Согласие Рейгана на подписание договора об уничтожении ракет двух классов — первая в истории взаимоотношений между США и СССР договоренность о полной ликвидации определенных видов вооружений — была особенно важной в связи с тем, что советская сторона отказалась от каких-либо требований, связанных с СОИ.
Тем не менее в некоторых авторитетных кругах США проект договора подвергали острой критике, в том числе деятели Республиканской партии[702].
Все же, как оказалось, подавляющее большинство членов палаты представителей и сенаторов поддержали проект, что предопределило успех миссии Горбачева.
Более того, согласно проведенным опросам, основная часть американцев считала улучшение отношений с СССР главным успехом политики Рейгана, причем именно подготовленный договор, проект которого в отличие от многих других ранее подготовленных документов был опубликован, рассматривался как основное достижение обеих сторон. Опрос, проведенный газетой «Нью-Йорк таймс» совместно с новостными агентствами 20–24 ноября 1987 года, показал, что экономическую политику Рейгана одобряло 38 процентов населения, общий характер внешней политики — 45 процентов, а характер взаимоотношений Рейгана с советским руководством, и Горбачевым в частности, поддерживали 63 процента американцев, что являлось необычно высоким показателем[703].
Регулярные доклады ЦРУ, которые получал Рейган, свидетельствовали о глубочайших внутренних изменениях в СССР. Особое внимание обращалось на отпор консервативным силам, который, явно по команде Горбачева, давал центральный партийный орган «Правда», на фактическое осуждение генсеком «доктрины Брежнева», на предложения о радикальной реформе КПСС, но в то же время и на значительное влияние в высших советских кругах антиперестроечных сил[704].
Рейган рассчитывал использовать визит Горбачева для дальнейшего укрепления своих внешнеполитических позиций в американском обществе. Он предлагал советскому руководителю оставаться в США не менее недели, совершить поездку по стране, подобно тому как когда-то сделал один из его предшественников Н. С. Хрущев, и обещал, что будет находиться вместе с ним на протяжении всей поездки, хотя путешествовать особенно не любил.
Однако внутренняя обстановка в СССР, усиливавшаяся напряженность в обществе сопровождались такими скандалами, которые не дали возможности Горбачеву прохлаждаться в путешествиях по американским просторам — даже в сопровождении такого приятного собеседника, как американский президент. Скандалы были разного рода, но все они свидетельствовали о все более углублявшемся кризисе советской тоталитарной системы. Важнейшими из них были выступление члена Политбюро Б. Н. Ельцина с непоследовательной, но все же вполне определенной критикой Горбачева и приземление на Красной площади крохотного западногерманского спортивного самолета, пилотируемого любителем, которого не засекли соответствующие советские службы (последовали многочисленные увольнения вплоть до отставки министра обороны С. Л. Соколова, который был против широкой трактовки подготовлявшегося советско-американского договора).
Визит Горбачева в Вашингтон продолжался три дня. За неделю с лишним до этого в прессе было оповещено: «Советский руководитель и президент Рейган намерены 8 декабря подписать договор, ликвидирующий национальные ракеты близкого и среднего радиуса действия». В то же время сообщалось о продолжавшихся дискуссиях по поводу сокращения стратегических ядерных вооружений[705].
Горбачев прилетел в Вашингтон вечером 7 декабря. В 10 часов 30 минут утра на следующий день он был принят в Белом доме, где состоялись переговоры с Рейганом и его советниками по вопросам стратегических вооружений и дальнейшего развития отношений между обеими странами. При этом Рейган вновь затронул проблему прав человека в СССР, отметив прогресс в этой области и необходимость дальнейшего расширения свобод личности по примеру стран Запада. После перерыва беседы продолжались в личном кабинете президента, находящемся рядом с официальным Овальным кабинетом, что должно было свидетельствовать о неформальном и дружеском характере контактов. Речь шла о перспективах сокращения обычных вооружений, создании надежных систем против использования химического оружия в вооруженных конфликтах.
На следующий день, 9 декабря, в 1 час 45 минут по местному времени Рейган и Горбачев подписали договор о ликвидации ракет среднего и меньшего радиуса действия. Он был ратифицирован высшими органами власти обеих стран через несколько месяцев (сенат США ратифицировал договор 83 голосами против пяти) и вступил в силу 1 июня 1988 года.
Согласно договору ликвидации подлежали как ракеты, способные нести ядерное оружие, так и другие виды ракет ближней (500—1000 километров) и средней (1000–5500 километров) дальности. Договор, однако, не распространялся на ракеты морского базирования. Всего во исполнение договора обеими сторонами было уничтожено 2692 ракеты (на несколько десятков больше, чем предполагалось), что означало существенное сокращение ракетно-ядерного потенциала обеих стран[706].
В этот день и 10 декабря продолжались переговоры по различным вопросам, после чего в честь Горбачева и его жены (Раиса Максимовна сопровождала супруга почти во всех зарубежных поездках) Рейган устроил торжественный обед. Во время приема в концертном зале Белого дома выступил знаменитый пианист Ван Клиберн.
Как и в преддверии визита, так и после его завершения американская, в частности вашингтонская, публика принимала Горбачева предельно дружески, как человека, который вместе с президентом Рейганом совершил кардинальный поворот от холодной войны чуть ли не к дружеским отношениям между обеими странами. Об этом свидетельствовало несколько совместных появлений Рейгана и Горбачева на улицах Вашингтона. Жители города встречали их восторженно.
В ходе бесед Рейган вел себя решительно и самоуверенно. Он сознавал, что советский руководитель пошел на значительную уступку, согласившись отложить свои прежние требования об отсрочке практических разработок в области СОИ, как бы забыв о существовании этой проблемы вообще. Рейган даже позволял себе рассказывать в присутствии Горбачева сомнительные анекдоты о советской действительности, которые выслушивались без какого бы то ни было недовольства. Повторялась и излюбленная фраза «доверяй, но проверяй».
Президент рассчитывал перевести в практическую плоскость свои предварительные предложения о сокращении межконтинентальных стратегических ракет. Однако вопрос еще не был проработан военными экспертами и дипломатами и за пределы благих пожеланий с обеих сторон дело не пошло.
Уговоры Рейгана, чтобы Горбачев продлил свой визит и вместе с ним посетил ряд районов США, приняты во внимание не были, несмотря на то, что президент повторял их несколько раз. Рейган писал в своих мемуарах: «Одна из моих задач как президента состояла в том, чтобы уговорить Михаила Горбачева совершить поездку по стране… Мы полетели бы над соседними районами, и я рассказал бы ему, что здесь живут рабочие — в домах с лужайками и задними дворами, вероятно со второй машиной или катером возле дверей… Я даже мечтал о том, чтобы посадить вертолет в какой-нибудь из этих местностей и пригласить Горбачева пройтись вместе со мной по улице. Я сказал бы: “Выберите любой дом, какой хотите, мы постучим в дверь и спросим людей, как они живут и что думают о нашей системе”»[707].
Подтвердив Рейгану свое приглашение посетить в 1988 году СССР, Горбачев 10 декабря отбыл на родину.
Действительно, четвертая встреча на высшем уровне состоялась в мае 1988 года. Она была приурочена к ратификации договора по ракетам средней и меньшей дальности.
