Неподобающе фыркнув на тон письма и скрытый подтекст, я бросила бумагу в камин. Там лежали еще несколько десятков писем подобного рода. Камин топился в моей комнате довольно редко, поэтому листки бумаги и конверты, лежали напоминанием и неким укором для меня. К искреннему огорчению князя вампиров, я была весьма не любезна и принимала приглашение лишь в крайнем случае. Мне казалось, он прекрасно знает это и пользуется ситуацией, чтобы сбежать от своих же прихлебателей. Но это лишь мои предположения, а что на самом деле происходило в голове этого вампира, не знал никто.

Мои размышления прервал звук в коридоре. Не успел у меня в голове промелькнуть вопрос о ночном визитере, как я учуяла аромат теплой, живой крови… нола. Только у него она могла пахнуть так притягательно и вкусно. Приглушенное ругательство, прозвучавшее следом за звуком, заставило меня прийти в себя и тоже выругаться, правда про себя. Не годно вести себя так неподобающе, даже если услышать тебя может лишь мальчишка.

Глубоко вздохнув для спокойствия, я добилась совершенно противоположного эффекта. Судя по мгновенно изменившемуся зрению и клыкам, что немного мешали мне теперь — своей длиной, я сейчас выглядела весьма красноречиво.

Мое состояние было похоже на клетку со зверем. Плоть — это его дверь, и чем больше голод зверя, тем тоньше дверь. Кормилась я около месяца назад и мой зверь оголодал, дверь стала совсем как бумага, едва сдерживающая его. Я понимала, что лучше оставить все как есть и не выходить из своей комнаты, дождаться пока нол уйдет из коридора. Но ноги уже несли меня на выход, несмотря на все доводы рассудка.

Я получала какое-то извращенное удовольствие, показываясь ему в столь неприглядном виде. Что меня к этому вынуждало? Понятие не имела! Но углубляться в собственные размышления желания не было, поэтому я чуть ли не впервые в жизни, сделала то, что первым пришло в голову. Вышла из своей спальни в коридор.

Кристиан сидел на полу, зажимая рану на руке, и напряженно смотрел в мою сторону. Я знала, ЧТО он видит. Бледное до синевы лицо в темноте коридора, светящиеся холодным голубым светом глаза и провал при открытого рта, от которого идут багровые извилистые линии. Кто хочешь, умрет от страха, от такого-то зрелища. От пришедшей в голову мысли, мне стало весело.

Вернувшись в свою комнату, я взяла из шкафа ночную рубашку и оторвала широкую полоску. Выйдя в коридор, я застала парня уже на ногах, он явно хотел уйти побыстрее, но услышав что я вновь появилась, предпочел повернуться ко мне лицом. Мудрый выбор и смелый. Вообще, встречать смерть лучше лицом к лицу, тогда есть вариант выбраться из ловушки. Не так ли?!

Он смотрел, как я намеренно медленно приближаюсь к нему и гулко сглотнул. Запах крови щекотал ноздри, раздразнивая голод и желание зверя. Еще раз вздохнув сногсшибательный аромат, я взяла его напряженную руку и посмотрела на рану. Старый гвоздь оставил длинную рану, пропоров кожу от основания ладони почти до локтя. Поддавшись искушению, я глядя прямо в глаза нола, поднесла его руку к своим губам и, высунув язык, провела им по всей длине раны.

Чуть не застонав от удовольствия, я резко отстранилась и быстро забинтовала порез, приготовленным лоскутом. А после, развернувшись, я молча отправилась к себе, по пути саданув ладонью по доске с гвоздем. Досочка издала жалобный писк и встала на место, вместе с невольным ржавым орудием.

Закрыв за собой дверь спальни, я прижалась к ней лбом, стараясь не прислушиваться к происходящему за ней. На языке все еще чувствовался вкус, который мог свести с ума любого вампира. А если вспомнить, что парень нол и может кормить своей кровью бессчётное количество раз. Желание найти его и впиться клыками в его запястье, или шею, или еще куда-нибудь, где сладко бьется венка, было просто нестерпимым.

После минутной тишины, я все же услышала торопливые шаги и тяжело вздохнула. Зачем только попробовала его на вкус, ведь теперь, он станет моим наваждением.

Кристиан

Сердце колотилось о ребра, а дыхание вырывалось со свистом. Я стоял в своей комнате, которая находилась первом этаже и довольно далеко от башни, но мне всё равно было страшно. Вид хозяйки, которую снедал голод, был омерзителен и ужасен. Я уже приготовился защищаться до последнего, но она ничего не сделала. Вернее, не так, она сделала, но совершенно не то, что я ожидал.

Постепенно адреналин спадал, и мне становилось легче. Легче дышать, легче думать. Кто бы мне сказал, что я смогу так обознаться?! Я ходил в библиотеку миледи всю зиму, читал и учился. Знаний много не бывает, в этом я был уверен. Жизнь в замке Грегори научила меня многому и как же меня спасали вот такие, "лишние" знания, как называли книги некоторые люди.

В её башню поворот был направо по коридору, а в башню библиотеки налево. Я тот путь знал, как свои пять пальцев, мог пройти с закрытыми глазами. Именно поэтому, вначале даже не придал значения странному скребущему чувству. Но постепенно, мозг, занятый очередной книгой — очнулся, и я понял что забрёл не туда. Беспокойство было легким, пока я не увидел знакомую дверь. Тяжелая дверь из цельного дуба, была покрыта лаком и закрывала комнату хозяйки замка. Я был здесь лишь однажды, когда Роза попросила меня принести стопку белья, но запомнил как ничто другое.

Запаниковав, я развернулся и бросился бежать, но зацепился рукавом обо что-то. Лишь лежа на полу до меня дошла боль в руке, а потом резкое понимание, что звук падающих капель в пустом и тихом коридоре, это моя кровь из раны. Открывшаяся дверь была как приговор, и ужас охватил сердце, смывая все разумные мысли. Как странно закончился для меня этот случай.

С рассветом солнца, взяв инвентарь, я пошёл в сад и принялся работать, стараясь тяжелой физической работой вытравить странные мысли и желания. Копаясь в земле, я будто чувствовал взгляд миледи, но не смел поднять голову и убедиться в этом. Медленно я осознавал, что помимо страха этой ночью, я испытал… разочарование. И что меня больше напрягало — не знал. То ли странная тяга к вампирше, безумное скрытое желание моего организма дать себя укусить. То ли то, что похоже понял, почему я остался в этом замке.

Я с остервенением вскапывал землю, срывая на корнях сорняков свою злость и раздражение. В замке Грегори я изворачивался как мог, лишь бы меня не укусили. Я лгал, выполнял прихоти и лебезил, только ради неприкосновенности. В конце концов, я остался единственным рабом, которого не пили и Грегори это понравилось. Он ценил исключительность, и я вдруг превратился не просто в игрушку, а в ценную игрушку.

А тот единственный случай, когда меня испил вампир остался в памяти навсегда, настоящим кошмаром. Я еще не принадлежал Грегори, был ребенком. И хозяин из череды многих, старик, от которого пахло смертью и тленом. Резкая боль в шее, громкие глотки и его шальной взгляд, когда он оторвался от меня. Безумная и довольная улыбка старика до сих пор стоит у меня перед глазами, когда мне бывает плохо. Вампир смотрел на меня, как на самое ценное приобретение в жизни.

Помню, меня стали кормить до отвала, но это лишь вызывало подозрение. Все решила случайность, когда раны на шее уже затянулись, а хозяин не успел укусить вновь, его убили. Не знаю за что и кто, но неожиданно я оказался рабом другого кровососа. С того момента, я приложил все усилия чтобы избежать той участи.

А той ночью, я до ужаса боялся укуса Марики, но в тайне желал этого.

Неделю я пытался забыть тот момент, изнуряя себя работой в саду. Я ощущал взгляд миледи, когда выкорчевывал пни и рубил кустарники. А по ночам, в забытье от тяжелого физического труда, мне казалось, что я чувствую её присутствие, чувствую сладкий аромат её кожи. Почему он представлялся мне сладким, я понятия не имел.

Подтолкнул меня к решению, как ни странно, именно старый оборотень. Ким стал появляться каждый вечер, и брови его с каждым днём были нахмурены все сильнее. Тревога поселилась в замке, неслышно и постепенно заняв все мысли обитателей дома. Однажды, я стал невольным свидетелем разговора оборотня и Грумеля. Они не видели меня, стоя к камину лицом, а к входу спинами.