Все это он успел выпалить, пока труси́л к ним. Они обнялись с Котом-Ученым, тот представил Настю с лешим друг другу и коротко сказал:

— Не, дядь Толь, спасибо за приглашение, конечно, но устали мы. Хотим скорее ехать. Да и подарок не ждет… — Он поднял пакет с рыбой в руке, и Настя впервые заметила, что там кто-то вяло шевелится. — Хочу свежим привезти.

Леший уважительно покивал, сложив губы уточкой — мол, ну да, ну да, понимаю, дело важное, — потом махнул рукой:

— Ну, тогда не будем медлить. Сейчас, дружочек мой, переоденусь только, а вы пока к ангару идите. Ты знаешь куда… — Он развернулся и исчез в доме.

Кот-Ученый повел Настю по еле заметной тропинке в обход дома.

— А ты умеешь нравиться людям… И не только людям! — не удержалась она от подколки, мысленно сопоставив манеры дядь Толи и воркующие интонации невидимой продавщицы в рыбном тонаре.

— Не стремитесь достичь полной гармонии. Совершенством обладает только кот, — произнес аналитик, не оборачиваясь, и добавил: — Цитата, если что.

Настя лишь повела бровью и вздохнула тихонько.

То, что дядь Толя пышно назвал ангаром, оказалось сколоченным из листов гофрированного алюминия гаражом. Стоял он среди деревьев тылом к дому, впритык к забору — только обшарпанная дверь красовалась сбоку.

— Ну вот, сейчас и поедем… — пробормотал политобозреватель и толкнул дверь плечом. — Уже скоро и поешь, и выспишься.

В «ангаре» оказался отечественный внедорожник. Но внедорожник особенный.

Настя никогда не интересовалась ретро-автомобилями и только один раз оказалась со съемкой на параде таких авто, но сразу поняла: машина, сошедшая с конвейера явно в самые первые годы выпуска этой марки и ныне любовно отреставрированная, вполне заслуживает участия в таком параде. Только колеса явно выбивались из общего стиля: очень широкие и мощные, они, очевидно, изначально принадлежали какому-то современному вездеходу, а может, даже квадроциклу.

— Вот она, моя ласточка! — ворвался в гараж леший и сразу нежно погладил автомобиль по крылу. — Прелесть! Ну что, полезайте, поехали!

Теперь на нем красовалась телогрейка, он надел резиновые сапоги и ушанку.

— Насть, давай назад, — распорядился Кот-Ученый, открыл дверь и откинул переднее сиденье.

Дядь Толя суетился, распахивая ворота гаража. От них вперед уходила накатанная колея, созданная грандиозными колесами машины.

Настя покорно залезла назад и принялась пристраивать рюкзак и пакет с остатками шаурмы. «И чего я ее не выбросила на станции?» — пронеслось в голове. Внезапно очень захотелось есть, и она вспомнила про гематогенки в том же пакете.

— Можно я перекушу немного? Я не насорю тут… — спросила она дядь Толю, который устраивался на водительском месте.

— А? Да ешь конечно, дочка! — махнул он рукой и повернул ключ.

Мотор мягко заурчал.

— Не закрывай, не закрывай! Оставь ворота! — крикнул леший Коту-Ученому, и тот тоже плюхнулся на сиденье и хлопнул дверью. — Ну, поехали!

Перед ними распахнулся лес. Настя расковыряла упаковку гематогенки и уставилась в окно.

В настоящем лесу средней полосы она не была ни разу, и этот сразу заворожил ее. «Вот именно такими лесами и должен вести путь в Лукоморье! — пронеслось в голове. — Нет, не еловыми или сосновыми, а вот такими смешанными!» Несмотря на полутьму поздней осени, на то, что опавшую листву внизу покрывал иней, ей казалось, что кое-где между корнями еще торчат шляпки грибов. Наверху, куда ни глянь, густо переплетались оголенные и покрытые хвоей ветви. Она не заметила, как проглотила гематогенку до крошки.

— Ну, какие новости? — осведомился Кот-Ученый у дядь Толи.

— Да-а-а… — Тот неопределенно махнул рукой. — Директор новый все мутит что-то… У нас в МТС[3] зарплату повысили — мол, без техники никуда теперь. А ферму, вроде, ликвидировать собрались…

— Дядь Толь, да я не об ОАО вашем ручьинском! — рассмеялся аналитик.

— А-а-а, Федь, извини, не понял. Ну а там-то что сделается? Как жили, так и живут… — рассмеялся в ответ леший. — Сейчас приедем — сам увидишь.

— И все-таки… Туристы в последнее время часто бывают?

— Да что ты спрашиваешь? В марте же сам там был, а с тех пор ничего… Хотя нет. Сам не видел, но, рассказывали, приехал туда недавно какой-то хрен залетный. По инопланетянам который. Забыл слово…

— Уфолог? — насторожился политический обозреватель.

— Вот да! Точно — уфолух, — кивнул леший и добавил, помолчав: — Все Гиперборею какую-то ищет… Или Арию… А, не знаю. Местные смеются, конечно… А он носится, говорят, весь восторженный такой, аж жуть!

— Ясненько… — протянул Кот-Ученый задумчиво. — А еще что? Необычного, имею в виду?

— Во, вспомнил! — Дядь Толь даже поднял палец вверх. — Я когда в пятницу зефир и конфеты шоколадные Зинке привозил… Ну ты знаешь, я ж ей в сельпо мелочь всякую, какую в районе не производят, поставляю… Ну так вот, она сказала, зайцы подрались с кем-то, и их избили…

— Зайцев?! Избили?! Всех, что ли?! — аналитик явно был потрясен известием.

— Ну да. Всех троих. А с кем дрались — не говорят, и даже Зинка сама вызнать не смогла!

— Ну-ну… — произнес Кот-Ученый с такой интонацией, что Настя поняла: случилось что-то из ряда вон выходящее, уже не просто настораживающее, а по-настоящему тревожное.

Она потеряла интерес к лесу, захотелось спросить, кто такие эти зайцы и почему так важно, что их избили, но внезапно дядь Толя сменил тему:

— Что-то долго едем… — пробормотал он и, наклонившись вперед, взглянул на небо сквозь лобовое стекло. — Да-а, долгонько…

Аналитик хмыкнул неопределенно, помолчал и неожиданно повернулся к Насте:

— Ты как, спать еще не расхотела?

— Расхотела! — Настя решила, что сейчас самое время задать накопившиеся вопросы, и подалась вперед.

— Знаешь, а мне кажется, сейчас самое время вздремнуть… — сладко протянул Кот-Ученый. — Не волнуйся, разбужу когда надо… Ехать еще долго… До-о-олго-о-о… До-о-о-олго-о-о-о… М-м-м-р-р-р-р….

Мягко сияющие кошачьи глаза были близко-близко, смотрели, казалось, прямо в душу… Настя почувствовала, что веки наливаются тяжестью… Она зевнула… и провалилась в сон.

[1] «Сталинка» — обиходное название дома сталинского периода.

[2] Шарашка — конструкторское бюро тюремного типа. При Сталине, как считается, шарашки были распространенным явлением.

[3] МТС — машинно-тракторная станция. В колхозах и совхозах, а ныне в ОАО, ЗАО и ООО сельскохозяйственного назначения — предприятие, обслуживающее сельскохозяйственную и другую технику, приписанную к хозяйству.

— …Так-таки и усыпил?! — спросил кто-то рядом знакомым голосом.

«Это про меня?» — заворочалась сонная мысль.

— Представь себе! В рамках презентации криогробов! Усыпил и в схрон отправил. Под Воркуту, в вечную мерзлоту! — узнала она Кота-Ученого.

Собеседник Федора расхохотался.

«А, нет, опять про Съезд… — медленно дошло до Насти. — Про Хватова…»

Ситуация, которой Съезд закончился, ее и смешила, и почему-то заставляла чувствовать некоторую неловкость. Всем собравшимся продемонстрировали последние новинки отечественной высокотехнологичной промышленности — перспективные анабиозные установки для космонавтов под шутливым названием «криогроб». Иван Силантьевич совместно с представителем фирмы-разработчика «Сомно Инк» предложил гостям из Цитадели испытать их, и…

По словам видного политика, проснуться западные «трепологи» должны были не раньше, чем через полвека. «Они же мечтали о прохладной темноте! Говорили, что Россия потому им и понравилась, — без тени смущения пояснил он присутствующим. — Вот, теперь пусть господа и дамы иностранные вампиры полежат, подумают, стоит ли оно того действительно…»

— Здесь тоже пасмурно сегодня… Ну, это хорошо, ветра меньше… — пробормотал собеседник Кота-Ученого.

«Дядь Толя, леший», — вспомнила Настя.

— Мне не принципиально, я видишь, как утеплился? — промурлыкал эксперт в ответ.