тем, что у меня снова все это отнимут…

Поэтому я не раскрываю Данте этот последний секрет. Я просто притягиваю его ближе и целую снова и снова…

Я просыпаюсь рядом с любовью всей моей жизни. Солнце проникает сквозь щель в занавесках, освещая ее сияющую кожу. Очень осторожно, чтобы не разбудить ее, я вдыхаю аромат ее волос, которые все еще пахнут теплым и сладким сандаловым деревом. Она не изменилась. Ни в каком из способов, которые имеют значение.

Несмотря на то, что я пытаюсь не разбудить ее, ее глаза трепещут, и она глубже зарывается носом в мои руки, прижимаясь лицом к моей груди. Ощущение ее обнаженной кожи, прижатой к моей, слишком сильно, чтобы сопротивляться. Мой член уже набух у меня между ног, прижимаясь к ее животу. Мне нужно только немного перестроиться, чтобы он скользнул внутрь нее.

Я трахаю ее медленно и нежно, зная, что у нее все может болеть после вчерашней ночи.

У меня никогда не было такого секса. Грубого, первобытного, животного, катарсического. Мне это было нужно. Именно таким образом. Пришлось снова завладеть Симоной. Я должен был сделать ее своей всеми возможными способами. Я должен был доминировать над ней, чтобы знать, что она действительно снова принадлежит мне, и только мне.

Может быть, это полный пиздец. Но я знаю, что она это поняла. Она хотела этого так же сильно, как и я.

Мы оба нуждались в этом. Нам нужно было воссоединиться таким образом, чтобы никто другой не смог этого понять или вынести. Симона и я — родственные души. Родственные души не трахаются, как нормальные люди. Мы даем волю нашим самым темным и диким желаниям, не испытывая стыда или осуждения. Мы можем трахаться с насилием или нежностью, агрессией или заботой, и это никогда не будет понято неправильно. Это только сближает нас.

Я никогда не чувствовал себя ближе к ней, чем в этот момент. Она другая часть меня. Я скитался по миру девять лет, имея лишь половину своей души. Я никогда не думал, что снова стану целым.

Я целую ее, наслаждаясь ее вкусом даже сейчас, когда мы оба все еще грязные и сонные. Мы не принимали душ, но это не имеет значения. Я люблю запах ее пота и ее кожи.

Я медленно трахаю ее, мое тело плотно прижимается к ее. Я чувствую, как ее клитор трется о нижнюю часть моего живота, прямо над моим членом. Я раздвигаю ее бедра и трахаю ее еще глубже и крепче, пока она не начинает кончать. Она цепляется за меня, ее киска пульсирует и сжимается вокруг моего члена.