Не все согласились с моим решением, но никто из них не решился высказаться об этом напрямую.

На суде было ещё три серафима. Все вместе мы провели расследование насчёт тех, кто состоял в совете, и почти весь его расформировали. Новых советников мы набирали с большой осторожностью, учась на ошибках наших предшественников. Демоны добились своего, и в совет в качестве эксперимента попал мой профессор. Ныне советник Саргон. Я лично рекомендовала его.

Демоны были готовы целовать мне руки. Мне. Серафиму.

Меня были готовы отправить на Землю, но попросили задержаться. Знания в моей голове нужно было передать до того времени, пока «Озеро Сожалений» вновь не буду отстроено и не найдут новых Хранителей.

В Артумусе я задержалась почти на месяц, а когда вернулась в школу, то вздохнула от облегчения, словно не была в ней несколько лет. Но меня ждала отнюдь не радостная новость.

— Ребята, вы уверены? — спросила я, сдерживая слёзы. — Не хотите больше ни с кем попрощаться?

Мы стояли на площадке, где не так давно стояла статуя Александра. Нерит решил покинуть школу. После случившегося он не мог больше находиться среди остальных и делать вид, что ничего не произошло. Хоть все и понимали, что он был не виноват, ангел так не считал. Он не смог смириться с тем, что натворил. Пускай и не по своей воле. Но своими руками. Астра, несмотря на его возражения, решила отправиться с ними.

И вот я вместе со Стэном и Леонардом провожали их в неизвестный нам троим путь, о котором ни Нерит, ни Астра нам решили не рассказывать.

«Позволь мне уйти с ними. Я выполнил свой долг. Мне хочется на волю».

Я уже несколько недель не слышала голос Даруила в своей голове и думала, что он ушёл. Но хранитель всё это время был со мной.

«Ты мне ничего не должен, поэтому если это твоё желание, то ступай».

«Не говори им обо мне. Я покажусь, как буду готов. И спасибо тебе».

— Я уверен, — твёрдо ответил Нерит, отбрасывая хоть долю сомнения. — Пожалуйста, не отговаривайте меня.

Мне хотелось расплакаться, схватить его за руку и просить остаться, но я сдержалась и через силу улыбнулась. На плечо легла тёплая ладонь Леонарда. Он как будто почувствовал мою боль и пытался помочь мне её облегчить.

Астра выглядела счастливой. Её мечта сбылась. Любимый был рядом, и в её силах было осчастливить его, помочь ему справиться с болью и утратой.

— Не делай глупостей, сопля! — хлопнул Стэн Нерита по спине. — А то я найду тебя и хорошенько отмутузю.

— Ты всегда можешь вернуться, — Леонард протянул ему свою ладонь, и Нерит с лёгкой улыбкой пожал её. — Ну, я это на всякий случай.

— Когда-нибудь. Обязательно.

Я крепко обняла их и, не выдержав, всхлипнула, вытерев выступившие слёзы.

— Мой отец был плохим, Шерри. Я знаю это. Но ты хорошая. Ты была нужна нам, чтобы прекратить всё это. И я рад, что познакомился с тобой и могу с гордостью назвать Серафима своим другом.

— А я подругой, — вставила Астра. — Слушай своё сердце, Шерри, и делай только то, что нравится тебе. Стэн, перестань быть придурком. Ты же хороший парень. Возле тебя могли крутиться все девушки нашей школы, если бы не твой характер, — она с нежностью коснулась щеки ангела и повернулась к Леонарду. — Ты прелесть, Лео. Вы с ней отлично смотритесь вместе. Не отчаивайся. Рано или поздно вы встретитесь.

Когда их силуэты скрылись из поля зрения, я позволила себе заплакать и больше не боялась того, что кто-то увидит мои слёзы. Леонард приобнял меня за плечи, а Стэн закрыл лицо рукой. Мы были неразрывной пятёркой, а теперь нас осталось только трое. Пока трое.

Сосуд для знаний нашёлся. Обмен прошёл без проблем. Спустя такое большое время, когда траур и все новшества закончились, решили устроить большой праздник. Я знала, что мой уход был тому причиной.

Я от души провела время на празднике. Ела, пила, танцевала. Произнесла речь, в которой призывала остальных быть добрыми, честными, отзывчивыми и всегда слушать своё сердце. Ведь никто не знает тебя лучше, чем оно.

Под конец праздника мы с Леонардом отправились на нашу ставшую площадку. Заметив, как мы стараемся улизнуть, Стэн улыбнулся и отсалютовал нам стаканом. Рядом с ним сидела какая-то симпатичная девушка в больших очках. У меня от взгляда на неё ёкнуло в сердце. Она была так похожа на Рамону.

Мы с Ленни уселись на край и спустили вниз ноги. Как в тот раз, когда он признался мне в любви.

— Я стану Архангелом, — улыбнулся мне парень. — Говорят, какой-то Серафим встал горой за мою кандидатуру. Не скажешь мне кто?

Он взял меня за руку, и мы сплели пальцы.

— Это не только моя заслуга. Трое других серафимов меня поддержали. Ты отличный кандидат на эту должность. А насчёт нарушений. Насчёт нас…

— Я буду тебя ждать, — оборвал он и посмотрел на меня так, что у меня перехватило дыхание. — Сколько придётся. Мне никто не нужен. Я ничего не нарушал. У Архангела может быть только одна женщина. Моя женщина — ты. Я не говорил тебе, но когда Испасий лазил в моей голове в попытке подчинить меня, я вспомнил свою жизнь на Земле. Не всё. Фрагменты. Особенно сильно в моей голове засела наша последняя встреча. Я думал, что у меня разорвётся сердце. Сказать те страшные слова стоили мне огромных усилий.

Я сглотнула, понимая, что ещё немного и слёзы будет невозможно сдерживать в глазах.

— Нерит сказал невероятно точные слова. Ты сокровище, которое послал нам сам Бог. Сделать за короткое время такую огромную работу. Ты невероятная, мышка. И я люблю тебя за это. За твоё доброе и отзывчивое сердце, за бескорыстную доброту и желание помогать. Я прошу тебя лишь об одном — будь счастлива. Не забывай думать и о себе. Ты достаточно сделала для других.

«Мышка? Он вспомнил!»

Я не успела ответить, как ангел притянул меня к себе для сладкого и нежного поцелуя. При этом он был очень солёным. Из-за моих слёз.

Какая-то часть тебя уходит с тем, кого ты потерял.

«Марк Леви»

Мама сидела в своём любимом кресле и что-то вязала. Она обожала шить и вязать больше всего на свете. Это была её страсть.

Отец развалился на диване и смотрел футбол, при этом попивая пиво. Он редко употреблял спиртное. В основном только по праздникам. Но футбол не мог смотреть без бутылочки своего любимого тёмного пива.

Они были так увлечены своими занятиями, что даже не замечали меня, стоящую позади. А мне не хватало духа нарушить их семейную идиллию. Но моё время было ограничено и, не жалея моих чувств, двигалось вперёд.

— Мама. Папа, — проговорила я, едва шевеля губами.

Первой обернулась мама. Её недовязанная вещь и спицы тут же упали на пол, чем привлекли внимание отца. Не сводя с меня глаз, он поставил бутылку на самый край стола. Ещё бы несколько сантиметров, и она упала на пол, разлив на мамин ковёр всё содержимое.

— Шерри? — отец выпучил глаза и не спеша поднялся с дивана.

Мама не могла вымолвить ни слова, только прижимала руки к груди. Я сложила крылья, максимально прижав их к своему телу, чтобы ничего ненароком не задеть, и сделала шаг.

— Со мной всё хорошо, — я глупо хихикнула, понимая, как же абсурдно прозвучали мои слова. — Это не шутка. Мои крылья… они настоящие.

— Что? Как? — маме не хватало сил подняться с кресла. Она без конца перебирала пальцами. В её глазах застыли слёзы.

Я бросилась к ней и рухнула на колени, взяв её руки в свои. Видеть слёзы матери — это одно из самых болезненных вещей на свете. Ничто больше не способно вызвать такую сильную боль в сердце.

— Не плачь, я посмотрела ей в глаза, борясь с собственными слезами. — Я Серафим. Любимица Бога, — мои губы растянулись в улыбке. — Так говорят, но я думаю, что это не правда. Бог любит всех одинаково.

Мама резко подалась ко мне и упала на колени, взяв меня в свои объятия. Она плакала, а я осторожно гладила её по волосам.

— Ты… милая ты умерла? — отец держался из последних сил.