— А ты знаешь? — маршал смотрел из-под нахмуренных бровей.

— Предполагаю, — после небольшой паузы ответил Егор. — И точно знаю, что этот же человек убил отца, императрицу Коралию и сестер.

От этих слов Сандро вздрогнул так, словно его ударили. Егор продолжил:

— Отец отступил. Он отказался отречься от трона, а мать не была готова мириться с тем, что императорский трон это не только визиты и приемы, для нее корона всегда была игрушкой… Мы с Громовым вылетели пассажирским кораблем на Эбру, а родители вернулись на планету. Меня объявили погибшим. Через время отец отправил мать на Землю, а сам остался на Арагоне.

— Но тогда выходит их брак с Коралией незаконный? — маршал удивленно отставил чашку.

— Отец никогда так не поступил бы, Эд, — с упреком взглянул на него Егор, — он оформил развод по всем правилам, просто это не афишировалось. Матери пришла идея инсценировать свою смерть, она надеялась таким образом навсегда порвать с Арагоном. Мать полностью руководила процессом, и отец смог сам погрузить ее в анабиоз. Так и родилась легенда.

— Да, я видел запись о разводе в Тронной Книге, — кивнул Сандро.

— На фоне всей этой громкой истории развод прошел незамеченным. Когда мы вернулись на Землю, Громов сделал нам новые документы, мать изменила имя и внешность и вышла замуж за Громова.

— Не сильно и изменила. Я же смог узнать ее, — Сандро рассматривал потолок.

— Наверное ты прав. После процедуры гервиамнезии я все забыл, хотя на деле выяснилось, что помню я и так немного. Помню сам корабль, помню страх и что все время хочется пить… Я был выше своих сверстников больше чем на голову, поэтому Громов приписал мне лишних три года. И в мои одиннадцать лет определил меня в разведшколу. В шестнадцать я уже отправился на свое первое задание, в двадцать два получил звание капитана. Сейчас капитану Егору Громову должно быть двадцать семь. Год назад я выяснил, что я моложе. Это определенный бонус. Но всю сознательную жизнь я чувствовал себя идиотом, и мне приходилось прилагать в два раза больше усилий, чтобы дотянуться до своих так называемых сверстников.

— Георгий Громов, — вспомнил Дэн, — преподаватель истории, кто это?

— Классическая схема прикрытия. Я закончил университет, получил и диплом историка в том числе. Затем нашли парня с похожим именем и подходящим по возрасту. Теперь если нужно, вот есть такой Громов, преподает историю, а капитан Санарский может свободно разгуливать по Галактике. Меня повысили до капитана именно благодаря Гору Санарскому, он помог мне закончить несколько удачных дел. И я получил в подарок «Невидимку».

— Отец купил тогда корабль, верно? — Сандро сцепил руки перед собой.

— Да, он купил его. Но он хотел, чтобы я узнал правду о себе, он хотел открыто встретиться со мной и лично вручить мне документы на корабль. До этого Громов несколько раз привозил меня на встречу с ним тайком от матери, а мне говорил, что это просто важная для него встреча. Громов ему пообещал. И солгал. Свалил на мать, будто она не позволила, хотя та клянется, что ничего не знала. Отец поверил и больше не делал попыток сблизиться со мной. Он был слишком порядочным… А «Невидимку» Громов преподнес от себя.

— Вот почему отец ходил такой злой, — Сандро сжал виски, — потому что его обманули.

— Когда Громов подарил мне корабль, я чуть не умер от счастья. Я же его боготворил, не понимал, почему он всегда так холоден, ловил каждый его взгляд. Думал, что он будет рад, если я пойду по его стопам, стану разведчиком и старался, так старался заслужить его похвалу. А он просто держал меня на расстоянии, чтобы я не мозолил глаза.

— Громов погиб в Темной Галактике. Ты говорил, что не успел спасти его, — Дэн налил себе третью чашку кофе. Он старательно отгонял от себя видения, в которых нескладный долговязый мальчишка усердно тянулся за сверстниками, пытался угодить отцу и отчаивался от того, что у него ничего не выходит. А он всего лишь был ребенком, к тому же чужим, на которого взвалили такую неподъемную ношу. Как же Арман изводил себя, понимая, на что обрек своего старшего сына…

— Я говорил не о нем, а о настоящем отце, Армане, — чашка кофе и бутерброды в тарелке перед Егором так и оставались нетронутыми. — Тогда Громов улетел в Темную Галактику и пропал без вести. Я был в составе спасательной экспедиции. Мы нашли корабль, дрейфующий в космосе, вся команда была под другм видом блокировки памяти, не похожим на гервиамнезию. Громов не узнал меня. Он был совсем другим, мягким, улыбчивым, веселым, полная противоположность настоящему Громову. Он таким мне нравился намного больше. Мы вернулись на Землю, мать не смогла вернуть ему память, хотя к тому времени стала одной из лучших на планете специалистов. Громову рассказали правду и предложили выбор — новую жизнь или попытку снять блокировку хирургическим путем. До сих пор помню его счастливое лицо, когда мне разрешили сказать, что я его сын. Он так гордился мной, тот Громов едва меня замечал. Мне было жаль, что он не настоящий.

— Ты сердишься на него, — покачав головой, заметил Эдмунд.

— Нет, не сержусь. Уже нет. Он был по-своему несчастлив. Чужой сын и жена, которая его так и не полюбила. Если кто и мог навредить ему, то лучше него самого никто не справился.

— А зачем же она вышла замуж за Громова? — Дэн никогда не понимал этих взрослых вывертов.

— Думаю, назло отцу. Мать была уверена, что сможет вернуть его, она не ожидала, что он помирится с Коралией. Теперь мне кажется, она всю жизнь жалела, что сбежала. А Громов тогда выбрал операцию и умер, лишь только она началась. Там какой-то особый вид защиты был, не знакомый землянам. В тот день, когда его похоронили, мать мне все рассказала.

— Что ты почувствовал, когда узнал? — тихо спросил Сандро.

— Я всегда был один, — Громов смотрел прямо перед собой, словно прокручивал невидимые кадры. — Когда был поменьше, донимал мать, почему у меня нет брата или сестры. Она отшучивалась, что я уникальный и ей меня достаточно. Когда подрос, понял, что и я им не больно нужен. Мать говорила, что отец занимает ответственный пост и разведшкола — это лучшее для меня место, где я буду в безопасности. А какая опасность могла угрожать мне на Земле? И вдруг я узнаю, что у меня есть брат. И сестры, две сестры. И настоящий отец. Я готов был пешком идти на Арагон, но мать отговорила. Она уверяла, что я представляю опасность для всех вас, и отец не будет рад меня видеть. Потому что по законам Арагона я уже император, и это создаст всем ненужные проблемы. Наверное, она в чем-то была права. А я мечтал просто с ним увидеться. И злился на нее. Я выпросил очередное задание и не показывался дома восемь месяцев, а когда вернулся, новый руководитель Безопасности передал мне письмо от Громова, которое нашли среди его личных записей, он написал его в Темной Галактике. Конечно же, прежде генерал Родеро сам его прочел. Громов просил у меня прощения. Из письма я и узнал, что мой настоящий отец всегда заботился обо мне. Деньги на моем счету, подарки на день рождения — а я всегда думал, это родители. И «Невидимка»… Я узнал, что это подарок моего настоящего отца всего несколько месяцев назад. Почему он не связался со мной напрямую, почему все делал через Громова?…

— Два года назад я окончательно отказался от престолонаследия, — Сандро сидел, уткнувшись лбом в сложенные на столе руки. — Вот отец и задумал вернуть тебя. Но он не мог переступить через обещание, которое дал императрице Александре. Ты же сам сказал, что он был слишком честным.

Егор встал и начал выхаживать вдоль стены кабинета. Он и так засиделся. Арман тоже любил походить взад-вперед.

— Когда на Арагоне начались волнения, я получил ваше письмо, Эдмунд.

— Ты не мог бы говорить мне «ты», сынок? Я был бы тебе крайне признателен, — ворчливо попросил маршал. Громов согласно кивнул. — Значит, это ты отвечал мне?

— Да. По нашей информации вокруг Арагона начались движения, но здесь нет департамента Безопасности, а на расстоянии сложно делать выводы. Я попросил направить меня сюда, но руководство слишком долго раскачивалось. И генерал Родеро был категорически против моей высадки на планету после того, что он прочел в письме Громова. И был прав, ты вот меня сразу узнал, Эдмунд.