Рефлекторно Нерон применил силу — создал металлический дротик, который имел привычку крутить в пальцах, когда о чем-то размышлял. Из потолка мгновенно выдвинулась металлическая сфера и выпустила в него болезненный электрический разряд.

— Злодей, немедленно прекратить применение парачеловеческих способностей! — проскрежетал искусственный голос из динамика. — В случае неповиновения мощность тока будет увеличена!

С вящим раздражением кейп вернул дротик в ничто. Спорить с автоматом было бесполезно, но раньше ему не доводилось слышать об устройствах, которые бы фиксировали даже не очевидное применение сил. Какая-то новая технарская херня, будь она неладна…

Пока Нерон мысленно проклинал Технарей в целом и Дракон с Отступником в частности, дверь допросной камеры отворилась, и внутрь вошел какой-то белобрысый очкастый хрен в штатском. Он молча обошел стол и сел напротив злодея, положив рядом с собой папку с бумагами и раскрыв ноутбук. Про себя Нерон отметил, что федерал (а кем ему еще быть?) слишком молод для серьезной должности. Его настолько недооценивают, что прислали к нему стажера? Прищурившись, Нерон принялся изучать возможности по захвату заложника.

— Что же, мистер Потанский, — федерал что-то настучал на клавиатуре ноутбука. — Могу сказать, что дела у вас обстоят неважно.

— Я — Нерон, — выцедил кейп сквозь зубы. Для него, злодея старой школы, такое пренебрежение тайной личности было сродни плевку в лицо. — Без адвоката я говорить не стану.

— Кажется, вы не осознаете всей серьезности положения. Сам по себе ваш, с позволения сказать, «бизнес» не представляет большого интереса ни для кого. Если бы дело касалось только вас, то свой ужин вы бы ели уже в Клетке, приговор вам вынесен заочно по совокупности деяний, — федерал улыбнулся, как показалось Нерону, издевательски. — Однако мое начальство интересуют ваши партнеры… и хозяева. А я даю вам первый и единственный шанс рассказать все добровольно и облегчить свою участь.

— А что если я пошлю вас нахрен, — Нерон показал очкарику средний палец, — и потребую телефонный звонок, на который имею право по закону?

— Законы, мистер Потанский, работают на тех, кто готов их соблюдать, — снова улыбнулся федерал. — Кстати, не советую вам пытаться взять меня в заложники. Когда я вошел в камеру, сдерживающая система переключилась в летальный режим.

«Откуда он…», — мелькнул было в голове Нерона вопрос, и ответ тут же обжег разум, будто плетью.

Кейп. Этот очкастый хрен никакой не стажер, а кейп в штатском. Нужно что-то делать, и быстро… он обежал камеру взглядом, прикинул, как создать заслонку, которая бы защитила его от удара током, случайно встретился взглядом с федералом и замер в растерянности.

Немигающие глаза агента сияли странным, болезненным светом, и этот свет полностью уничтожил волю к сопротивлению, отнял силу из конечностей, погрузил сознание в растерянность и смятение. Нерон, он же Ян Потанский совершенно не знал, что ему делать. Ни одна идея не казалась ему достаточно хорошей. Конфронтация? Нет, шоковая сфера его просто убьет. Молчать? Но тогда ему просто оформят билет в один конец до Клетки.

— Почему бы вам просто не ответить на мои вопросы? — вкрадчиво произнес агент.

Нерон снова посмотрел на него. Где-то на краю сознания еле слышный голос кричал, чтобы он ни в коем случае не смотрел в глаза этому очкарику, потому что это Властелин, применяющий силу через взгляд, но злодей находился в такой растерянности, что любое внешнее предложение казалось ему руководством к действию.

— Ответить? — тупо переспросил он.

— Конечно. Вы ведь сделали столько плохих вещей. Сколько жизней вы разрушили наркотиками? Скольких обратили в рабство? — голос агента вливался в уши, словно расплавленный воск. — Неужели вам не хочется облегчить совесть?

Перед глазами злодея за считанные мгновения промелькнули десятки, если не сотни лиц. О ком-то он помнил, большинство, казалось бы, вообще не должны были задержаться в памяти. Но вот они, словно живые стоят рядом.

Впервые за десятки лет Нерон почувствовал укол совести.

Спустя несколько секунд под потоком света, исходящего из глаз агента, укол превратился в нестерпимое жжение. А потом — в подлинную пытку. И прожженный злодей, способный без малейших угрызений подсаживать на тяжелую синтетику детей и потрошить живьем проворовавшихся барыг, растекся на столе и захлебнулся рыданиями.

Федерал удовлетворенно хмыкнул и включил видеозапись на ноутбуке.

— Давайте начнем по порядку, мистер Потанский. Кто ваши поставщики?

Допрос шел без малого шесть часов, практически без перерывов. Когда наступил вечер, похожего на сдувшийся воздушный шарик Нерона увели обратно в камеру. «Очкарик» собрал свои бумаги, скопировал записи на защищенный сервер и протяжно выдохнул в потолок. Выглядел он не намного лучше своей жертвы. Столь длительное применение сил выматывало его физически, а необходимость постоянно и подолгу общаться с гноем рода человеческого — психологически.

Собравшись с духом, следователь рывком выдернул себя со стула и вышел из допросной. Снаружи его уже дожидался куратор и непосредственный начальник в одном лице.

— Твое мнение? — лаконично спросил он. — Он еще может быть полезен?

— Да. Нерона использовали в том числе в темную, некоторые моменты неочевидны, так что советую дождаться результатов от оперативной группы, чтобы понять, в каком направлении двигаться. Думаю, придется повторить процедуру еще раз или два, чтобы составить полную картину.

Цепкий взгляд куратора скользнул по нему, подмечая мокрый от пота воротник, растрепавшуюся прическу и легкий тремор пальцев на левой руке. Симптомы перенапряжения он видел также ясно, как сам дознаватель видел его эмоции — серо-металлическое облако собранности и сосредоточенности, продернутое яркими жилками раздражения.

— Хорошо, Инквизитор, жду твой рапорт, — бросил куратор сухо и ушел.

Федеральный агент Дин Стенфилд отправился в свой кабинет, где следующие несколько часов ему предстояло провести за попытками не сойти с ума от обилия канцелярита.

Вот какой работой ему теперь приходилось заниматься. Бытьспециалистом по форсированным допросам. Инквизитором. Рыцарь в сверкающей броне остался так далеко в прошлом, что порой Дин начинал сомневаться в реальности этих воспоминаний. Броктон Бей лишил его семьи и богатства, последующие годы — иллюзий и, в значительной мере, чистоплотности. Он уже давно не испытывал трепета перед тем, что промывал своей эмпатической силой мозги очередному мерзавцу, заставляя говорить правду. Даже шепотки за спиной на тему «второго Сердцееда» давно стихли — после того, как последнего вместе со всеми многочисленными рабынями и детьми сжег Эйдолон.

Вот кому Дин завидовал. Никакого начальства у сильнейшего героя над душой не стоит, рапорты он тоже вряд ли пишет. Дин посмотрел в угол монитора, где мигали часы, и слабо улыбнулся. Бюрократия бюрократией, но ему есть ради чего возвращаться домой.

Когда он закончил с бумажной работой, часы показывали половину десятого вечера, а за окном стемнело. Щелчком мыши Дин отправил рапорт по электронной почте руководству и достал из стола положенный по должности лучевой пистолет. Многие из паралюдей, даже работавшие без масок, относились к поделкам Масамунэ в лучшем случае снисходительно. Способности Инквизитора хоть и существенно развились со временем, но едва ли стали полезнее в открытом бою. Городские улицы слишком опасны, особенно после захода солнца, а рисковать собой он права не имел.

Цивилизация постепенно отступала от окраин к городским центрам, поддерживая связь между собой с помощью строго охраняемых коммуникаций. Численность суперзлодеев продолжала расти лавинообразно, герои тоже получали пополнение, но их все равно не хватало. Возрастающие логистические риски вели к распаду производственных цепочек, а если товар все же удавалось произвести, вставала проблема продать его. Стремительное нищающее население, даже те классы, что еще пять лет назад считались благополучными, теперь находились на грани бедности. Те же, кто был беден раньше, стали беспросветно нищими. Пока речь не шла о голоде, но его перспектива уже вырисовывалась в среднесрочных прогнозах.