— Хорошо, пусть будет «агент», — я развел руками, демонстрируя принятие чужих правил игры. — С моим агентом у меня всегда были странные отношения. Знаете, напоминает сказку про волшебного помощника, который изо всех сил пытается услужить, но каждый раз только все портит. Ладно, я отвлекся. Эйдолон тоже являлся слепым пятном для пророков, это всем известно. Что дает мне возможность сделать обоснованный вывод: сочетание вмешательств Дины и Эйдолона создало слепое пятно для Симург, которая не предвидела подобного развития событий. Думаю, моей задачей как бомбы было уничтожение Легенды, Мирддина и Нарвал, после чего я подлежал утилизации. Это бы сделал Эйдолон или Дракон. Без записки Элкотт я бы вряд ли нашел в себе сил сражаться дальше и, скорее всего, просто позволил казнить себя.

Я замолчал, переводя дух и оценивая реакцию. Шляпа, Рубашка, Эшли, Эмма, Кевин. Даже вездесущий дух, которого назвали Хранительницей. Мне удалось захватить их внимание, заставить себя слушать, и это было прекрасно. Все портила только Доктор, которая наверняка даже не была настоящим доктором.

— Поготь, чувак, — сказала Эшли. — Так ты — тот самый Ахриман, Четвертый Губитель?

— Так меня зачем-то назвали в СКП, я не был настоящим Губителем и становиться им не собираюсь. Но да, это я.

— Хо, — высокомерное выражение с ее лица никуда не делось, но зато появилось что-то похожее на уважение. — Тогда не удивительно, что ты прикончил Остряка.

— Что значит «прикончил Остряка»? — переспросила Доктор. — Ты имеешь ввиду…

— Да, именно это я имею ввиду, — раздраженно перебил ее я. — Около получаса назад мною при содействии еще нескольких лиц был уничтожен Джек Остряк, бессменный глава Бойни № 9. В настоящий момент один из моих ассистентов везет труп в Филадельфию, дабы получить причитающуюся за его голову награду.

Выражение лица Рубашки не изменилось, но я ощутил его внезапно возникшую печаль. Погодите… серьезно? Этот тип расстроился из-за смерти Джека? Однако похоже, что на меня зла он не держал. Кажется, к его гибели он отнесся как чем-то неизбежному, что должно было произойти рано или поздно.

— Считайте это жестом доброй воли с моей стороны, — добавил я. — Мне известно, что катализатором Конца Света мог стать либо я, либо Джек. Устранив Джека, я устранил элемент неопределенности. В настоящий момент либо я спровоцирую Конец Света в ближайшие десять лет, либо это произойдет само по себе примерно через двадцать. Такой прогноз дает Элкотт, и на вашем месте я бы не отмахивался от ее слов.

Доктор и Шляпа переглянулись.

— Мы не можем ему доверять, — сказала толстуха.

— Полчаса назад Путь изменился, — ответила Шляпа. — Теперь Кёлер его необходимая часть.

— Полчаса… то есть сразу после смерти Джека.

— Я обладаю большой силой, и могу стать еще сильнее, — напомнил я. — Вы потеряли Триумвират, но я уже доказал, что могу достигнуть того же уровня при достаточных ресурсах и времени. На моей стороне могучие союзники: бывшая Панацея и сильнейший пророк. Этого парня я вчера достал из петли Серого Мальчика, результатом стало обретение им очень мощных сил. Я могу встать на вашу сторону или стать вашим врагом. Все зависит от того, раскроете вы мне правду или нет. И только попробуйте солгать или недоговорить о чем-то.

— Пусть твои люди выйдут, — сказала Шляпа.

— Простите?

— Эта информация для тебя, а не для них.

— Я ненавижу фальшь. Рассказывай при всех или не говори вообще.

— Потом ты сам решишь, стоит ли пересказывать им правду. Но сам не захочешь этого делать, поймешь почему.

Я прищурился пытаясь за бесстрастным лицом Шляпы разглядеть уловку, попытку оставить меня без прикрытия, отделить меня от союзников… и ничего не видел. Она была пуста, как чистый лист, и настолько же бесхитростна.

— Подождите в том конце коридора.

— Уверен, босс? — спросила Эшли.

— Верь мне. Все в порядке.

Мои спутники удалились, а потом Шляпа заговорила. Она говорила долго, не меняя тона и почти не делая пауз, и явно пользовалась при этом своей силой. Ее рассказ одну за другой подтверждал мои гипотезы и домыслы, но как оказалось, правда была в миллион раз хуже. Зион, Губители, Триумвират, 53-и, Сибирь и Серый мальчик, триггерные видения — все постепенно складывалось в единую картину.

— Покажите это, — попросил я спустя какое-то время. — Я чувствую, что внизу находится что-то огромное, что-то невероятно могучее. Моя сила после второго триггера чувствует и считывает других агентов.

— Дверь на пятый уровень, — сказала Шляпа до того, как Доктор успела ее остановить.

В воздухе раскрылся шестиугольный портал, ведущий в обширный ангар. Такие же порталы соединяли между собой разные части базы… значит, за них отвечает еще один парачеловек. Или… или даже два. Один воспринимает просьбу и указывает целевые точки, а другой связывает их каналом.

Шляпа прошла через портал и жестом велела следовать за собой. Доктор Мама торопливо сказала Рубашке приглядеть за всем, и кинулась следом.

То, что ждало меня в том ангаре… это было невозможно описать. Нечто неописуемое, ужасное и прекрасное одновременно. Моя сила тянулась к ЭТОМУ, пыталась охватить его, как делала это с обычными силами. Все равно, что пытаться выпить море через соломинку. Я помнил, что мне стало дурно, и Шляпа торопливо уволокла меня обратно в зал с экраном, где сунула под нос пластиковую бутылку с водой.

— Значит… это и есть оно? То, что мы видим при триггере?

— Ничтожная его часть, — ответила Шляпа. — Оно сбросило большую часть себя. Все агенты — это его составляющие. Как клетки у живых организмов.

— И Зион — он такой же?

— Скорее всего. Мы не видели его истинное тело.

Я мимоходом проверил бутылку — вроде бы без яда — и за один присест осушил ее наполовину. Воды оказалось явно недостаточно, мне нужно было что-нибудь позабористее.

— Я в деле.

— В деле он, — поморщилась Доктор. — Контесса, ты не могла бы предупреждать заранее о подобных шагах?

Шляпа пожала плечами.

— Предположим, Кёлер, что я действительно соглашусь принять тебя в Котел после того, что ты натворил. Каким образом ты собираешься помочь нашему делу?

— Всем, — я допил остатки воды и в голову, как по заказу, пришла идея. — У Эйдолона же были запасные костюмы? Они у вас остались?

Шляпа, которую у меня язык не поворачивался называть неподъемным словом «Контесса», сунула руку во внезапно возникший портал, вытащила оттуда стопку зеленой ткани и протянула мне. Это оказалась мантия, и завернутая в нее безликая белая маска.

— Эшли! — позвал я.

— Чего еще?

Я набросил мантию на плечи и повернулся к ней.

— Как думаешь, мне идет зеленый цвет?

— Слово «эйдолон» в переводе с греческого означает «дух», «образ». Ближайший синоним — латинское слово «genius», — сказал Рубашка. — В условиях сложившейся кризисной ситуации появление могущественного кейпа в узнаваемом образе позволит снизить криминогенную нагрузку и активность злодеев, снизит вероятность международных конфликтов, а также позитивно скажется на Протекторате.

— Они поймут, что это не настоящий Эйдолон, — скептически сказала Доктор.

— Людям нужна надежда, а не правда, — ответил я и взял в руки маску.

Когда-то с нее все началось. С реплики, купленной в сувенирном ларьке за пять долларов. Теперь я держу настоящую маску величайшего героя, и чтобы достигнуть цели, мне придется годами жить под ней. Не будет славы и признания, которыми я когда-то грезил. Будет только одна большая ложь, тяжкий труд и вечное проклятие.

Я готов.

Декабрь 2011, Филадельфия, штат Пенсильвания

В каком-то смысле, это было неизбежно. Пока вожак ведет стаю уверенно, его слушаются беспрекословно. Стоит ему промахнуться, из-за старости, болезни и случайности, и сразу поднимается вой. Молодняк чует кровь, чует слабость, и набрасывается на бывшего лидера с кровожадными неистовством, чтобы сомкнуть челюсти на шее, низложить бывшего лидера и занять его место. Ради лучших кусков добычи, ради готовых спариваться самок, но прежде всего — ради самой власти. Иногда власть может быть заодно инструментом для чего-то еще, но в конечном счете она всегда является самоцелью.