В этих условиях в 1983 и 1984 годах по инициативе того же Боланда были внесены новые предложения, утвержденные Конгрессом, которые, не оговаривая, о каких учреждениях США идет речь, вообще запрещали финансирование военных или полувоенных операций против правительства Никарагуа[718].

Принятая 12 октября 1984 года поправка к закону о бюджете на следующий год гласила: «Никакие фонды, доступные Центральному разведывательному управлению, министерству обороны или любому другому агентству или организации Соединенных Штатов, участвующих в разведывательной деятельности, не могут быть израсходованы на цели, которые имели бы своим результатом поддержку, прямую или косвенную, военных или полувоенных операций в Никарагуа, ведомых любой нацией, группой, организацией, движением или отдельными лицами»[719].

В результате официальные лазейки для продолжения тайных операций в Никарагуа при использовании средств государственного бюджета США были закрыты.

В этих условиях советник Рейгана по национальной безопасности Роберт Макфарлейн проявил инициативу сбора частных пожертвований на помощь «контрас», причем в качестве таковых выступали не только богатые приверженцы президента, но и иностранцы, в частности из Израиля, Саудовской Аравии и Китайской республики на Тайване. Практически организация этого «донорства», как его называли, была поручена одному из заместителей Макфарлейна подполковнику морской пехоты Оливеру Норту.

На собранные средства, к которым, по всей видимости, ввиду их нехватки добавлялись и деньги из секретных фондов министерства обороны и других ведомств, в начале 1984 года с согласия Рейгана (документально это согласие зафиксировано не было, но такая операция просто не могла быть осуществлена без санкции президента) военно-морские силы минировали несколько портов Никарагуа. Когда в Конгресс поступили сведения об этом, началась первая фаза скандала. Депутаты-демократы требовали тщательного расследования и наказания виновных.

Рейган вел себя во всей этой истории хитро и дипломатично. Уроки «Уотергейтского дела» были им усвоены в полной мере. Он не произносил ни одного «крамольного» слова в Овальном кабинете и других помещениях Белого дома, где его указания могли были быть услышаны нежелательными людьми или записаны на пленку (как это было с Никсоном). По всей видимости, и указания Рейгана ограничивались односложным согласием на ту или иную операцию или же отказом в столь же краткой форме. Во всяком случае, повода не только для вопроса об импичменте, но и для прямых упреков в адрес президента с формально-юридической точки зрения не было, хотя все сведущие лица отлично понимали, что дела, связанные с подрывными операциями в Никарагуа, просто не могли проводиться без его согласия.

На слушания в обе палаты Конгресса был вызван директор ЦРУ Кейси, который ввел в заблуждение депутатов, заявив, что его ведомство никакого отношения к минированию портов не имеет. Попытки руководителя демократической фракции в палате представителей Томаса О’Нейла выявить связь Кейси и тем более Рейгана с нарушением резолюций законодателей и обвинить их в «презрении к Конгрессу» или хотя бы в «неуважении Конгресса» оказались неудачными.

В результате близость между Рейганом и О’Нейлом в вопросах внешней политики была нарушена. Рейган считал даже (по крайней мере, так он написал в своих воспоминаниях), что О’Нейл содействовал блокированию помощи «контрас» в качестве его «личной вендетты президенту». Рейган возмущался, что О’Нейл «возглавил крестовый поход, чтобы блокировать нашу программу в Центральной Америке»[720].

В результате в декабре 1985 года ушел в отставку (фактически был уволен) Макфарлейн. Его сменил другой военно-морской офицер, служивший в Совете национальной безопасности, — Джон Пойндекстер. Последний был учеником Макфарлейна, проводил его (по существу дела, рейгановский) курс, сохранив на прежнем посту Оливера Норта.

Этот подполковник оказался весьма находчивым и в то же время скользким типом. И в этот период, и особенно через многие годы, когда Рейгана уже не было в живых, он стремился выставить себя не просто честным патриотом, а человеком самоотверженным, который приносил в жертву не только личную репутацию, но и собственную жизнь, чтобы выполнить волю президента и защитить его от возможных неприятностей, связанных с взаимоотношениями с Конгрессом и нарушением законодательства. Можно, однако, полагать, что Рейган не был непосредственно связан с Нортом, не принимал его и не давал ему прямых указаний, что все откровения Норта по этому поводу были вымыслом. Слишком мелкой фигурой был этот офицер, чтобы получать прямые задания от главы исполнительной власти.

Да и сам патриотизм Норта был немалым преувеличением. Как показало позднейшее судебное расследование, весьма крупные суммы, поступавшие либо наличными, либо на секретные банковские счета, терялись или даже расхищались. Норт никак не мог объяснить, куда делись десять миллионов долларов, пожертвованных султаном Брунея на помощь спецслужбам Соединенных Штатов. В то же время отставной авиационный генерал Ричард Си-корд, являвшийся порученцем Норта (в политике бывают такие казусы, когда генерал выполняет поручения подполковника), на деньги, полученные им в виде пожертвований, купил личный самолет. Сам же Норт использовал аналогичные средства, чтобы превратить свой дом в штате Виргиния в своего рода крепость, оснащенную всеми новинками оборонительной техники. Когда же вездесущие журналисты обнаружили это и Норт был вынужден объясняться, он заявил, что его преследуют, что ему угрожают сотрудники ФБР[721].

Правда, основная часть средств действительно шла никарагуанским «контрас», но этих средств было явно недостаточно, чтобы эффективно бороться против сандинистского правительства.

На проблему помощи «контрас» наложились другие внешнеполитические осложнения, с которыми столкнулась администрация Рейгана в начале второго его президентства.

Речь шла о террористических атаках, предпринятых арабскими экстремистскими организациями против Израиля и попутно против граждан других стран, в частности США. Именно в этот период начала проявлять себя созданная по инициативе иранских мусульманских лидеров на территории Ливана организация Хезболла («Партия Аллаха»), выступавшая за создание в Ливане исламского государства по иранскому образцу[722]. В качестве одного из основных средств осуществления задач, поставленных перед Хезболлой иранским руководством, были террористические атаки и шантаж при помощи захвата заложников. 14 июня 1985 года террористами был захвачен американский самолет, совершавший рейс из Каира в Сан-Диего. Захват произошел на участке пути из Афин в Рим, террористы требовали освободить свыше семисот мусульманских террористов, находившихся в заключении в израильских тюрьмах. Экипаж заставили изменить маршрут, и самолет приземлился в Бейруте. Чтобы показать серьезность своих намерений, террористы убили одного из американских пассажиров и выбросили его тело за борт. Пассажиры были высажены из самолета, их избивали и угрожали казнить.

Последовало вмешательство американской стороны. Рейган не выступил с фактическим ультиматумом правительству Ливана, угрожая нанести военный удар по Бейруту, как призывали его некоторые деятели[723]. Он, однако, жестко заявил, что ни на какие переговоры власти США не пойдут. Он призвал «религиозных и политических лидеров Ливана положить конец преступлению во имя Бога, которому они молятся»[724].

Хотя американский президент отверг возможность нанесения удара по «трущобам Бейрута, в которых укрывались шиитские террористы», было ясно, что он считал правительство Ливана сопричастным к преступлению. В результате лидеры Хезболлы, которая стремилась утвердиться в Ливане как легальная организация, вынуждены были выполнить требование правительства этой страны и освободить заложников[725].