В подтверждение своих слов я продемонстрировал ей черный маркер. Правда, обычный.

— А я тебя засужу за домогательства.

— А я записывал наш разговор на диктофон. И если не хочешь, чтобы он сегодня оказался на ПЛО — отредактированный правильным образом, разумеется — блин, я даже не знаю, чего бы от тебя потребовать…

— Ма-гис-те-рий… — прошипела Лазершоу, и на внутренней стороне ее ладони вспыхнуло свечение, предшествующее разрушительной энергетической атаке.

— Придумал. Напиши в теме, посвященной мне, что ты ошибалась во мне, и что я классный парень, которому не грех послать трусики. О, и извиниться не забудь за все то, что понаписала в мой адрес.

Свечение в руке героини погасло.

— Я, конечно, предполагала по твоим постам, что ты придурок, но не думала, что настолько.

— Серьезность — это роскошь, которая мне больше не по карману, — я приподнялся на локте. — Слушай, это там не Лунг на соседней крыше?

— Где? — Лазершоу резко обернулась и принялась высматривать несуществующую угрозу, предоставив мне шикарнейший обзор. Нет, без шуток, Сплетница неплохо смотрелась в черном, но до Лазершоу ей было как до Антарктиды пешком.

Я щелкнул камерой на смартфоне.

— Какой ракурс, какой свет, — пробормотал я, сохраняя фото и для пущей безопасности отправляя его себе на e-mail. — Какие формы и объемы.

— Нет там никакого Лунга… и что ты там мелешь?

— Что только что получил лучшую в мире обоину для смартфона, — на всякий случай я спрятал устройство в подсумок.

Вопреки опасениям, она не попыталась испарить смартфон вместе со мной. Только фыркнула что-то про пубертатных дрочил, и улетела, укутавшись в сферу силового поля. Я снова разлегся на крыше, но ощущение умиротворенного безвременья оказалось разрушено безвозвратно.

Я перевел взгляд на свой «врачебный чемоданчик». Целую неделю я занимался чужими проблемами, пропустил через себя и свою силу больше боли и личных трагедий, чем иные люди встречают за всю жизнь. Но не нашел времени для себя. А может просто боялся сделать важный шаг, о котором столько мечтал.

Раньше я был уверен, что если каким-то чудом избавлюсь от диабета, моя жизнь вдруг резко переменится к лучшему. Что смогу общаться с девушками, что мать перестанет меня третировать, что отец наконец-то вспомнит, что у него есть семья. И вдруг это начало происходить, а я все еще колол инсулин каждое утро, соблюдал диету и не расставался с глюкометром. Так что произойдет сейчас, если я использую это средство? Я не буду тратить лишние две минуты по утрам, смогу жрать всякое вредное хрючево вроде бургеров, и в моих карманах станет чуть больше места?

Нет. Не в этом дело. Фактически в моей жизни изменится мало, но важен сам акт. Символизм. Завершение гештальта. Да, я в пятнадцать лет знаю такие умные слова. Интернет — отличная штука, и совсем не вызывает зависимости.

Я открыл ящик и вытащил на свет собственноручно изготовленный инжектор с системой очистки иглы, и ампулу с мутной красной жидкостью, стоившей мне стольких трудов. Я немного оттянул рукав костюма, чтобы оголить запястье, и глубоко вдохнул.

— Ну, прощай.

И вогнал иглу в вену.

Ничего не произошло. Не прогремел гром, небеса не разверзлись, даже фанфары не зазвучали. Просто мне пришлось несколько минут терпеть сильную боль в животе, пока введенный препарат из стволовых клеток расщеплял мою поджелудочную железу и воссоздавал ее заново — такой, какой она должна быть в идеале, согласно генетической программе. Но даже когда все прекратилось, я не почувствовал разницы.

Может, ее действительно не было, потому что диабет стал наименьшей из моих проблем.

Смартфон в подсумке зажужжал виброзвонком. Я отложил инжектор и посмотрел, от кого вызов. Виста.

— Привет, — сказал я, нажав на кнопку «ответить».

— Магистерий, привет! — я чуть отстранился, чтобы радостный девчачий голос меня не оглушил. — Ты сейчас не занят?

— Не. Валяюсь где-то на крыше близ набережной, ищу фигуры в облаках, придумываю новые способы упороться.

Виста захихикала.

— Слушай, мы тут с Кид Вином в патруль идем, хочешь с нами? Тебя же все равно скоро зачислят, посмотришь, что у нас и как. Только пистолет с собой не бери, по правилам нельзя.

Я посмотрел на свой ящик и инжектор. Вообще, мне надо было продолжать обходы тех, кого я лечил на прошлой неделе. Пока проблем не возникало, таких, чтобы это бросилось в глаза и потребовало вмешательства, но я предпочитал перестраховаться. С другой стороны, маршруты Стражей были рассчитаны на три часа, у меня бы осталось еще достаточно времени, чтобы просто оббежать по списку десяток квартир в двух разных домах.

— Мне нравится такая идея. А Кид Вин даст мне посмотреть свой летающий скейт?

— Сейчас спрошу, — в трубке послышалось бормотание, после чего голос Висты вернулся. — Только в обмен на твой меч.

— Ррр, какие все меркантильные кругом, один я Иисус. Ладно, где вас искать?

Виста назвала район, и я пообещал прийти не позднее чем через четверть часа. Когда я собрал свой ящик и спрятал его так, чтобы случайно на него никто не наткнулся, смартфон коротко прожужжал еще раз. Это было оповещение с домашнего компьютера о новом письме в почтовом ящике. Гезельшафту пришелся по вкусу «ноктюрн» и он хотел добавки.

На форуме писали про мою двойственность. Я и сам цитировал Гиппократа, дескать, что не излечит лекарство, то излечит сталь. Но кажется, мне больше подходило другое изречение.

«Рука, что способна исцелять — это рука, способная убивать».

________________________________________________________________________

* — Еще одна непереводимая игра слов. Пришлось написать по-английски. Если кто не в курсе, что такое «шиппинг» — в гугл.

** — read only, если кто-то до сих пор не знает ингуриш. Когда только читаешь форум, но ничего не пишешь.

*** — «straight» («прямой») в английском языке синоним гетеросексуальности.

**** — цифры взяты с потолка, срсли.

В какой момент я стал Стражем? На самом деле, ответить сложно.

Может в тот момент, когда Виста вытащила меня на совместное патрулирование, я уже почувствовал некую общность. Или когда Мисс Ополчение впервые представила меня всей команде без масок. Возможно, следует вести отсчет с момента подписания документов о приеме — без бумаг в этом деле было никак.

Или же все это неверно, и частью команды я стал намного позже, ведь узы товарищества возникли далеко не сразу?

Честно, не знаю. Я давно отдалился от своих прежних друзей, а с момента получения способностей привык рассматривать человеческие взаимоотношения через призму биохимических реакций. И то, что я видел насквозь чужие мозги, не делало вопросы отношений проще. Даже наоборот. Ну ладно, обо всем по порядку.

Одна из вещей, что особенно мне врезалась в память — это собеседование с директором нашего отделения СКП Эмили Пиггот. Точнее, это был один из этапов тестирования моих способностей, и технически, его проводил Оружейник, как наиболее компетентный кейп-технарь в радиусе пары тысяч миль. Но если он с видом патологоанатома изучал мою маску и меч, Пиггот очень живо заинтересовалась не тем, что я уже сделал, а что мог бы сделать в теории.

— Каков твой вердикт, Оружейник? — она постучала ногтем по клинку. — Этот меч действительно из чистого изумруда?

— Не совсем чистый, примеси все же есть, они обеспечивают аномальную прочность. Но да, это изумруд, спектральный анализ подтверждает, — ответил тот сухо. — Не совсем понимаю, откуда он достал бериллий в нужном количестве. Его применение в быту крайне ограничено.

— Нигде я никакой бериллий не доставал. Алюминиевые провода из магазина и песок с ближайшей стройки — вот и все, что я использовал. Если там появился другой элемент — значит, его создала кристаллизационная ванна, в которой этот меч выращивался.

— Трансмутация элементов? — уточнила Пиггот у Оружейника.