— Ты вампир, возраст которого несколько сот лет, а до сих пор веришь в маленький народец. — Проворчал я, демонстративно не поворачиваясь к нему.

Сзади послышалось яростное пыхтение, МакКейн терпеть не мог, когда указывали на его возраст и так же неистово верил в волшебство и маленький народец своей великолепной зелёной страны. Так что, я потоптался на обеих любимых мозолях маленького шотландца, чем бы чрезвычайно доволен. Мне хотелось побыть в одиночестве, и друг об этом был хорошо осведомлён.

— Маленький народец существует! — с обидой в голосе проговорил он, вставая рядом со мной и тоже всматриваясь в город под нами.

Наш дом был посередине огромного мегаполиса. Вампиры, живущие под моим контролем, были детьми ночи и большой город давал намного больше возможностей, чем окраина. Вот оборотням было хуже. Хотя как посмотреть! Теперь не было извечного противостояния за территорию, вампиры предпочитали города, оборотни свои деревни и леса. Всем было удобно!

— Я пришёл порадовать вас, мой Лэрд. — Заговорил МакКейн, не глядя на меня и всем своим видом показывая, как он оскорблен.

— Говори уже, — попросил я, не надеясь на что-то хорошее.

В последнее время всё труднее было унимать тоску и…отвратительную жажду.

— Недалеко от ваших владений был замечен вампир. Не соблюдает правила, совершенно одичалый, но очень сильный.

В первое мгновение, от слов друга у меня защемило сердце, а потом заворочался демон, перекрывая своей жаждой и яростью все мои мысли. Я чувствовал, как рот увлажнился, а язык начал вытягиваться, превращаясь в тонкое жало. В отражении оконного стекла показалась настоящая моя сущность, пропитанное смертельной жаждой лицо.

— Значит, порадовать? — зло усмехнулся я, ловя в отражении взгляд вампира.

— Ты давно не питался, — серьёзно ответил он, не пряча глаз и не напрягаясь.

Пожалуй, за это я ценил его больше всего. МакКейн не боялся меня, как другие. Не лебезил передо мной, заискивая и улыбаясь снаружи, ненавидя внутри. Вампир был настоящим другом, искренне стараясь помочь.

"Порой, даже когда не просят!" — подумал я и отвернулся от окна.

Что же, пора накормить гада, сидящего внутри. Демон дернулся, недовольно порыкивая на мои мысли, но предстоящая охота смирила его.

— Что-то ещё? — спросил у вампира, имея ввиду новости про одичавшего.

— Вообще-то, он оказывает услугу обществу, — со вздохом ответил друг. — Уничтожил базу байкеров, где обнаружили склад наркотиков, оставив всего три человека в живых. И по всей видимости, постепенно убивая всех конченных наркоманов в ближайшем городе.

— С живыми поработали?

— Обижаешь! — вновь оскорбился мой заместитель.

— Что же, тогда полетели. — Решил я, вздыхая и готовясь к неизбежному.

— Будешь переодеваться? — кинул мне в спину вопрос МакКейн.

Отрицательно мотнув головой, я пошёл на выход. Какой смысл переодеваться? В любом случае моя одежда (какая бы она не была) после охоты превращалась в лохмотья. Так и ушёл в чёрных брюках и рубашке терракотового цвета, оставив пиджак на спинке дивана. Я питал какую-то слабость к классическим костюмам, одеваясь в основном только в них. Может быть, это мой личный привет из прошлого. Перед глазами тут же встал образ женщины в костюме тройки на худощавой фигуре.

Демон довольно заурчал, он любил эти воспоминания. После них я становился слабее, а он крепчал, напитываясь моей болью и тоской. Прошло больше шести ста лет, а воспоминания до сих пор жгли меня, терзая оставшийся кусок души. Шестьсот лет без неё, словно вечность в адском пекле. С другой стороны, мой личный ад принёс много хорошего людям. Если быть точнее, то люди живут без гнёта кровососов только благодаря мне.

Мне понадобилось почти сто лет, чтобы уничтожить рабское существование людей под властью вампиров. Сейчас упоминание о кровососах можно встретить только в фольклоре, как и об оборотнях, — именно я позаботился об этом. Конечно, вампиры и оборотни есть, и живут среди простых людей, но подчиняются законам, моим законам. Не показывать своей сути окружающим людям, не испивать человека, не убивать, не драться на глазах не посвящённых — это лишь малое из целого свода правил. Когда кто-то нарушает правило, то его судят и казнят. А если появляется кто-то слишком наглый, или кто-то слишком сильный, то выступаю я.

Вертолёт всегда был готов, как и специальная команда. Без страховки я никогда не выходил из дома. И нет, страховали они не меня, а от меня. Демон использовал эти вылазки не только для того, чтобы испить крови и утолить свою жажду, но и для того, чтобы взять полный контроль над телом, которое мы делили вот уже шестьсот лет. И эта тварь рьяно мечтала подавить мою волю, чтобы позволить себе наконец целую оргию из смерти и хаоса.

С крыши мы стартовали в знакомую мне сторону, а чуть смущенный взгляд МакКея подтвердил подозрения, и это привело меня в ярость. Я специально выкупил те земли и огородил их, защищая не только от своих подчинённых, но и людской жадности. Это была дань её памяти и не гласно все знали: как опасно переходить границы этого леса.

Мои вампиры спустились первыми, выкинув меня подальше от места. Собственно, это бы в любом случае не помогло, стоило мне отпустить контроль, и жертва обречена.

Марика

Мне снились сны, яркие и такие счастливые. Поэтому когда сон начинал прерываться, и я упускала образы, то заставляла себя вновь уснуть. Память стиралась, и я безумно жалела о чем-то. Так было до тех пор, пока тело не решило, что сна довольно.

Что-то мешало, и я отпихнула это локтем. Живое существо громко взвизгнуло, отчего я проснулась окончательно. Тело закостенело, и было похоже на иссушенную мумию, поэтому землеройка, что разбудила меня, оказалась очень кстати. Кровь смочила сухое горло и дала возможность суставам двигаться.

Не знаю, сколько времени мне понадобилось, но я выползла на лунный свет, пробившись наружу через пласты земли и камней. Грязная, худая, без одежды, — жуткое чудовище, которое в секунду уничтожит несколько живых существ ради крови. Мозг с трудом начинал работать, — все заглушала жажда. Я пыталась найти еду, заставляя работать обоняние, но перед глазами почему-то вставало лицо человека и сбивало с нужного настроя. Если не поем, я снова усну, а мне уже не хотелось возвращаться в землю.

Вокруг были лишь деревья и кустарники, большой лес. Слух уловил кошачье довольное рычание. Рванув в ту сторону, откуда донёсся звук, я обнаружила большую кошку убивающую то ли оленя, то ли другое копытное.

"Извини, подруга. Но мне нужнее!" — подумала я, выпивая сначала саму охотницу, а потом и её добычу.

Внутренние органы выпрямлялись, а кожа постепенно становилась мягкой, переставая быть как высохший башмак. Ещё несколько видов добычи в виде мелких грызунов, лисиц и одного лося, и я смогла отправиться к озеру, которое учуяла еще полчаса назад.

Пока отмывалась от крови и грязи, выглянула луна и я смогла посмотреть на себя в зеркале воды. Итак худая, теперь была похожа на скелет, обтянутый кожей. Волосы отросли и жутко мешали, поэтому часть их оторвала ещё в лесу, оставив пока длинной по бедра. Они чёрными лохмотьями обвисали вокруг бледного лица.

Принюхавшись, я уловила странный запахи: не костра, но тепла, причем живого, и отправилась в ту сторону. Через некоторое время вышла к забору из металла, он преграждал путь насколько хватало взгляда. Перемахнув через него, шла как по ниточке, чувствуя только невыносимую жажду. Странное гладкое и тёмное покрытие, возникшее на пути и прохолодившее босые ноги, прошло мимо меня — не время. Жажда уже убивала, заставляя двигаться ещё стремительнее.

Деревянный дом со странными фонарями, светившими мёртвым белым светом, вырос передо мной быстро. Запахи из него доносились очень странными, непривычными настолько, что вызывали недоумение. Взрыв смеха и дикий крик боли донёсся из приоткрытого окна, и я хмыкнула. Сколько бы времени не прошло, что-то остаётся неизменным.