Покинув президентский пост, Рейган в основном ушел в частную жизнь. Однако этот уход был относителен. Он продолжал общаться с американскими политиками, в первую очередь с деятелями Республиканской партии, которые навещали его как в городском доме, так и на ранчо Дель Сиело.

Там же он обычно общался с иностранными руководителями, действовавшими и отставными. В начале лета 1990 года находившийся в США президент СССР М. С. Горбачев вместе с женой посетил Рейганов на их ранчо. Рейган преподнес Горбачеву ковбойскую шляпу, которую тот надел задом наперед, но с удовольствием признал свою ошибку, когда Майкл Рейган осмелился ему на это указать. Во время полёта на западное побережье Горбачев заметил границы между участками обрабатываемой земли и спросил Рейгана, как осуществляется земельное размежевание собственников. В присущей ему манере Рональд ответил поучительно: «На каждом участке стоит дом фермера, и семья фермера владеет домом и фермой — точно так же, как я владею своим домом и своим ранчо»[790] [791].

Встреча завершилась в Сан-Франциско. Горбачев вспоминал: «Нас с Раисой Максимовной ждала встреча с Рональдом Рейганом и Нэнси. Вспоминали встречи в Вашингтоне и Москве, с которых начинались поиски улучшения отношений между СССР и США. Я вручил Рейгану памятную медаль и почетную грамоту Армянской ССР за помощь в ликвидации последствий землетрясения. Перед тем как расстаться, мы вышли на балкон, и нашему взору открылся великолепный вид на город — радостный, живой белый город Святого Франциска»[792].

В весьма пожилом возрасте поездки по стране и тем более за рубеж Рейган предпринимал редко. Вскоре после ухода на покой он побывал в Мексике. Там он решил совершить верховую прогулку по горам. Лошадь оступилась, Рональд упал и ударился головой. В ближайшей больнице ему пришлось сделать небольшую операцию по удалению черепной гематомы[793].

Иногда он выступал перед различными аудиториями с чем-то средним между тематическими лекциями и воспоминаниями. Выступления собирали много слушателей, проводились в самых крупных залах, были платными (за каждое из них Рональд получал 30–50 тысяч долларов, которые в основном передавал на нужды Библиотеки)[794]. В пригороде Лос-Анджелеса Сенчури Сити, деловом и культурном центре Калифорнии, для Рейгана было оборудовано небольшое служебное помещение, которое он регулярно посещал до конца 1989 года[795].

В октябре 1989 года Рейган побывал в Японии, где также выступил с циклом лекций, дал интервью телевидению и встретился с императором Акихито. Гонорар Рейгана составил внушительную сумму — два миллиона долларов[796]. Сведений о том, на что были направлены эти средства, нет. Поездка, однако, оказалась очень утомительной, и больше «рабочих поездок» Рейган не предпринимал.

Правда, в июне 1989-го и декабре 1992 года Рональд вместе с Нэнси побывал в Великобритании, где встретился с королевой Елизаветой и членами правительства. Королева присвоила ему звание почетного рыцаря. Здесь состоялось только одно выступление — лекция в Оксфордском университете 4 декабря 1992 года. Носила она самый общий характер и продолжалась всего около 30 минут. В разных формах повторялось, что после падения коммунизма в СССР и распада бывшей «империи зла» на планете сохраняется немало «дурного», против которого следует вести непреклонную борьбу, а во главе последней должны по-прежнему оставаться Соединенные Штаты[797].

В сентябре 1990 года Рональд и Нэнси совершили десятидневную поездку по европейским странам. Они побывали в Западной Германии и Берлине, Польше, Италии (включая Ватикан) и СССР. В Москве состоялись встречи с Горбачевым и Б. Н. Ельциным, проявлявшим все большие властные устремления в пределах Российской Федерации.

Пожалуй, единственным крупным политическим выступлением последних лет была речь на предвыборном национальном съезде Республиканской партии летом 1992 года. Это было последнее публичное выступление Рейгана. Съезд в Хьюстоне (штат Техас) состоялся для выдвижения кандидата в президенты, каковым стал действующий президент Джордж Буш.

Рейган как почетный участник съезда выступил в день его открытия 17 августа и произнес скорее торжественнопарадную, нежели деловую речь[798]. Он выглядел моложе своих лет, скорее всего потому, что его волосы с аккуратным пробором были темно-каштановыми, удачная краска скрывала седину. Рональд говорил спокойно, свободно, казалось, что и на 82-м году жизни он сохраняет прежнюю энергию. Как и ранее, он не утратил актерских качеств, и никто не догадывался, насколько подорвано его здоровье.

Он выступал как частное лицо, но бурные аплодисменты прерывали чуть ли не каждую его фразу. Он вновь вспоминал прошедшие годы, говорил о том, что был свидетелем и рождения, и смерти коммунизма в СССР, свидетелем двух мировых войн. Он говорил об «американском столетии», о своей нации, которая «всегда остается юной» и лучшие дни которой еще впереди.

Последний раз Рейган появился на публичном собрании 27 апреля 1994 года, когда хоронили Ричарда Никсона.

Политические противники, однако, продолжали его люто ненавидеть. Дело не ограничивалось нападками на него в прессе, вплоть до того, что Рейгана называли «тефлоновым президентом» (в политической практике так стали называть деятелей, которые сохраняют высокий рейтинг, несмотря на допускаемые ими крупные просчеты).

13 апреля 1992 года в Лас-Вегасе в тот момент, когда Рейган принимал награду Национальной ассоциации радиовещания — Хрустального орла, сорокалетний Пол Спрингер набросился, собственно говоря, не на Рейгана, а на награду и разбил ее. Осколки разлетелись в разные стороны, Рейган получил несколько царапин. Спрингер объяснил, что нападение было им совершено в знак протеста против предстоявшего на следующий день подземного ядерного испытания в пустыне Невада — в штате, где находится Лас-Вегас[799], и что он не ставил своей целью навредить Рейгану. Пол Спрингер был приговорен к незначительному наказанию за хулиганство[800].

В феврале 1990 года, за два с половиной года до выступления на республиканском съезде, Рейган был официально вызван на заседание комиссии Конгресса, который продолжал расследование скандала «Иран-контрас». У него затребовали его дневники, относящиеся к соответствующему периоду. Заседания проходили в Лос-Анджелесе. На все вопросы Рейган отвечал, что не помнит ничего из того, что произошло.

Весьма недовольные конгрессмены продолжали настаивать. Бывший президент не жаловался на ухудшившуюся память, а объяснил свою забывчивость тем, что в течение восьми лет в среднем принимал по 80 человек в день и что, по подсчетам статистиков, за его президентство накопилось около пятидесяти миллионов листов документов, связанных с его деятельностью. В результате все обошлось приобщением выдержек из дневников к делу. Обычно материалы такого рода допросов публиковались крайне скупо, так как значительная их часть считалась секретной. На этот раз протокол оказался настолько бессодержательным, что был передан прессе без каких-либо изъятий. Ничего крамольного в дневниках обнаружено не было[801].

В июле 1992 года была предпринята еще одна попытка допросить бывшего президента по тому же делу. Повторилась почти прежняя история. Однако на этот раз Рейган, как говорили очевидцы, даже не смог вспомнить фамилию генерала, который в то время был председателем Объединенного комитета начальников штабов родов войск. Становилось ясно, что он не пытается ввести следователей в заблуждение, как полагали ранее, что потеря памяти действительно имеет место. Кто-то подсчитал, что за время допроса Рейган 124 раза произнес: «Я не помню»[802].