Здесь уже собрались все герои из Броктон Бей, но не только они. На широкой площадке, еще недавно бывшей автостоянкой, разместился автономный модуль Дракон, внешне крайне похожий, вот сюрприз, на дракона размером со среднемагистральный самолет. Вместо крыльев у него был каскад реактивных двигателей, вокруг пасти торчали стволы каких-то орудий, но эти мелочи лишь добавляли внушительности.

А рядом стояли три фигуры, одни лишь имена которых вселяли трепет в сердца.

Женщина в черном костюме с плащом, носящая на голове шлем с зеркальным забралом, Александрия.

Мужчина в бело-синем облегающем комбинезоне и узкой маске, прикрывающей лишь глаза, Легенда.

Еще один человек, в тяжелой зеленой мантии с капюшоном поверх бело-зеленой брони, в глухой маске без лица. Эйдолон. Сильнейший человек в мире. Как я ни был измотан, но благоговение все равно заставило меня замереть. Одно дело держать на полке пластиковую фигурку, изредка смахивая с нее пыль, и другое — встретиться лицом к лицу.

Они о чем-то разговаривали с технарями, но когда я с «Лотосом» приземлился, все разом повернулись ко мне.

— Оружейник, это и есть твой новый подопечный? — спросила Александрия.

— Да. Мне пока сложно оценить его потенциал, — ответил Оружейник.

— Я не видел его в бою, — заметил Легенда.

— Он работал в госпитале, нашел способ спасать пораженных излучением Бегемота.

— Д-добрый день, — я вяло махнул рукой.

На что-то другое сил у меня не оставалось, пришлось опереться на «Лотос», чтобы не упасть. Александрия и Легенда вернулись к своему разговору, но Эйдолон еще некоторое время смотрел в мою сторону. А потом шевельнул пальцем.

Вокруг меня мгновенно возник водоворот, чуть не сбивший меня с ног. Он существовал всего пару секунд, а потом также бесследно исчез. С моего костюма капала вода, но зато он стал чистым. И в то же мгновение стихла песня.

— Эээ… — я не знал, как реагировать на подобное. — Спасибо… сэр.

Герой ничего не ответил и отвернулся.

Я растерянно поплелся к остальным. Они тоже выглядели поникшими, истощенными. Кид Вин сидел на своем скейте, парящем в полуметре над землей и рассеянно ковырял отверткой шлем. Эгида нервно расхаживал из стороны в сторону. Призрачный Сталкер сидела на задней лапе модуля и помалкивала. Хоть не залипала по своему обыкновению в телефоне. Скорость и Бесстрашный тоже были здесь, и им явно досталось сильнее.

— О, вернулся, — Эгида заметил меня и прекратил свои метания. — Как, в порядке?

— Жить буду, — почему-то меньше всего мне хотелось сейчас изливать кому-то душу. Может от того, что боялся не выдержать и заплакать. — Кто-нибудь чувствует себя умирающим? Тошнота, ухудшение зрения, слабость?

Призрачный Сталкер дернулась, будто собиралась сказать очередную грубость, но почему-то передумала. Остальные только покачали головами.

— Ладно, тогда время терпит. Во всяком случае, если вы не умрете в ближайшие часы, я успею починить эту рухлядь и смыть с нее кровь.

Все бы сейчас отдал за глоток «мистера Хайда». Или хотя бы обычной воды. Надо было поинтересоваться у санитаров, где они ее добыли. А, пофиг. Скоро будем дома… наверное. Я уселся в тени модуля прямо на землю, достал смартфон и принялся записывать все идеи по усовершенствованию и развитию «Лотоса». Сегодня я оказался не готов, но больше такого не повторится.

Когда мы покинули Броктон Бей, была половина двенадцатого. Сейчас в Мехико, с поправкой на часовые пояса, было почти шесть. Солнце клонилось к закату, а застилающий небо смог от пожаров превращал его в болезненно-багровый кругляш, нависающий над горизонтом. Кислород в патронах давно кончился, так что я разгерметизировал костюм, но воздух вокруг оказался именно таким, как и ожидалось — то есть горячим, выгоревшим, воняющим дымом. Даже с большой натяжкой его не получалось назвать свежим.

А ведь однажды так будет везде.

Мы не можем убить Губителей. Если бы могли, это бы уже случилось за прошедшие двадцать лет. Сегодня в битве участвовали сотни кейпов, включая Триумвират, и не похоже, чтобы это сильно впечатлило Бегемота. Он и его проклятая родня вернутся спустя три-три с половиной месяца и продолжат сжигать, топить и сводить с ума. До тех пор, пока не останется ничего, только мертвая земля и безразличные звезды над ней.

— Эгида, — позвал я. — Как закончился бой? Бегемота прогнал Триумвират?

— Ты не видел?

— Я не вылезал из операционной палатки.

— Прилетел Зион, начал долбить Бегемота лучами золотого света, так что он тут же зарылся в землю и больше не показывался.

А, ну вот. Вот кто может прогнать Губителя. Но опять же — только прогнать. Если он мог уничтожить любого из них, то почему не сделал этого до сих пор? И если он единственный, кто на это способен, то какой смысл бросать на убой всех остальных?

Тем временем Триумвират, Оружейник и Дракон закончили обсуждать какие-то свои темы. Легенда взмыл в небо и тут же исчез вдалеке синим росчерком. Эйдолон просто телепортировался — во всяком случае, исчез он мгновенно. А Александрия направилась к нашей компании.

— Магистерий, — требовательно произнесла она. — На пару слов.

Я поднялся на ноги. Наверное, мне нужно было удивиться, чего одной из Триумвирата понадобилось от меня, но я был слишком измотан, чтобы пугаться или восторгаться.

— Успела кое-что разузнать о твоих сегодняшних успехах, — сказала она сухо. — Ты недурно проявил себя для своего возраста.

Недурно. Я проговорил это слово в уме, и оно показалось мне невероятно смешным. Недурно. Вот это она называет «недурно»?

— Позволю себе с вами не согласиться, — пробормотал я в ответ. — Это не тянет даже на «удовлетворительно».

— Вот как? Сколько кейпов прошло через твои руки?

— Я сбился со счета… мэм. Около семидесяти или восьмидесяти.

— Семьдесят два, если точно. Из них выжило пятьдесят один.

— Это значит, что у меня на руках умер почти каждый третий.

— Если бы не твое вмешательство, погибли бы все.

Натянуто. Как минимум один Бугай имел шансы выкарабкаться и без моей помощи.

— Или не погибли. Будь здесь Панацея, она бы спасла всех. Намного больше, чем я.

— Панацеи здесь нет, — отрезала Александрия. — А ты есть. И созданные тобой устройства уже оказали реальную пользу.

— О какой реальной пользе вы говорите? — я указал пальцем в сторону Тропы. — Бегемот жег город в течение семи часов, и если бы не появился Зион, жег бы его и дальше.

— О такой, что полсотни кейпов, которые не умрут от лучевой болезни, в следующем бою смогут сдерживать Губителя достаточно долго, чтобы появился Зион. О такой, что полсотни героев не позволят распоясаться злодеям в своих городах, удержат их от сползания в хаос и анархию, — она откинула прядь волос за спину. — Губители недаром получили свое название. Они убивают наш мир, медленно но неотвратимо, и чтобы сдержать их, не дать им разрушить все, нужны герои. Не в профессиональном смысле, а истинные.

Она оглянулась на остальных Стражей, после чего обошла «Лотос» кругом.

— Расскажи об этом устройстве.

— Это не одно устройство, а несколько различных, объединенных в одну систему. Коряво получилось, но у меня просто не было идей, как заставить все работать в синергии. Вот эти лазерные сканеры снимают биометрию. Эти штуки, похожие на толстые тупые клешни — ДНК-сканеры. Вот этизаостренные радужные кристаллы — самый главный элемент. Я вырастил их, чтобы сымитировать силу Панацеи, они получают данные от ДНК-интерпретатора, который вычисляет закодированные параметры организма, и генерируют излучение модулированной частоты, под действием которого денатурированная биомасса, поступающая по этим трубкам, преобразуется в здоровую ткань, — Я скривился под маской. — Как можно заметить, система, мягко говоря, далека от совершенства. Двадцать один человек сегодня заплатил за это жизнью.

— Излучение модулированной частоты, вот как… — на лицо Александрии на мгновение наползла задумчивость. — Ясно. А это похоже на ультрафиолетовую лампу.