— Это она и есть. Взял в городской больнице одну списанную и починил.

— А вот этот массивный модуль?

— Второй главный элемент. Антилучевая пушка. Гасит наведенную радиоактивность. Единственное, к чему у меня нет нареканий, и то потому, что в основе лежит технология Героя.

— Ты смог повторить ее?

— Куда там. Просто копался в архивах и наткнулся на описание. Если не ошибаюсь, он использовал огромную дисковую антенну, чтобы нейтрализовать радиоактивное заражение в Нью-Йорке после атаки Бегемота. Ну, я и попытался сымитировать эффект.

— Сколько времени тебе нужно на оптимизацию технологии?

— Не могу сказать, я и так все переусложнил.

— Я рассчитываю, что ты справишься. Но не зацикливайся на одном подходе. Можно лечить раненных. А можно сделать так, чтобы раненных стало меньше. Губители отступают, если получают тяжелые повреждения. Если сможешь создать что-то, способное нанести им ущерб — сделай это.

— Нанести ущерб почти неуязвимой твари, аннигилирующей все в километровом радиусе и свободно манипулирующей тераджоулями энергии? — я скептически приподнял бровь. — Ну, если вы так просите…

— Я не прошу, Магистерий, — вздохнула Александрия. — У меня пока еще есть право приказывать.

— Я подумаю, что тут можно сделать.

На самом деле я подумал, что если песня снова зазвучит, лучшим вариантом для меня будет проделать себе дырку в черепе. О судьбе жителей Лозанны, Лондона, Мэдисона я знал слишком хорошо.

Александрия улетела, превратилась в темную точку на фоне небосвода, а потом и вовсе скрылась из виду. Дракон любезно согласилась подбросить нас до Броктон Бей в своем модуле. Скажу честно, это был даже не эконом-класс, но выбирать не приходилось. Когда приземлились, я решил отправить Кэсси SMS, но впал в ступор, не зная, что написать. Наконец, решил ограничиться лаконичным «я жив».

Процедуры деактивации и медицинские осмотры съели еще несколько часов, так что домой я вернулся когда уже совсем стемнело. Консьерж не пропустил Кэсси внутрь, но она дожидалась у входа. Наверное, я на нее дурно влияю. Прежняя Руна, о которой я был наслышан, никогда бы не стала себя так вести.

Заметив меня, она тут же подбежала, попыталась обнять… и отпрянула со страхом в глазах.

— Конни… — прошептала она. — Что… что с тобой?!

— А, это… — без тяжести костюма на плечах и скрывающей лицо маски почему-то стало очень сложно давить в себе эмоции, и горло сдавил противным ком. — Я… я сегодня… крупно налажал.

Кто-нибудь, дайте мне сил не заплакать на глазах у своей девушки.

____________________________________________________________________________________

(1) Кейпа зовут Strider, и мне не нравится перевод «Бродяжник». (2) Эй, сеньор! Направьте ко мне пациентов! Я могу лечить радиацию! (исп.)(3) Хорошо, сейчас. (исп.)(4) Морфий внутримышечно! (лат.)(5) Сюда! Клади его сюда! Мне нужно полминуты на подготовку. (исп.)(6) Пять минут на каждого. Их слишком много. (исп.)

Смазка медленно стекала в паз капля за каплей. Я держал масленку обеими руками и старался не дышать, чтобы не нарушить медитативное движение коллоидного масла. Для пробы повернул барабан центрифуги вручную, с помощью технарской способности подмечая тончайшие нюансы в работе механизма, которые не смогли бы обнаружить никакие приборы.

Вроде, все в порядке. Если бы людей было также легко чинить, как технику…

— О, добрый день. Я смотрю, у тебя проблемы? — спросил подошедший Виктор, сейчас находившийся в гражданской ипостаси Даниэля Малона.

— Никаких проблем, я уже закончил. Можно запускать, — я окинул взглядом три реактора, каждый размером с холодильник. — Если не будет форс-мажоров, обслуживание не потребуется еще недели три.

— Да я не про оборудование, — веско сказал он. — Я про одного тупого технаря, который побывал в бою с Губителем и вместо того, чтобы порадоваться, что все еще жив, неделю корчит из себя привидение.

Под маской я болезненно скривился. Мне больше всего на свете хотелось бы считать прошлое воскресенье кошмарным сном. Что ничего не было — ни звонка Оружейника, ни телепортации в пространственном кармане Мирддина, ни семи часов, заполненных непрерывным поединком со смертью. Ни кошмарной песни, ввинчивающейся в мозг.

На следующий после боя день я впервые в жизни прогулял школу. Отключил оба телефона, обычный и служебный, и провел весь день, просто глядя в потолок, почти не вставая с кровати. Даже компьютер не включал. А когда еще через день нашел в себе силы вернуться к обычному графику, то обнаружил, что ничего будто не случилось. Мне это казалось дикостью. Это был тот же город, та же школа, тоже отделение СКП и та же директор Пиггот, выдающая мне в лицо тираду о недопустимости прогулов по любым причинам. Снова вычет из оклада и отстранение от патрулей, на этот раз всего на неделю. Не то, чтобы мне было не все равно.

— Видимо, я слишком впечатлительный. И слишком гордый, чтобы плакаться в жилетку Кэсси. Я старше, в конце концов.

— У вас там никаких психологов что ли нет?

— Есть, вроде бы. К ним никто не ходит, потому что они постоянно сменяются, и смысл терапии теряется. Задолбаешься каждый раз пересказывать одно и то же новой роже.

Даниэль покачал головой.

— Чем дольше я имею дело с СКП, тем больше мне кажется, что они набирают кадры по принципу максимальной некомпетентности. Неделю назад была атака Бегемота, но по местным каналам молчок.

— Они не хотят поднимать шумиху. Выпустили только короткий пресс-релиз, что герои отделения Восток-Северо-Восток под командованием Оружейника участвовали в отражении атаки Бегемота на Мехико. Даже не упоминалось, что больше половины команды составляли Стражи.

— Потому и не упоминалось. Молодежной Гвардии только дай повод кого-нибудь с дерьмом сожрать, — он презрительно усмехнулся. — А чем ты там вообще занимался? Не пытался же отпилить Бегемоту ногу этим ножичком?

Он кивнул на мой меч.

— Не, я даже боя как такового не увидел. С самого прибытия и до конца торчал в полевом госпитале, пытался… хоть что-то сделать.

— Закончил тот свой проект, с которым целый месяц возился?

— Закончил, да толку… двадцать девять процентов смертности это пиздец. Но Александрии понравилось. Сказала, в следующей драке рассчитываем на тебя, — я перехватил взгляд Даниэля. Тот смотрел на меня так, будто я только что рассказал ему, как Кайзер тайком ел мацу. — Что?

— Так, давай с начала. То есть ты собрал какую-то машину, которая буквально возвращает к жизни покойников?

— Ну, в некотором смысле. После пары десятков тысяч зивертов излучения ты фактически труп, даже если и не сразу.

— И тебя заметила Александрия?

— Да я с ней разговаривал всего минуту, или около того.

— Тогда ответь мне на вопрос: почему твоими фотками все еще не обклеен весь город, а местные журналисты не рвут тебя на части?

— А надо было? Двадцать девять…

— Да хоть тридцать. Запомни, СКП ни-ког-да не упускает случая выставить себя и свои достижения, даже самые притянутые, в наилучшем свете. А здесь повод очень даже весомый: сравнительно недавно получивший силы Страж уже проявил себя в бою с Губителем, вернув к жизни… сколько, кстати?

— Пятьдесят один выживший, насколько мне известно.

— …вернувший к жизни полсотни героев.

— Половина попавших ко мне парней была настолько злодеями, что это было заметно даже в хорошо прожаренном виде.

— Ты не улавливаешь мысль? — Даниэль покачал головой. — Мы с Джессикой на днях прошлись по магазинам, и что-то не заметили маек с тобой, хотя казалось бы, их должны были нашить еще в первые пару недель. А еще ты говорил, что тебе не дают участвовать во всяких массовых мероприятиях. Что когда на Хэллоуин всех Стражей выгнали на улицы раздавать конфеты, ты возился со своим реанимационным саркофагом.

— Это не саркофаг, это «Лотос». Ну не знаю, может еще просто рано. Я же в Стражах всего лишь чуть больше месяца.