Турист ни с кем не контактировал, в поселке и окружающих деревнях не появлялся, хотя часто ходил далеко по окрестностям и отсутствовал в шалаше целыми днями. Что делал — неизвестно, зайцам проследить за ним в голову не приходило. В одну из таких отлучек они решили обворовать его жилище, даже ни на секунду не задумавшись о том, что сбывать-то краденое в Лукоморье некому!

Но не вышло: турист, вероятно, и не собирался в этот день уходить далеко и, вернувшись, устроил зайцам образцово-показательный разгром, несмотря на то, что у двоих были ножи и владели они ими весьма неплохо. Да и драться умели — по-настоящему.

— А теперь — самое странное! — завершил свой рассказ аналитик. — Зайцы уверяли, что никаких особых запасов еды они у выживальщика нашего не обнаружили. Так, пара-тройка банок консервов каких-то да сухие супчики типа «Завтрак туриста». При этом вроде бы и оружия нет, во всяком случае, охотничьего.

— Уфолог ему таскает! — моментально отозвался дядь Толя. — А чего? Самый логичный вывод!

Все покивали задумчиво — действительно, логично. Дядь Толя, воодушевленный успехом, принялся вылезать из-за стола:

— Ну, пойду я. Ты мне, Федь, скажи, где искать-то его — я ж леший, ночью подкрадусь, посмотрю поближе. Пошурую там малость — не заметит!

— Нет, дядь Толь. На это рассчитывать не стоит. Он неспроста в Лукоморье пришел и знает, с кем имеет дело, — твердо заявил Кот-Ученый. — А после нападения зайцев наверняка настороже.

— И что ты предлагаешь? — возмутился дядь Толя. — Ждать, пока успокоится, что ль?

— Насть, как у тебя с полетами? — осведомился аналитик.

— А хорошая идея! — покивал дедушка Филофей.

Настя смутилась, вперив взгляд в вышивку ришелье на скатерке. Правду говорить не хотелось.

— Он прав, дочка, — серьезно сказал леший. — Не живут здесь упыри никаких видов, не ждет он их.

Настя поняла, что придется признаваться.

— Да блин! — отчаянно начала она. — Я всего-то два раза и перекидывалась в нетопыря! Мне бабушка запрещала. Первый раз лет в девять-десять — разбила в результате головой окно в сарае, так она меня так отлупила! А второй… Когда на областном ТВ работала, один режиссер оказался из наших, на днюху пригласил. Обещал оргию… В общем, мы сначала у него дома праздновали, бухнули, конечно. Пива и вина… Потом сходили в банк крови — поздно, он закрыт. Нам санитар или охранник — не знаю кто, в общем, — вынес какого-то пойла отвратного. Такого, какое студенты сдают, когда стипухи после праздников не хватает… Причем за еврики продал, ребятам домой за деньгами бегать пришлось! Ну, выпили. Полетели, в общем, а там на поляне… Мы думали, правда оргия какая-нибудь, а там просто портвейн дешевый. В общем, я не помню дальше… А очнулись с приятельницей только следующим вечером в дупле каком-то. В дереве, в смысле, дупло было. А нас уже полрайона искало… В общем, я зареклась летать…

Она осмелилась поднять глаза только через несколько секунд. Дядь Толя и независимый обозреватель давились смехом, леший тайком утер слезу. Даже дедушка Филофей тихонько смеялся — его плечи мелко тряслись.

— Ну, Насть… Ну, Насть… Ты просто… просто кладезь историй из жизни простых деревенских вампиров! — наконец выдавил из себя Кот-Ученый и помотал головой. — Ну вообще!..

Настя обиженно засопела: ну и ладно. Больше ничего она рассказывать не будет. И так уже слишком многое рассказала…

— Ладно, прости, сестренка, — отсмеявшись, продолжил эксперт. — Ты уже не пьяный подросток и тем более не ребенок. Ты взрослый высший вампир, которому положено обращаться в нетопыря! Властью учителя снимаю с тебя клятву не летать, раз так.

— Да я правда боюсь! — возмутилась Настя. — Оба раза какие-то идиотские истории получались…

— В этот раз все нормально будет, — заверил ее учитель. — Всего-то и надо слетать и посмотреть, там ли по-прежнему этот турист. В шалаш залетишь, только если возможно! Рисковать запрещаю!

— Летучие мыши в конце ноября спят давно! — привела последний аргумент Настя.

Но — не сработало:

— И ты спать будешь! Завтра весь день будить не стану, если хочешь! Зина придет, или там еще с кем-то встречусь — все как на духу перескажу потом тебе, слово в слово, как только проснешься! И проснешься, только когда сама пожелаешь, обещаю!

Предложение было очень заманчивым, но Настя на всякий случай уточнила:

— Расскажешь точно все-все-все?

— Я свидетель, внученька! — важно кивнул Филофей Домашевич.

— Тогда ладно. Лечу!

[1] Правь — Верхний мир, мир богов в древнерусской мифологии. Впрочем, источники спорные.

Настя проснулась и первым делом потрогала голову. И тут же застонала — не от боли, от обиды.

Шишка получилась знатная, что и говорить.

Вчера ей удалось найти туриста — он, как и подозревал Кот-Ученый, после атаки зайцев сменил дислокацию и даже поставил камуфляжную палатку вместо шалаша на новом месте, причем хорошую, зимнюю. Расположился, впрочем, неподалеку от прежней стоянки, буквально на соседней полянке. Настя обнаружила его по костру.

Несмотря на позднее время, сам он сидел у этого самого костра и, видимо, отдыхал — начатая бутылка водки была тому подтверждением. Благодаря его расслабленному состоянию ей удалось влететь в палатку и провести, так сказать, зрительную инвентаризацию имущества странного выживальщика. Кот не сказал ей, чем именно не понравилась ему «крутая снаряга», которую описали зайцы, но то, что увидела Настя, ей не понравилось тоже.

Собственно, именно потому, что во время возвращения Настя была сосредоточена на мысленном перечислении обнаруженного, и произошел досадный промах. Уже прямо перед домом она запуталась в эхо-сигнале от густых кустов, росших вдоль забора позади дома, и врезалась прямиком в штакетник. На шум выскочили дядь Толя и учитель самолично, леший сразу принялся ее жалеть, будто она маленькая, эксперт — покатываться со смеху, снова напоминая про деревенских вампиров. И то, и другое показалось очень неприятным и обидным, а голова болела.

Ее проводили в дом — дядь Толя все уговаривал понести ее на руках, — дали две гематогенки из ее же запасов, заверили в три голоса, что доклад будут слушать, когда проснется завтра, отвели в дальнюю комнатку с пышной постелью и печкой-голландкой, и дедушка Филофей собственной персоной сначала заговорил ей боль, а потом усыпил.

Выспалась-то она действительно хорошо, но вот шишка…

Впрочем, ладно, пора бы и появиться пред светлы очи независимого эксперта — похоже, уже поздно. Настя выглянула в окно поинтересоваться погодой, и замерла, забыв обо всем на свете.

Было ясно, неяркое осеннее солнце клонилось к закату где-то с другой стороны дома, но тени практически отсутствовали. Потому что наверху, высоко-высоко, его свет отражали золотистые листья Дуба.

Они не блестели, нет. Каждый листок, огромный, наверное, сам по себе, словно слегка светился мягким светом, контуры отдельных листьев разглядеть было почти невозможно. Местами сквозь них просвечивало голубое небо, и казалось, могучие ветви держат весь его купол, в котором переплелись золото и синева…

Внезапно раздался легкий стук в дверь комнатки, и Настя очнулась:

— Сейчас, оденусь и кремом намажусь только!

— Хорошо, хорошо, дочка! — услышала она голос дядь Толи. — Не торопись. Я просто услышал, что ты встала, а потом думаю, чего не идешь? У меня же слух ого-го, как положено лешему!

Через пару минут она уже стояла на кухне и сразу не удержалась от вопроса:

— А почему они не опадают? Листья, в смысле? Ой, извините…

Филофея Домашевича не было, зато вместе с лешим и Котом-Ученым за столом восседала Зинаида собственной персоной. «Ни фига себе! Это ж сколько она сидит уже?! Она же утром собиралась прийти!» — пронеслось в голове.

— Ничего страшного, Насть, ты вовремя как раз! — серьезно отозвался эксперт. — Наша гостья тут пирожки от собственных щедрот принесла…