— Заткнись!!! — заревел я, выгибаясь от боли и зажмуриваясь.

Впрочем, это не помогло и из крепко закрытых глаз все равно потекли слёзы. Признаться честно, я не знал, от чего больше они бегут по щекам: от адской боли в сердце или в теле.

— Тише, мальчик, тише. — Услышал я, и Ким крепко обнял меня, усевшись рядом.

Через некоторое время боль затаилась, превратившись в просто терпимую. Жутко хотелось пить и есть, но жажда была все же сильнее.

— Вот, выпей. — Произнёс Ким на мои мысли и губ коснулся край кружки.

Вода была с привкусом железа и чего-то ещё, но казалась такой вкусной. Руки дрожали, когда я отбирал у оборотня кружку и допивал остатки воды. Тело сковала неприятная слабость, а остатки одежды пропитались липким потом, но умирать уже не хотелось.

— Передумал? — скорее утвердил, чем спросил оборотень, вглядываясь в моё лицо.

Вместо ответа я принялся сдирать одежду. Вода в ручье была холодной, я оттирал грязь с кожи, чувствуя, как медленно отмирает большой кусок моей души. И постепенно, на месте боли в моём сердце, вернее за место моего сердца, начал разгораться огонь. Он вспыхнул маленьким огоньком воспоминания, начиная пылать ненавистью.

— Это князь. — Глухо сказал я вслух, зная, что Ким слышит.

Выждав несколько минут и не услышав опровержение, я начал рассуждать вслух, чтобы выстроить цепочку событий.

— Он хотел Марику! — в грудь будто вонзили кинжал. — И ждал, пока она сама придёт к нему. Но Марика никогда бы не сделала этого и ясно дала это понять князю. Когда он узнал, что она обучила меня убивать кровососов, то принял решение и помог Грегори организовать её убийство!

Каждое последующее слово вырывалось у меня всё резче и всё большей ненавистью. Ким заставил выйти из воды и обернул каким-то одеялом, приятно пахнущим травой и землёй.

— Ким, — позвал я умоляюще оборотня и он сдался.

— Он приходил к ней. — Ким запнулся и гулко сглотнул. — Но я не слышал о чем они говорили, Кристиан.

— А что насчет меня? — спросил, не глядя на оборотня.

Боялся прочесть ответ в его глазах, на лице.

— Кристиан, я не знаю! — с какой-то отчаянностью в голосе, закричал волк. — Но я не видел никого, к кому бы Марика относилась, как к тебе. Ты был для неё чем-то большим, чем мы все вместе взятые. Она сделала всё, чтобы ты не попал сюда. И Кристиан, — он замолчал, заставляя посмотреть на себя. — Марика оставила замок со всеми деньгами — тебе!

Я вдруг усмехнулся, стало так смешно, что не смог сдерживаться и засмеялся в голос.

— Ты говоришь на её могиле, что я богатый! Мне теперь плясать? — Через смех смог сказать я и вновь принялся хохотать.

Последовал такой удар, что голова взорвалась дикой болью. Ким тяжело дышал и сжимал кулаки, с бешенством глядя на меня. Смеяться уже не хотелось, накатывала усталость и боль. Я посмотрел на оборотня и видимо, он что-то увидел в моих глазах, потому как мгновенно успокоился.

— Ох, мальчишка! — проворчал он, усаживаясь рядом.

Он прав, как есть — мальчишка, не смотря на прожитые года.

— Я не хочу жить без неё, Ким! — признался я. — Да и как жить, если у меня вырвали сердце и душу?

— Боль притупится, малыш. И ты научишься не обращать на неё внимание, научишься вспоминать только хорошее. Но иногда, боль будет убивать тебя, вгрызаясь острыми зубами. И неважно, сколько прошло времени: месяц или десять лет, больно будет всё равно. Если ты опустишь руки, Кристиан, если погибнешь по глупости, то обесценишь дар, который преподнесла тебе Марика.

— И что же это за дар? — спросил я тихо.

— А сам как думаешь? — вопросом на вопрос ответил оборотень.

Я вгляделся в посеревшее лицо волка, только сейчас осознав, что он тоже потерял её.

Возвращение в замок заняло больше времени, чем мы рассчитывали. Моё тело стало совсем слабым, будто решило отомстить за прошлый путь на пределе сил. Я с трудом мог передвигаться самостоятельно, и Ким сажал меня на свой загривок. Останавливались мы отдыхать на постоялых дворах, бывало, теряя при этом до двух дней.

Ким не торопил меня, словно понимая что происходит, но не говоря об этом вслух. Да я и сам догадывался: связь нола с вампиром источалась. Она умирала, как умерла моя госпожа. А моё тело приспосабливалось к новым условиям жизни, без обмена жизненными силами с вечноноживущей графиней.

Вампир шёл по чёрной влажной земле медленно, будто продвигаясь сквозь толщу воды. Он остановился в центре воронки, где когда-то стоял замок и огляделся. Сейчас, это место стало грязным и мёртвым… Боль тисками сдавило сердце, разливаясь ядом по груди. Душу, если она конечно у него была, словно кислотой разъедала вина.

Ноги вдруг подкосились, и мужчина упал на колени.

— Марика…, - прошептал Арман.

Лицо его исказилось, и князь всех вампиров закричал. Надрывно, практически воя, он вливал в этот крик всю свою боль от потери любимой женщины. Теперь, стало совсем не важной её нежная привязанность к человеческому мальчишке. Нужно было просто подождать лет пятьдесят-шестьдесят… Просто подождать…

Он всегда чётко выверял все нападения и задания, чтобы Марика сильно не пострадала. Арман лишь хотел вынудить её прийти к нему, занять своё законное место во главе всех вампиров! Крик прервался, и вампир тихо застонал, роняя голову на сырую землю. Она должна была стать королевой, его королевой!

"Она выбрала людей…" — шепнул внутренний голос и вдруг: вместо раздражения, которое всегда испытывал князь при этих мыслях, пришло равнодушие.

В этот момент он понял, что ему всё равно. Пусть бы игралась со своими людьми, пусть бы заботилась, пусть… Лишь бы она была рядом, была жива! Осознание её смерти очень медленно проникало в голову вампира, неся с собой страдания. Всё в нём пыталось сопротивляться этому знанию, пыталось найти опровержение, но…

— Сильна! — раздался восхищённый возглас Себастьяна.

Меченый вампир с восторгом оглядывал убитое место, потирая ладони и безумно улыбаясь. Не обращая внимания на своего князя, он вдруг закружился по воронке, ликующе смеясь. Арман мгновенно подхватился с колен и с размаху уронил своего подданного, впечатывая в грязь.

— Ты! — прошипел князь. — Это ты сделал!

— Прошу, нет, прошу…, - сипел Себастьян, пытаясь оторвать руки господина от своей шеи.

Приподняв слугу, Арман с невнятным криком швырнул его тело через всё поле, прямо к небольшому ручью. Злость показалась вампиру той субстанцией, которая может помочь справиться с болью.

— Я лишь помог вам, господин! — зачастил Себастьян, вставая на четвереньки и пытаясь подняться.

Князь остановился так резко, будто напоролся на непроходимую стену. Понимание пришло к нему, как вспышка, озарившая смутные подозрения. Это не Арман был виноват в смерти Марики, вернее не совсем он.

— Скажи мне, Себастьян, что ты передал Грегори? — очень тихо спросил князь, обхватывая рукой лодыжку слуги.

— То, что вы велели, господин! Только ваши слова! — пролепетал Себастьян, с трудом удерживаясь от того, чтобы не заскулить.

В багровых глазах вампира поселился страх, но он отступил, стоило князю отпустить его. Арман осунулся, когда туманная надежда переложить свою вину на другого — почти растаяла. Себастьян улыбнулся, всё получилось как нельзя лучше! Облегчение напополам с эйфорией охватили вампира, и он совершил ошибку.

— Мы теперь можем убить мальчишку! Господин, позвольте мне уничтожить этого выродка! Он будет страдать, как страдала наша миледи! А в конце, я вырву его сердце и принесу вам!

— Как страдала Марика? — не своим голосом спросил князь, отворачиваясь от слуги.

— Очень, господин! — горячо подтвердил Себастьян и пообещал, — Мальчишка будет страдать так же!

— Ты передал только мои слова. А разве я говорил, что хочу её страданий? — медленно спросил Арман, поворачиваясь к вампиру.

Себастьян поздно понял, что выдал себя и попытался сбежать, но князь не дал. В течении часа Себастьян рассказал всё, что сделал. Как научил Грегори брать кровь оборотней, чтобы облить графиню и ослабить её. Как они отливали большие копья, покрывая их качественным серебром. Как готовили ловушки, проверяя их на собратьях. Как приводил людей целыми семьями и обращал в вампиров вместе с Грегори, перед самым приходом Марики. Он рассказал всё, умоляя убить его.