Падению авторитета Картера способствовало случайное событие, непродуманно рассказанное им представителям прессы и затем издевательски раздутое враждебными Картеру силами. Случай получил название «инцидента с кроликом». Произошло следующее. Когда Картер отдыхал в родном городе Плейнс в августе 1979 года и отправился на лодке на рыбалку, к нему подплыл зверек, которого называют морской кролик (он обычно водится в болотах). Президенту показалось, что животное на него нападает, что это опасный хищник. Он несколько раз отгонял его веслом, чем, собственно, и завершилась вся эта история.

Однако, когда пресс-секретарь Белого дома Д. Пауэлл сообщил об этом прессе, у журналистов создалось впечатление, что Картер сильно испугался животного, счел его бешеным, удрал от него и т. д. В печати появились сатирические намеки, карикатуры и прочие подобные материалы. Газета «Вашингтон пост» опубликовала передовую статью под заголовком «Банни становится Багсом: Президент атакован кроликом»[258]. От частного случая пресса переходила к обобщениям, называя Картера беспомощным и слабым политиком. Композитор и певец Том Пэкстон даже сочинил на эту тему язвительную песенку[259]. Тот факт, что подобная мелочь комментировалась с таким шумом, был весьма показателен для характеристики итогов президентства Картера.

В условиях, когда все большее число американцев, голосовавших за Картера, разочаровывалось в практических результатах его политики, Рейган не только сохранял, но и расширял свое влияние. После выборов 1976 года он стал рассматриваться повсеместно в США и за рубежом как реальный лидер Республиканской партии, хотя официально такого поста не существовало.

Рональд отказался от предложения вести ежедневные политические комментарии на крупном телеканале Си-би-эс, заявив, явно заигрывая с массами, что его лицо надоело телезрителям во время избирательной кампании. Вместо этого он возобновил сотрудничество с ведущими радиокомпаниями, для которых уже начал писать комментарии непосредственно после того, как покинул столицу Калифорнии Сакраменто. Это было выгодно в материальном отношении и обеспечивало широкую аудиторию, так как радиоканалы были синдицированы между собой и с рядом газет, в которых затем публиковались тексты передач. Соответственно и гонорары были высокими.

Правда, в первые месяцы после избрания Картера ряд комментаторов высказывали предположение, что Рейган слишком стар, чтобы вновь включиться в активную политическую борьбу (ему пошел шестьдесят шестой год), что по американским законам он уже превысил пенсионный возраст (65 лет). Но уже первые материалы, переданные по радио и опубликованные в печати, показали, что к ним проявляет интерес самая широкая аудитория. По подсчетам биографа, тексты Рональда передавались по 286 радиостанциям и публиковались в 226 газетах, охватывая аудиторию примерно в 20 миллионов человек[260]. Он уловил разницу между выступлением по телевидению, когда зрители видят лицо и манеры выступающего, и по радио, когда текст передается при помощи голоса. Об этом он позже неоднократно говорил своим сотрудникам. Рассказывал об этом, в частности, государственный секретарь Джордж Шульц[261]. Да и сам Рональд, безусловно, вспоминал свои радиодебюты в молодости и стремился использовать и совершенствовать свой опыт.

Анализ статей и комментариев Рейгана этого периода показывает, что его тяга к самообразованию, к развитию собственного интеллектуального потенциала оставалась высокой, несмотря на солидный возраст. Его статьи отнюдь не носили характера научных исследований, не базировались на разнообразных источниках, а опирались в основном на текущую прессу, в основном центральную, но подчас и местную. Они не содержали глубокого и разностороннего анализа и в то же время показывали стремление автора к выявлению фактов, его отказ от придуманных примеров, чем он ранее неоднократно грешил. Но главное — Рейган проявлял себя как сторонник сплочения республиканцев на базе умеренно консервативной платформы, все более отказываясь от наследия Голдуотера.

Он, однако, сохранял воинственную позицию и риторику, когда писал, например, что «правительство должно наконец закрыть свои двери; если все бюрократы уберутся через мраморные вестибюли, граждане этой страны будут совсем недолго скучать по ним и даже, возможно, не заметят, что они ушли»[262].

В характеристике СССР и американо-советских отношений у Рейгана наблюдалась странная смесь старых представлений, навеянных отчасти мотивами холодной войны, беллетристикой и фильмами не очень высокого уровня, и стремлением разобраться в том, что действительно происходит в далекой огромной стране и существуют ли перспективы нового смягчения напряженности в двусторонних отношениях.

В одной из статей появилась «страшилка», явно заимствованная из кинофильмов о Брассе Бэнкрофте, в которых он сам когда-то играл. Рейган писал, что у СССР существует некое лазерное оружие, которое способно уничтожить любую воздушную цель, и что США должны сосредоточить усилия на том, чтобы создать такое же оружие и этим предотвратить собственную гибель[263].

Возможно, в каком-то низкопробном источнике Рональд обнаружил «цитату» из «Николая» Ленина (об установлении подлинного имени персонажа он не позаботился) по поводу того, что не важно, мол, если исчезнет три четверти человечества, зато оставшаяся четверть будет жить при коммунизме. Но скорее всего Рейган в данном случае перепутал Ленина с Мао Цзэдуном, который действительно говорил нечто подобное. Любопытно, что в мемориальной Библиотеке Рейгана эта цитата «из Ленина» приведена на одном из центральных стендов. Она же приводится крайними консерваторами в Интернете как одно из важнейших высказываний Рейгана[264].

Рональд не раз повторял, что ему известны некие «десять заповедей» Ленина, суть которых состоит в скорейшем низвержении мирового капитализма и установлении советской власти на всем земном шаре. Разумеется, такие «заповеди» не существовали, а сам Рейган в беседе с советским послом А. Ф. Добрыниным признался, что прочитал о них в какой-то из калифорнийских газет, названия которой не запомнил![265]

В то же время в статьях и заметках Рейгана, когда он писал о будущем того, что он называл социалистической системой, и о Советском Союзе, слышались, вначале очень слабо, а затем сильнее, и другие нотки. Он высказывал надежду, что неестественная, не соответствующая ни экономическим законам, ни моральным нормам система эволюционно изменится в результате внутренних процессов или попросту рухнет, уступив место чему-то другому, что Рейган и не пытался описать: «Они увидят заблуждения, свойственные их пути развития, и откажутся от своих целей» или же «их система рухнет»[266].

С молодых лет Рональд любил слушать и рассказывать анекдоты. Теперь же, став видным политическим деятелем, он с интересом прислушивался к внутреннему содержанию и даже намекам, как он полагал, содержавшимся в советских политических анекдотах. Неизвестно, тогда или позже Рейган познакомился с коллекцией анекдотов, которую собирали диссиденты С. А. Тиктин и Д. М. Штурман. Почти через десять лет, когда Рейган уже был президентом, в Лондоне был выпущен их большой труд на эту тему, к которому Рейган написал краткое предисловие в форме письма к составителям[267].

Но Рональд знал и пытался толковать советские политические анекдоты уже в радио- и газетных комментариях второй половины 1970-х годов. Подчас он сильно преувеличивал их значение, считая проявлением более широкого внутреннего оппозиционного движения, чем они являлись на самом деле. Он, например, приводил анекдот, в котором рассказывалось, как некий «комиссар», приехав в колхоз наблюдать за сбором урожая, спрашивает крестьянина, как идут дела. Тот отвечает: «Если бы мы собрали весь картофель, его гора поднялась бы до Бога!» Комиссар отвечает: «Мы живем в Советском Союзе, и здесь нет Бога», на что следует реплика колхозника: «Пускай, но здесь нет и картофеля!». В этом элементарном, не очень остроумном анекдоте Рейган без каких бы то ни было оснований увидел крестьянскую оппозицию против коммунистической власти в СССР[268]. Другой анекдот звучал не столь обнадеживающе. В нем говорилось, что трем собакам — американской, польской и советской — сказали, что они должны погавкать и за это получат мясо. Американская собака погавкала и получила мясо, польская собака спросила: «Что такое мясо?», а советская: «Что такое гавкать?» Когда Рейган рассказывал американской публике подобные анекдоты, зал содрогался от хохота, а авторитет оратора значительно повышался.