Джон Сиарс, сравнительно молодой юрист (в 1980 году ему исполнилось 40 лет), к этому времени считался видным политическим технологом и деятелем с немалыми амбициями. Получив юридическое образование в Джоржтаунском университете в Вашингтоне, он некоторое время работал в юридической фирме Ричарда Никсона в Нью-Йорке, а затем являлся одним из организаторов его первой президентской кампании. Правда, пробыв помощником президента недолгое время, он был устранен из президентского штаба, так как его сочли слишком претенциозным и не терпевшим возражений.
В кампании 1976 года Сиарс стремился контактировать с членами «кухонного кабинета» и, по мнению его членов, провел эту кампанию успешно в тех пределах, в каких это было возможно. Возглавив штаб Рейгана в начале 1980 года, Сиарс убедил Рональда, что он должен вести себя осторожнее, что ему следует попытаться сплотить по крайней мере правое крыло и центр партии, чтобы гарантированно одолеть Буша, а затем выиграть президентские выборы в борьбе, как предполагалось с самого начала, против Картера.
Однако, по мнению членов «кухонного кабинета», а затем и самого кандидата, Сиарс, убедив Рейгана в своей правоте, возомнил, что окажется способным определять основы политического курса республиканцев, это вызвало раздражение таких влиятельных советников Рейгана из «кухонного кабинета», как Эдвин Миз и Майкл Дивер. В результате им удалось убедить Рейгана, что в глазах информированной публики он подчас выглядит как «нечто вроде выразителя взглядов Джона Сиарса»[283]. Такого Рейган допустить не мог.
Раздражение несколько запутанными ходами Сиарса усилилось в ходе подготовки к праймериз в штате Нью-Гемпшир. Этот крохотный штат на восточном побережье страны считался показательным для определения позиций населения всего региона северной части восточного побережья. Обычно победившие на праймериз в Нью-Гемпшире получали номинацию на республиканском съезде.
Сиарс предложил, чтобы Рейган перед днем голосования вызвал на «поединок» Буша, с полным основанием считавшегося основным соперником. Такая практика в лагере республиканцев не была принята. Обычно дебаты происходили между несколькими кандидатами, но теперь, учитывая их количество, проводить полемику было, по мнению Сиарса, бессмысленно. Вняв доводам «кухонного кабинета», Рейган с ним не посчитался.
Буш принял вызов Рейгана. Однако, когда дискуссия, транслировавшаяся по телевидению, началась, в зале появились и другие кандидаты, что вызвало смятение не только аудитории, но и главного соперника Рейгана. Выступавший в качестве модератора (посредника) на дебатах издатель газеты «Телеграф» Джон Брин был возмущен поведением Рейгана и его штаба, грубо нарушивших условия встречи. Брин распорядился даже выключить микрофон Рейгана. «Я заплатил за этот микрофон, мистер Грин», — заявил Рейган, овладевший вниманием слушателей и исказивший фамилию модератора, скорее всего сознательно, чтобы его унизить. Очевидцы рассказывали, что никогда раньше не видели Рейгана, обычно выглядевшего весьма добродушно, таким разозленным[284]. По этому поводу сенатор-демократ Джон Керри, которого считали явным врагом Рейгана, говорил: «Даже тогда, когда он пытался разорвать сердца демократов, он делал это с улыбкой и в духе честных и открытых дебатов»[285].
Что же касается Буша, то он просто растерялся. Лишь несколько овладев собой, он сделал вид, что ничего серьезного не произошло, пытался спорить, но в ответ на резкие, наступательные выпады Рейгана с трудом произносил общие фразы. Присутствовавший на встрече консервативный журналист из Нью-Гемпшира Уильям Лоеб писал, что Буш выглядел как «маленький мальчик, которого выгнали со дня рождения, куда он пришел без приглашения»[286].
Рейган выиграл праймериз в Нью-Гемпшире с огромным перевесом над Бушем. Однако пресса, не только демократическая, но и республиканская, остро критиковала его политическую технологию (по существу дела, противоречившую предложениям Сиарса), которую сочли нечестной, обеспечившей победу без должных оснований.
В результате после победы на праймериз в штате Нью-Гемпшир, достигнутой в немалой степени благодаря не той стратегии сплочения республиканцев, которую разработал Сиарс, а неожиданному трюку, спутавшему карты соперника, Рейган решил, что его репутация оказалась под угрозой, отстранил Сиарса с его поста и заменил другим политическим технологом, юристом с Уолл-стрит Уильямом Кейси, который, в отличие от своего предшественника, руководил только организационными делами, не вмешиваясь в содержание предвыборной агитации, что вполне удовлетворило и «кухонный кабинет», и самого Рейгана.
Рональд, таким образом, прилагал все силы, чтобы его избирательная кампания воспринималась как честная политическая игра, и в то же время стремился показать, что в первую очередь именно он, а не только советники и тем более сотрудники организационного избирательного штаба, определяет содержание тех идей, которые он провозглашал в качестве своей предвыборной программы.
Повышению авторитета и шансов Рейгана невольно способствовал Картер рядом своих крайних и неблагоразумных заявлений. Известный телевизионный журналист Лесли Стал комментировал: «Картер предупреждал, что слишком рискованно вручать столь серьезное дело, как руководство страной, в руки актера-ковбоя. Он говорил, что конфронтация в ядерную эру — это не просто экранная вспышка… Изображение им Рейгана как “сумасшедшего бомбометателя” и расиста производило впечатление бессмысленности… В течение нескольких месяцев образ Картера опустился с представления о нем как о малоэффективном политике, но достойном религиозном человеке до образа мстительного злодея»[287].
Любопытно, что Рейган и его советники использовали придуманный Картером образ ковбоя, чтобы представить Рональда в качестве выходца из народа, из американской глубинки. Была напечатана агитационная листовка, на которой Рейган был изображен в ковбойской шляпе, а подпись гласила: «Америка — страна[288] Рейгана».
В следующие месяцы становилось все более ясным, что республиканцы большинства штатов высказываются в пользу Рейгана. Хотя Буш продолжал борьбу, все более определялось, что съезд поддержит его соперника. В конце концов уже к началу июня Буш отказался от дальнейшей борьбы, по всей видимости, заранее, еще до партийного съезда, согласившись выступить в качестве кандидата в вице-президенты от Республиканской партии.
Члены «кухонного кабинета» считали бывшего директора ЦРУ достойным кандидатом на вторую государственную должность, однако сам Рейган колебался. Негативное впечатление на него произвело поведение Буша на праймериз в Нью-Гемпшире, когда тот фактически спасовал под неожиданным давлением во время дискуссии с соперниками. Рейган задумал невиданное: выдвинуть в качестве кандидата в вице-президенты бывшего президента Форда. Он был убежден, что подобный ход значительно укрепит его связи с умеренным крылом республиканцев.
Рональд отправился на встречу с Фордом на курорт Палм-Спрингс, где тот отдыхал. Бывший президент колебался. С одной стороны, он стремился возвратиться в большую политику, хотя бы в качестве второго лица, с другой — отрицательно относился к Рейгану, считая его демагогом и некомпетентным политиком, которого он одолел на предыдущих выборах. Пытаясь сдержать свои эмоции, Форд говорил, что Рейган относится «к немногим политическим лидерам, чьи публичные выступления раскрывают больше, чем частные беседы»[289].
Поколебавшись, Форд сухо заявил Рейгану, что его не интересует сделанное предложение. Вскоре, однако, у Форда вновь возникли сомнения в том, правильно ли он поступил. Выступая в Детройте, он фактически дал понять, что заинтересован в участии в высокой политике. Это побудило Рейгана вновь посетить Форда. На этот раз беседа прошла более дружественно. Однако бывший президент фактически поставил ультиматум: в случае избрания он должен участвовать в решении всех политических вопросов наравне с Рейганом. Такая позиция была расценена последним как стремление к «сопрезидентству» и решительно отвергнута. Рейган возвратился к плану сотрудничества с Бушем.
