То, что затем произошло, запечатлелось в истории Калифорнийского университета в Беркли настолько глубоко, что этот эпизод даже занял место в современном путеводителе для новых студентов. Там рассказывается: «Собрание, в котором участвовало около трех тысяч человек, вскоре превратилось в волнения. Толпа двинулась по Телеграф-авеню к парку. В этот день, получивший название Кровавого Четверга, три студента получили ранения в легкие, у одного был перелом ноги, 13 человек поступили в больницу с ранениями, один полицейский офицер получил колотую рану. Джеймс Ректор, который наблюдал за бунтом с крыши, был ранен полицейским; он умер через четыре дня».

По просьбе мэра города Беркли Рейган объявил в городе чрезвычайное положение и направил туда части Национальной гвардии численностью в 2,2 тысячи человек. Для разгона студентов был использован слезоточивый газ. В следующие дни было арестовано около тысячи человек, почти исключительно студенты. Правда, они были отпущены через несколько дней, но около двухсот человек были оштрафованы за неподчинение властям, что являлось уголовным преступлением.

Недовольство в Беркли пришлось скрывать. В основном пресса штата поддержала жесткие меры, принятые губернатором, хотя в самом университете их считали явно излишними.

Происшедшие события оказали на Рейгана бесспорное влияние. С одной стороны, он утвердился в необходимости поддерживать внутренний порядок в штате (позже в стране) путем применения жестких административных мер, включая насильственный разгон демонстрантов под предлогом, что их выступления нарушают спокойствие граждан. С другой стороны, он постепенно утверждался в мысли, что такого рода акции вызывают чувство еще большего протеста, иногда открытого, чаще скрытого, которое может оказать самое неоднозначное влияние на его политическое будущее. Э. Чейт не без основания полагает: «Политическая карьера Рейгана во многом связана с судьбой тех людей, которые использовали кампус как базу для своей политической деятельности. Звучит иронией, но это действительно помогло его избранию президентом»[213].

Рейган понимал, что конфликт со студенчеством резко снизил его авторитет в молодежной среде. Он пытался восстановить свое влияние на юношество разными способами, в том числе отнюдь не тривиальными. Как-то он получил письмо от солдата-новобранца, отправленного во Вьетнам. Юноша сообщал, что вскоре первая годовщина его свадьбы, и просил губернатора от его имени поздравить по телефону его жену. Вместо звонка Рейган отправился к молодой женщине с огромным букетом роз и вместе с ним передал поздравительное письмо от ее супруга. Рассказывая эту историю, Майкл Рейган сообщает, что она не публиковалась в прессе, что его отец так поступил только из доброго отношения к людям[214].

Формально, по всей видимости, так и было. Но ведь молодая женщина, конечно же, немедленно рассказала о поступке губернатора своим близким, те, в свою очередь, — своим знакомым. Так эта история пошла «по городу и миру», бесспорно придавая популярности Рейгану, и именно на это он рассчитывал прежде всего.

Той же цели служили многочисленные рукописные ответы на письма и небольшие денежные суммы, которые губернатор посылал нуждающимся из своих собственных средств. Было немало случаев, когда получатели этих денег на всю жизнь сохраняли чеки в качестве сувенира.

Такие же приемы Рейган подчас использовал и став президентом.

Естественно, губернатор Рейган занимался отнюдь не только студенческим движением. Он, как правило, стремился к крупным действиям, сходным с театральными или экранными представлениями, объявлял о широкомасштабных мероприятиях, играл роль заботливого «отца» своего штата, оставляя помощникам и руководителям департаментов возможность разбираться в деталях. Это был определенный стиль поведения человека, который рассматривал свой пост не как завершение, а как этап карьеры, рассчитывая на нечто большее. А большим было президентство.

Рейган впервые выдвинул свою кандидатуру на президентский пост в 1968 году, то есть всего лишь через два года после того, как стал губернатором.

Во время предвыборной кампании Рейган, известный как ведущий политик в родном штате, все еще не имел достаточно широкой общеамериканской известности, чтобы соперничать с Ричардом Никсоном, уже накопившим длительный опыт государственной деятельности в Конгрессе США, где он выступал как умеренно консервативный республиканец.

Тем не менее Рональд согласился с выдвижением своей кандидатуры, главным образом с разведывательной целью. Если рассматривать его выдвижение именно с этой стороны, то он вполне добился реализации своей задачи. Один за другим соперники Никсона выбывали из первичных выборов (праймериз), которые проходили в пределах обеих главных партий. К концу весны Рейган стал главным соперником Никсона, правда, сильно отставая от него по числу поданных голосов.

В ходе предвыборной кампании Рейган все более рассматривался как один из лидеров наиболее консервативного крыла Республиканской партии, хотя его действительные позиции были ближе к центру. Однако однопартийцы боялись, как бы не повторилась история с выборами 1964 года, когда Голдуотер потерпел сокрушительное поражение. В результате часть республиканцев, которые первоначально высказывались за Рейгана, перешла на сторону Никсона. В штате Небраска 14 мая Никсон получил 70 процентов голосов, Рейган — 21 процент, а 5 процентов голосов были поданы за Нельсона Рокфеллера, который слыл прогрессивным деятелем и остро критиковал не только Рейгана, но и Никсона. На следующий день Никсон вновь одержал победу над Рейганом в штате Орегон, собрав 65 процентов голосов. В родной для обоих Калифорнии Никсон демонстративно отказался баллотироваться, и Рейган легко победил, но на всех следующих предварительных выборах Никсон продолжал побеждать.

Ко времени предвыборного партийного съезда Никсон оказался безусловным кандидатом всей партии. Что же касается Демократической партии, то ее руководство находилось в состоянии хаоса в связи с гибелью от рук убийцы Роберта Кеннеди, родного брата президента Джона Кеннеди, который был убит в 1963 году. Демократы выдвинули своим кандидатом бывшего вице-президента Губерта Хамфри, которого значительная часть избирателей считала слабым политиком.

Обстановка в стране была нервозной, жители Соединенных Штатов опасались новых покушений, подчас значительно преувеличивая существовавшую опасность террора. Не случайно местом своего съезда республиканцы впервые избрали не один из крупнейших городов, а курортный пригород города Майами в штате Флорида (Майами-Бич). Здесь, по крайней мере, можно было заседать, не опасаясь насилия. Съезд проходил 5–8 августа. В первом и единственном туре голосования Никсон получил 692 голоса, Н. Рокфеллер — 277, а Рейган — 182 голоса[215].

Из сказанного вытекает неверность утверждения Дж. Вейсберга, что «его [Рейгана] первая президентская кампания продолжалась менее двадцати четырех часов»[216]. На самом деле Рейган участвовал в праймериз во всех штатах, где они проводились, то есть его участие в кампании проходило примерно полгода. В результате развернувшегося затем второго этапа избирательной кампании (соревнования с кандидатом демократом Хамфри) Никсон был избран президентом США.

Первый губернаторский срок и участие в президентской кампании несколько изменили риторику и практические предложения Рейгана, что привело к некоторому улучшению во взаимоотношениях между губернатором и легислатурой, в которой продолжали преобладать демократы. В оценке этих взаимоотношений Рейган был несколько противоречив. Он говорил одному из помощников: «В любое время, когда я прошу 70 процентов того, чего я желаю от враждебно настроенных законодателей, я это получаю. Я думаю, что таким образом я смогу работать и в будущем и даже получить несколько больше в одном и несколько больше в другом [вопросе]»[217]. Как оказывалось, законодатели были не такими уж врагами губернатора, если ему в основном удавалось добиваться одобрения ими его законодательных предложений.