Несколько секунд Тагг сидел в напряженной задумчивости.

— Ладно, это приемлемо, — нехотя согласился он. — Сколько тебе нужно на подготовку?

— Зависит от того, насколько сильно Оружейник успел расковырять «Сирин» и мою мастерскую. В идеальных условиях мне потребуются три часа на монтаж, полчаса на общую диагностику и отладку, а также пятнадцать минут на приготовление питательной смеси и шесть минут на звонок родителям. К этому моменту мне нужна вся информация, которую удалось собрать за две недели.

Тагг сморщился из-за внезапно возникшей заминки и, ничего не сказав, вышел из допросной комнаты. Я вздохнул и улегся прямо на столе, подложив голову под кулак.

Я достаточно неплохо знал Оружейника. В условиях чрезвычайной ситуации, когда его постоянное присутствие требовалось в другом месте, он вряд ли успел нанести непоправимый ущерб производственному кластеру и доспеху. Но в том, что он утащил все образцы к себе в мастерскую на Вышку и основательно там все развинтил, сомневаться не приходилось.

Что теперь? Полчаса назад я был морально готов отправляться в Клетку. Сейчас надо мной дамокловым мечом нависал приказ на убийство с открытой датой. Однако вместе с ним у меня также появился шанс… вот только бы еще понять, на что.

Восстановить репутацию? Абсурдно. Моя личность раскрыта, тут поможет только полный ребрендинг и новые документы. Но даже если это сделать, сообщество кейпов не одурачишь так просто, как общественность. Этот груз останется со мной навсегда.

Родителям тоже придется несладко. Без защиты Империи-88 «Медхолл» быстро прекратит существование, его активы скупят за бесценок разнообразные стервятники — та же Сплетница, например. Возможно, ради этого она все и затеяла. Мама из высококлассного корпоративного юриста и партнера одним махом превратилась в безработную. Логистическая компания отца если и уцелела во время погромов, без контрактов с «Медхолл» вернется к прежнему полуголодному прозябанию.

Я все еще мог показать класс. Мог выжать все из своей силы и навыков, и дать бой Губителю, потому что окно следующей атаки откроется чуть больше чем через две недели. За это время надо успеть разобраться со всеми домашними проблемами и закончить все начатые проекты. И надеяться, что я сделал достаточно, и по итогам битвы можно будет потребовать себе полную амнистию.

Скорее всего, я смогу ее получить, если выживу. Но если нет…

Придется чем-то припугнуть. Чем-то, соответствующим угрозе S-класса.

— «Сирин», активировать протоколы геноцида, — произнес я в пространство. Немного подумал, и добавил более высоким, похожим на женский, голосом, — Задействованы протоколы геноцида, удачного вам дня.

Звучит внушительно. Солидно. Но не подкрепленные реальными возможностями слова — это просто потешное сотрясание воздуха. Всегда найдутся идиоты, смельчаки и психи, готовые проверить любую угрозу на собственной шкуре — как вышло у меня со Скитальцами. Да и вообще, в мире, где существуют Умники, блеф в лучшем случае затруднителен, а в худшем выставит на посмешище.

Ненавижу. Гребаных Умников в целом и гребаную Сплетницу в частности. Если бы не они, мне бы не пришлось сейчас размышлять о том, как уничтожить всю жизнь на континенте только для того, чтобы в будущем иметь чуть лучшую позицию на переговорах с верхушкой СКП.

Ожидание растянулось настолько, что я успел не только прогнать в уме несколько возможных сценариев апокалипсиса, но и поспать. Видимо, отобрать у Оружейника понравившиеся игрушки оказалось непросто даже для нового директора. Конвой из четырех оперативников хмуро велел мне следовать с ними, но кандалы надевать не стали.

На лифте мы поднялись из подвальных тюремных помещений на один из верхних этажей, где располагалось что-то вроде апартаментов. Точнее, еще одна тюремная камера, но комфортом соперничающая с иным пентхаусом. Специально отведенное место для оступившихся героев с хорошим послужным списком. Сбежать отсюда проще, чем завязать шнурки, пленника удерживает только оказанное доверие, ответственность и нежелание получить клеймо настоящего злодея.

На одном из столов уже дожидалась неприметная вещица, похожая на пульт от автомобильной сигнализации — ключ от карманного измерения. Я схватил его сразу же, как за конвоем закрылась дверь.

Вопреки моим опасениям, разгрома не наблюдалось. Следы вмешательства Оружейника были повсюду, но ничего фатального или непоправимого, он действовал достаточно аккуратно. «Сирин» находился на положенном месте, на постаменте в центре комплекса — полуразобранный, бессильный. Я с нежностью провел ладонью по броне.

— Мы справимся, — подумал я вслух. — Вместе мы непобедимы.

Доспех, конечно же, не ответил. Я запустил генератор, запитал весь кластер и вывел на контрольный дисплей информацию о текущем состоянии. Орудийные системы, двигательные, сенсорные. Адаптивный Волновой Подавитель. Общее состояние брони.

Моя приоритетная цель — Бакуда. И я, кажется, придумал, что с ней делать.

29 апреля 2011

Повозиться с монтажом пришлось немного дольше, чем я рассчитывал. Виной тому был не Оружейник, а мои собственные идеи, требовавшие немедленной реализации, так что когда я закончил, уже успело стемнеть.

Ничего, так даже лучше. В условиях уличной войны люди даже днем старались без нужды не показываться на улице, а уж после заката и подавно. В отсутствие свидетелей я смогу действовать свободнее.

Инструкции, переданные Таггом, были предельно просты: найти Бакуду, и доставить ее к нему живой или мертвой, в последнем случае ордер на убийство только ждет подписи. Но лучше живой, чтобы избежать детонации заложенных в городе фугасов. Ее подручные, даже рекрутированные недобровольно и являющиеся, строго говоря, мирными гражданами, считаются законными целями — раз обездвиживание приводит к детонации черепных бомб, они мертвы в любом случае.

Низкие плотные облака дополнительно упрощали мне задачу. Будучи невидимым, я спокойно сканировал эфир в поисках нужной сигнатуры. Три телеуправляемых дрона висели на километровой высоте в вершинах равностороннего треугольника, накрывающего большую часть города. Как только я опознаю сигнал, они проведут триангуляцию, после чего Бакуду ждет небольшой сюрприз.

Наконец-то было время немного подумать.

И именно этим мне совершенно не хотелось заниматься.

Стоило мне только вспомнить о своих друзьях, как хотелось немедленно отключить доспех и гавкнуться об землю вниз головой. Перед глазами вставало растерянное, заплаканное лицо Кристал. Предательство — а ничем другим мои поступки назвать было нельзя — потрясло ее настолько, что она даже не отреагировала на прибытие Чистоты. Когда я направил ей в грудь ручку со спрятанным дротиком, она могла распылить меня в кровавую взвесь прежде, чем я успел бы нажать на спуск.

Мне совершенно не интересно, как отреагировали Стражи на моей разоблачение. Я не хочу представлять, как плачет Виста, а Кид Вин запирается в мастерской и вцепляется себе в волосы, потому что его сила, сила совместить несовместимое, оказалась бессильна. Я не хочу видеть, как София в кровь разбивает кулаки об боксерскую грушу, пытаясь утопить потрясение в адреналине, а с лица Стояка слетает маска веселого хохмача, обнажая его истинную сущность мрачного фаталиста. И Эгида мучается бессилием, потому что рад бы, но не может заслонить товарищей грудью. И Рыцарь видит все горе как на ладони, и пытается, но не может найти слова, чтобы подбодрить всех. И даже Страшила, способный отрастить непробиваемые костяные пластины на коже, не может защититься от нагрянувшей беды.

Не нравится смотреть? А ты смотри. Это цена, которую ты уплатил за свою силу.

Ну да… моя сила все еще со мной. Это единственное, что у меня еще осталось. Но даже если правильно ее использовать, заменит ли она все остальное?

Нет, сейчас не о том надо думать. У меня есть задача, и я ее выполню. Выполню прямо сейчас, потому что я засек ДНК-сигнатуру Бакуды, и дроны вычислили ее координаты с точностью до метра.