Советская пресса еще до появления статьи Жукова развернула энергичную атаку на Рейгана в связи с тем, что он в качестве калифорнийского губернатора поставил одной из своих основных задач наведение порядка в университетах штата, где уже в первой половине 1960-х годов развернулось протестное студенческое движение, поддерживаемое значительной частью профессуры. Исходным моментом были продолжавшаяся война во Вьетнаме, расширявшееся участие в ней вооруженных сил США и, соответственно, все более увеличивавшееся число цинковых гробов, которые американские самолеты доставляли на родину. Постепенно движение протеста охватывало и внутренние проблемы, в частности свободу студенческого самовыражения.

Центром движения стал Калифорнийский университет, имевший крупные подразделения в ряде городов штата. Наибольшую активность проявляли студенты в Беркли. Как мы уже знаем, одной из главных тем Рейгана во время предвыборной кампании были студенческие протесты, с которыми он считал необходимым покончить как можно скорее. Однако легче было об этом говорить, чем предпринять что-либо существенное.

Университеты обладали автономией, было запрещено вводить в университетские кампусы вооруженные отряды полиции, частей Национальной гвардии (это было полувоенное формирование, предназначенное для подавления внутренних беспорядков, которое состояло из гражданских лиц, периодически призываемых на учебные сборы) и тем более регулярные армейские части.

Кандидату на выборную должность, а затем губернатору приходилось ограничиваться пышными ругательными заявлениями, которые не воспринимались всерьез. Один из сотрудников калифорнийского департамента образования в то время, когда новый губернатор приступил к исполнению своих обязанностей, вспоминал, что Рейган «считал, что университеты безответственны, так как не осмеливаются наказать непослушных студентов. Он говорил: “Прогоните их прочь. Выбросьте их. Они испорчены и не заслуживают того образования, которое получают. Они не имеют права пользоваться преимуществами нашей системы образования”»[207].

Это, однако, были лишь фразы, они не соответствовали реальным действиям губернатора, который был не в силах нарушить сложившуюся систему университетских вольностей, и никак не способствовали его авторитету.

Но надо признать, что Рейган почти сразу после вступления в должность научился различать два потока в студенческих выступлениях: собственно политический (его вскоре стали называть движением «новых левых»), который сочувственно изучал и оправдывал профессор Калифорнийского университета в Сан-Диего Герберт Маркузе[208], и внешне аполитичный (он получил название «хиппи»). Если первое течение Рейган считал необходимым решительно искоренять, то по отношению ко второму проявлял известную высокомерную снисходительность, в основном ограничиваясь презрительными насмешками. Как-то он заявил, используя образы модного фильма о Тарзане, что хиппи «одеваются, как Тарзан, носят прически, как Джейн, и пахнут, как Чита»[209].

Однако наряду со словесными нападками не только на студентов, но также на либеральных профессоров, особенно отделений социологии и философии, которые считались рассадниками беспорядков, у губернатора были и более весомые средства воздействия: кадровые перестановки и финансирование.

С 1964 года в Беркли активно действовало Движение за свободу слова, которое распространилось и в других университетах. Федеральное бюро расследований, проведя соответствующую работу, высказало убеждение, что это движение является филиалом Коммунистической партии и даже советской агентурой. В этом утверждении была изрядная доля преувеличения, хотя крохотная компартия Соединенных Штатов действительно пыталась включить в движение своих агентов. Директор ФБР Эдгар Гувер призывал президента университета в Беркли, видного экономиста Кларка Керра, изгнать из него не только мятежных студентов, но и левых профессоров. Керр упорствовал, требуя сохранения автономии университета. Тогда в 1966 году Гувер передал соответствующую информацию кандидатам в губернаторы, в частности Рейгану, который отнесся к ней предельно серьезно.

В конце января 1967 года, то есть через три недели после вступления на губернаторский пост, Рейган настоял на том, чтобы университетский совет выразил Керру недоверие, и тот был вынужден подать в отставку. Как показало проведенное через много лет (после рассекречивания архивов ФБР) расследование Сета Розенфельда, агентура ФБР и губернатор действовали совместно, буквально «выкручивая руки» членам совета, которые неохотно поддавались давлению (некоторые из них давно недолюбливали Керра за его левые убеждения и диктаторские манеры)[210].

Фактическое увольнение президента вызвало в университете бурю. Эрл Чейт, являвшийся вице-президентом университета в Беркли в 1965–1969 годах, рассказывал: «Увольнение Кларка Керра (обратим внимание, что отставка президента даже руководством университета воспринималась именно таким образом. — Г. Ч., Л. Д.) действительно привлекло внимание всех на кампусе и в большой степени объединило студентов и преподавателей. Это было очень эмоциональное время. Мысль о том, что губернатор может заставить уйти президента в условиях университетской конституционной независимости, вызывала чувство глубокого беспокойства»[211].

Вслед за этим Рейган внес предложение, чтобы легислатура штата сократила финансирование Калифорнийского университета на десять процентов. Одновременно губернатор предложил, чтобы университет продал редчайшую коллекцию инкунабул, которые хранились в его Бэкрофтской библиотеке, для возмещения своих расходов. Это предложение было воспринято как издевательство и над университетом, и над высшим образованием, и над наукой, и над американской историей. Легислатура отвергла предложение Рейгана о сокращении финансирования. Было проведено лишь постановление о незначительном, чисто символическом сокращении расходов штата на высшее образование.

Негодование по поводу действий губернатора охватило значительную часть студенчества штата. В этих условиях Рейган пытался сохранить лицо. В самый разгар студенческих беспорядков он осмелился отправиться в университет, где его автомобиль был окружен демонстрантами, которые выкрикивали: «За нами будущее!» На всякий случай окно машины было закрыто, и Рейган, написав на бумаге весьма пессимистическую фразу: «В таком случае я продам свои акции», прислонил ее к стеклу, чтобы окружившие машину студенты могли ее прочитать.

Признав, что губернатор не утратил мужества и остроумия, студенты расхохотались и дали возможность ему проехать к административному корпусу[212]. Там состоялся довольно острый разговор: университетские профессора выразили особое недовольство тем, что губернатор вывесил в своем кабинете табличку с вызывающей надписью «Соблюдайте правила или убирайтесь вон!».

Высшей точкой конфликта между губернатором и университетским студенчеством стали события мая 1969 года, уже во время второго года губернаторства Рейгана (губернатор избирался на два года). В Беркли был выдвинут призыв превратить большой участок пустующей земли, принадлежащий университету, в так называемый народный парк. Что подразумевалось, было не вполне ясно — то ли место для отдыха, то ли для выступлений и демонстраций. Собственно говоря, организаторов выступления это не особенно интересовало — им было важно подхлестнуть студенческое недовольство, возбудить страсти.

Чтобы не допустить открытого бунта, руководство университета, которое теперь находилось под влиянием консерваторов и сотрудничало с администрацией губернатора, в ночь на 15 мая организовало создание проволочного заграждения вокруг территории, предназначенной для народного парка. Решение было не самым разумным. Вместо того чтобы успокоить студентов, оно вызвало открытый бунт, который начался с митинга утром 15 мая. Университетское руководство вызвало полицию.