Обосновалась Девятка на севере города. И из всех зданий в квартале они выбрали то, где еще жили люди — только для того, чтобы было кого убить. Кроме Сибири сканирование обнаружило еще двух женщин и одну громадную массу трудноанализируемой органики. Краулер, Сибирь, Ампутация, и либо Душечка, либо Ожог. Джек куда-то отлучился в компании одной из дам.

Я спустился на балкон соседней квартиры. Адская Гончая снова разразилась грязной бранью и попыталась меня пнуть, так что пришлось приложить ее пару раз лицом об стену, и тащить дальше под мышкой.

— I remember, years ago someone told me I should take, — промурчал я поднос, — caution when it comes to love, I did.

Дверь в убежище Девятки я выбил с ноги.

— And you were strong and I was not, my delusion, my mistake, — запел я ужев полный голос, уверенно проходя внутрь, — I was careless, I forgot, I did.

Выражение на лицах самых опасных маньяков Америки было бесценно. Ампутация и Ожог пусть всего на миг, но раскрыли в удивлении рты. Краулер, занимавший собой целую половину комнаты, вскочил на все шесть лап и изготовился к прыжку, но передумал, когда все здание под его весом затряслось. Одна только Сибирь внешне не проявила чувств, но немедленно сместилась так, чтобы закрыть собой Ампутацию.

— Птичка и Манекен провалились, — сказал я. — Они не прошли мои испытания и понесли наказание.

— Эй, это мы должны тебя испытывать! — возмутилась Ампутация, высунув голову из-за спины Сибири.

— Если пройдешь мое испытание — испытывай сколько влезет, — возразил я. — Кстати, вот и оно.

Я бросил Адскую Гончую на пол перед собой.

— И что мне с этим делать?

— Это Адская Гончая, но вроде бы свои зовут ее Сукой. Не суть важно. Ее сила действует на собак, и превращает их в огромных чудищ.

— Я знаю, кто это. Ее рассматривали как кандидата, но Сибирь отказалась от нее в пользу другой девчонки, а остальных она не заинтересовала.

— Суть в том, что Адская Гончая имеет ментальность собаки, запертой в человеческом теле. Исправь это несоответствие. Может, сможешь сделать так, чтобы она могла влиять своей силой на себя. Или даже на людей.

Ампутация окончательно осмелела, подошла к Адской Гончей и потыкала ее голову пальцем.

— Мог бы что-нибудь и посложнее придумать, — недовольно заметила она. — Но вот перенацелить силу с собак на людей нельзя.

— Почему?

— Потому что в момент триггера, когда сила приобретает свою форму, пассажир не то исчезает, не то застывает в определенном состоянии. Как обожженная глина.

— Пассажир? — переспросил я. — А, ты имеешь ввиду демонов. Те огромные базы данных, которые подключены к нашим мозгам через corona pollentia, и которые находятся в недосягаемых измерениях.

— Да, именно про них! — Ампутация чуть не подпрыгнула на месте от радости. — А почему ты зовешь их демонами?

— Потому что я воспринимаю это именно так, что некий демон нашептывает мне на ухо, как собрать ту или иную штуковину. Иногда это и вовсе напоминает одержимость, я даже не помню что происходило между моментом, когда я зашел в мастерскую, и моментом, когда держу в руках готовое изделие.

— Ага. И они действительно не крошечные, а огромные, просто находятся где-то далеко-далеко?!

— Мои исследования указывали именно на это. Огромные объемы энергии, молниеносная обработка чудовищных объемов информации и трансдименциальные колебания в момент триггера. Иногда я представляю, как где-то в тысяча четыреста восемьдесят восьмом измерении лежит гигантский амебо-дерево-кальмар и играет на своем аналоге Nintendo Switch, заточенном под корнещупальца, в симулятор моей жизни.

Ампутация с серьезным видом покивала головой, после чего свистнула, и несколько механических пауков, служивших ей миньонами, поволокли Адскую Гончую на импровизированный операционный стол.

— Ладно, я возьмусь за твое испытание, — сказала она. — А вот тебе мое. Устрой кому-нибудь триггер и принеси мне данные, которых я еще не видела. Я в основном работаю с мясом, но интересно посмотреть на все с другой точки зрения.

— Могла бы что-нибудь и посложнее придумать, — в тон ей ответил я.

Ампутация ушла в соседнюю комнату и принялась там чем-то греметь и звякать.

— Сибирь! — недовольно крикнула она. — Мне нужны живые собаки! Штук шесть, а лучше больше! Налови, пожалуйста!

Без лишних слов, а точнее вообще без слов, черно-белая женщина выскользнула в открытое окно и скрылась из виду. Я повернулся к Ожог и Краулеру. Те помалкивали, пока я разговаривал с Ампутацией, так что становилось понятно, кто в группе главнее.

— Теперь ваша очередь. Кому хватит смелости следующим пройти мое испытание?

Краулер двинулся вперед, от чего стены и пол снова ощутимо задрожали.

— Сразись со мной! — проревел он. Это даже не было голосом в привычном смысле, его пасть размером с небольшой автомобиль была совершенно непригодна для речи. Он издавал звук какими-то иными органами, плохо приспособленными для этого. — Я знаю, ты дрался с Левиафаном один на один! Сразись со мной и покажи все, что можешь!

— О, да ты у нас смельчак. Ну, хорошо, я дам тебе такой бой, равному которому у тебя не было и не будет. Для уравнивания шансов я даже не буду использовать вот эту штучку, — я поднял правую руку и на секунду вывел «Яркую девочку» в рабочий режим, что проявилось серым ореолом. — Но перед этим ты пройдешь мое испытание.

— Какое? — нетерпеливо рявкнул Краулер.

— Просто невыносимое, — заверил я его. — Все как вы, Бойня № 9, любите. Пошли со мной, по дороге объясню.

Я вылетел в окно тем же путем, каким Сибирь до этого, а следом выскользнул Краулер. Его сверхадаптивная физиология преподнесла сюрприз и в этот раз. Я думал, что он снесет стену, но он оказался таким же текучим, как кошка, и даже не повредил раму. Он побежал вдоль по улице и я снизился, чтобы лететь рядом с ним.

— Так что за испытание? — повторил Краулер.

— Необычное. Для него нам нужно навестить одну мою подругу, ее зовут Панацея.

К тому времени, когда я разыскал Панацею, успело стемнеть. Ее собственный мобильник полностью разрядился, и это еще можно было объяснить. Эми всегда была довольно небрежна в вещах, которые касались ее лично. Но когда не удалось запеленговать телефон Виктории, я насторожился. Мисс Сопутствующий Ущерб могла под горячую руку сломать кому-нибудь пару костей, забыть поесть или пролететь по школьному коридору вопреки запрету. Но она никогда не позволила бы себе лишиться связи.

Я битых полчаса потратил на прослушку частот СКП и Национальной Гвардии, прежде чем сообразил отследить смартфон Рыцаря. Его сигнал был слабым, аппарат наверняка находился на последнем издыхании — но он работал. А где Рыцарь — там Слава. Где Слава — там Панацея.

Очень вовремя, потому что Краулер терял терпение. Да, я был уверен, что смогу справиться с ним, создав объемную полую петлю достаточного размера. Это бы не зациклило его собственное состояние, но лишило бы любой возможности взаимодействовать с окружающим миром. Скорее всего, он бы даже не умер от голода или удушья. Достаточная кара для того, кто одержим поиском новых и новых раздражителей для своей адаптивной регенерации. Однако в этом не было изящества.

Использовать петлю снова и снова — все равно, что несколько дней подряд есть одно и то же великолепное блюдо, шедевр кулинарии. Даже величайший в мире шедевр приедается. Хотя петля оставалась подстраховкой, на случай если Эми не справится. Поиграть с жертвой по-своему забавно, но это не значит, что у нее должны быть шансы спастись.

Что мне по-настоящему не нравилось — это то, куда вел сигнал Рыцаря.

Не в юго-западную треть, контролируемую СКП, а на северо-запад, в район заброшенного железнодорожного депо. Его что, тоже похитили? Или Стражи наконец-то отправились в поле? Если второе, то не ясно, кого они там собрались зачищать, северо-запад и в лучшие времена был практически необитаем, и интерес представлял разве что для бездомных.