— Верю, — печально прошептал Жибасье.

— Погодите, это еще не все. Через несколько дней после побега с каторги вы похитили девушку из версальского пансиона по приказанию господина Лоредана де Вальженеза. Ваши сообщники отняли у вас вашу долю и бросили вас в колодец, откуда вам помог выбраться господин Жакаль. С того дня вы его преданнейший раб, однако ни вы, ни он не смогли мне помешать отнять Мину у господина де Вальженеза и спрятать ее в надежном месте. Как видите, метр мошенник, я могу бороться с вами и одерживать победы. Сегодня речь идет о деле гораздо более серьезном, чем похищение девушки. Этому делу я готов отдать, если понадобится, не только пятьсот тысяч франков, которые по моему приказанию отобрали у вас этой ночью, но вдвое, втрое, вчетверо больше этой суммы. Горе тому, кто встанет у меня на пути: я раздавлю его как червя. Кто со мной — выиграет, кто против меня — все потеряет. Теперь слушайте внимательно.

— Я вас слушаю.

— Когда истекает срок, предоставленный аббату Доминику для совершения паломничества в Рим?

— Сегодня.

— Когда должны казнить господина Сарранти?

— Завтра в четыре часа пополудни.

Сальватор побледнел и невольно вздрогнул, услышав, как уверенно говорит об этом отъявленный негодяй, с которым ему приходилось иметь дело. Однако он сдержался, словно у него еще оставалась последняя надежда, и внезапно переменил тему:

— Вы знакомы с честнейшим господином Жераром из Ванвра? — спросил он у Жибасье.

— Он мой коллега и друг, — отвечал тот.

— Знаю… Он уже приглашал вас к себе в загородное имение?

— Никогда.

— Неблагодарный! Неужели в эти прекрасные дни ему ни разу не пришла в голову мысль пригласить друга на деревенский обед в ванврский особняк?

— Такая мысль ему не приходила.

— Словом, если бы представился случай слегка наказать его за неблагодарность по отношению к вам, вы не упустили бы такой возможности?

— По правде говоря, нет: я очень чувствителен в подобного рода вопросах.

— Думаю, такая возможность представляется вам сегодня же.

— Неужели?

— Господина Жерара только что назначили мэром Ванвра.

— Везет же некоторым! — вздохнул Жибасье.

— Имейте терпение, и вам может повезти не меньше, — пообещал Сальватор. — Ведь вы только попытались убить человека, а господин Жерар убил! Вы уже побывали на каторге, теперь его очередь, если только он не отправится еще дальше. После всего сказанного, если вы, жертва дружеских чувств, которые вы к нему питаете, хотите дать современным историкам один из величайших примеров дружбы, дошедших до нас с древних времен, и, как Нис, умереть вместе со своим Эвриалом…

— Нет!

— Я думаю, это разумно. Тогда необходимо в точности исполнить то, о чем я вам скажу.

— Чем я рискую?

— Ничем. Вы только поможете честному человеку сделать доброе дело. Я знаю, что этого недостаточно для такого рассудительного ума, как ваш. Но, помогая этому честному человеку в его добром деле, вы отработаете аванс в десять тысяч франков, который считали потерянным.

— A-а, вы имеете в виду десять тысяч, которые я одолжил своему крестнику?

— Совершенно верно.

— Ах, клянусь честью, вы правы: я действительно считал эти деньги потерянными.

— А они не пропали! И доказательство тому — эти две тысячи франков, которые вы уже можете положить себе в карман.

Сальватор кивнул Жибасье на два банковских билета, продолжавших лежать на столе.

— А вот еще три тысячи, которые вы можете прибавить к первым двум, — закончил молодой человек.

— И в них я уже не должен давать вам расписки? — спросил Жибасье.

— Вы человек сообразительный, — промолвил Сальватор.

— Это меня и губит! Слишком богатое у меня воображение, сударь, слишком богатое! Впрочем, продолжайте: что я должен делать, куда мне отправляться?

— В Ванвр.

— Это рядом.

— Раз уж вы были готовы поехать в Гейдельберг за четыре тысячи франков, надеюсь, вы не откажетесь прокатиться в Ванвр за десять.

— Запять.

— Остальные пять получите, когда вернетесь.

— Я готов поехать в Ванвр. Но что я должен там делать?

— Сейчас я вам скажу. В честь своего назначения господин Жерар дает сегодня ужин на двенадцать персон. Он вас не пригласил из опасения, что вы окажетесь тринадцатым и принесете ему несчастье.

— Я и впрямь заметил, что он очень суеверен, — подтвердил Жибасье.

— Мне кажется, что это прекрасный случай навестить его и преподать ему урок вежливости, как вы полагаете?

— Никак не полагаю! Я вообще вас не понимаю.

— Постараюсь выражаться яснее. Я вам говорил, что господин Жерар, ваш коллега, пригласил на сегодня двенадцать человек и среди прочих — своего помощника, мирового судью и трех-четырех муниципальных советников. Мне нужно — для чего, об этом я говорить не стану, — чтобы господин Жерар исчез во время сегодняшнего ужина на час-другой. Дорогой господин Жибасье! Для осуществления этого плана я рассчитываю на вас.

— Каким образом я могу вам в этом помочь, господин Сальватор?

— Очень просто. Господин Жерар не может, учитывая его отношения с полицией, не подчиниться приказанию господина Жакаля.

— Это физически невозможно.

— Предположим, что господин Жакаль приказывает господину Жерару оставить все дела и немедленно отправиться в гостиницу "Черная голова" в Сен-Клу. Господин Жерар должен будет в ту же минуту поехать туда, где господин Жакаль назначит ему свидание.

— Так я полагаю.

— Значит, вы отлично все поняли. Вы приедете в Ванвр к господину Жерару во время ужина, в половине седьмого. Чтобы насладиться последними погожими деньками, за стол садятся в пять часов в саду. Вы прибудете как раз во время перемены блюд, подойдете, дружески улыбаясь, к господину Жерару и скажете: "Дорогой коллега! Господин Жакаль, наш общий начальник, просит вас немедленно отправиться для исполнения дела чрезвычайной важности в гостиницу "Черная голова" в Сен-Клу".

— И это все, чего вы от меня требуете?

— Все.

— Мне представляется, что дело это довольно несложное; впрочем, я говорю "довольно", а ведь я не прав.

— Как это?

— Я рискую вызвать недовольство господина Жакаля… Послушайте, нет ли более удачного способа выманить господина Жерара из дому?

— Поверьте, дорогой господин Жибасье, — возразил Сальватор, — что, если бы я знал другой способ, более удачный, как вы выражаетесь, я не преминул бы вам его предложить. Но лучше того, что я вам изложил, просто не существует. Прошу заметить: речь идет не только о том, чтобы выманить господина Жерара из дому, но и удержать его на два часа. Три четверти часа уйдут на то, чтобы добраться из Ванвра в Сен-Клу, полчаса — на безрезультатное ожидание господина Жакаля, три четверти часа — на обратный путь. Вот вам ровно два часа, которые мне так необходимы.

— Не будем об этом больше говорить, господин Сальватор. Все будет сделано, как вы того хотите, хотя, признаться, я не горю желанием вызывать гнев своего начальства.

— Вы можете его избежать.

— Каким образом?

— Ничего нет проще. Не расставайтесь с господином Жераром, проводите его в Сен-Клу, сделайте вид, что вас тоже расстроило опоздание господина Жакаля. Через полчаса вы расхохочетесь и скажете: "Дорогой господин Жерар! Как вам нравится моя шутка? Хе-хе-хе!" "Какая шутка?" — спросит он. "Да обыкновенная! — ответите вы. — Я услышал, что вы устраиваете пикник на своей ванврской вилле. Вы меня не пригласили; я счел, что такая забывчивость непростительна, и отомстил вам этой мистификацией. Господин Жакаль ничего не приказывал кроме того, чтобы передать вам самые горячие поздравления". На этом вы раскланяетесь и предоставите ему вернуться к гостям. Таким образом никто на вас не рассердится, кроме господина Жерара, а на его гнев, как я понимаю, вам наплевать.

Жибасье восхищенно посмотрел на Сальватора.

— Решительно, вы великий человек, господин Сальватор! И если бы я не опасался, что вы сочтете мою просьбу чересчур вызывающей, я почел бы за честь пожать вашу руку.