Предположительно.

Белая ангелоподобная фигура продолжает свой орбитальный дрейф.

4 июня 2011, где-то в Броктон Бей

Дикая тряска и болтанка, которыми сопровождалось перемещение в руках Сибири, наконец-то унялись. В какое-то мгновение я обнаружил, что уже уже не мотаюсь туда-сюда, прошибая лбом стены. Пусть меня все еще шатало и мутило, под ногами была твердая почва, а Сибирь выпустила мою руку из своей неодолимой хватки.

Что-то хлопнуло. У меня на левом ухе повисла серпантиновая лента.

Я моргнул. Надпись на стене «С днем рождения, Конрад!» никуда и не думала исчезать. Я моргнул еще раз.

— Итак, друзья, вот и наш дорогой гость, — произнес кто-то.

Раздались нестройные хлопки.

Я, наконец, взял под контроль собственный вестибулярный аппарат и смог осмотреться. Я находился в заброшенном магазине, из которого еще неделю назад вытащили все съестное. И компанию мне составляли люди, которых я знал только по криминальным новостям и служебным досье.

Черно-белая обнаженная женщина. Сибирь.

Босоногая девушка в драной футболке и джинсах со следами сигаретных ожогов на лице. Ожог. Держит в руках торт со свечками.

Еще одна женщина, арабка, укрытая покровом из цветного стекла. Птица-Хрусталь. Недовольно скрестила руки на груди.

Огромное черное чудовище размером с бегемота, шестиногое, усеянное бесчисленными глазами. Краулер. Зачем-то нацепил на голову разноцветный бумажный колпак.

Белый человекоподобный механизм, начиненный изнутри органикой. Манекен. На головном сегменте искусственного тела маркером нарисована улыбающаяся рожица.

Девушка с длинными вьющимися волосами, выглядящая странно знакомой.

Девочка лет тринадцати, с аккуратными светлыми кудряшками и в заляпанном кровью переднике. Ампутация. Тоже в колпаке, в руке держит отстрелянную хлопушку.

Мужчина средних лет с короткой бородкой, на поясе целый арсенал колюще-режущих инструментов. Джек Остряк.

В этот момент земля должна была начать не просто уходить из-под ног, и удирать оттуда с визгом и криками, но я по какой-то причине сохранял полное спокойствие. Не знаю, возможно потому, что понимал, что бежать отсюда некуда, да и драться бессмысленно. Сибирь притащила меня в логово Бойни № 9 живым и невредимым. По крайней мере, сразу меня не убьют. Хотя учитывая присутствие Ампутации, смерть, право, не худший исход.

— Доброе утро, леди и джентльмены, — слова вытекали изо рта медленно, словно сами по себе. — К сожалению, я не успел переодеться к вечеринке.

— Ничего страшного, — Джек Остряк широко ухмыльнулся. — Рад наконец-то увидеть тебя воочию, Конрад. Я давно наблюдаю за твоей карьерой и, надо признать, немало впечатлен.

Я не знал, как на это отреагировать. Новость о том, что за Конрадом несколько месяцев пристально следил самый жуткий убийца за всю историю человечества, обескураживала. Точнее, должна была обескуражить. Я прислушался к ощущениям и не ощутил ничего особенного по этому поводу.

— Меня смущает подобное внимание к моей скромной персоне, — ответил я максимально обтекаемо.

Сибирь неуязвима. Краулер слишком большой, он не поместится в петлю целиком, а я не могу определить, где находится его ядро. Остаются Ожог, Птица-Хрусталь, Манекен, незнакомка, Ампутация и сам Джек. Я успею забрать с собой одного, максимум двоих, прежде чем Сибирь меня прикончит. Ампутация или Джек? Ампутация или Джек… Ампутация Технарь, но Джек — мозговой центр, единственный постоянный член Бойни, еще с тех времен, когда ею правил Король. Но Ампутация имеет в своем арсенале невероятные возможности, начиная биологическим оружием и заканчивая воскрешением мертвых. Но… но…

Но я не ощущал угрозы. В те мгновения, когда рядом оказывались другие герои, я чувствовал отчуждение. Рядом с Неформалами мое шестое чувство буквально вопило об опасности. Стоя перед Бойней, я ничего подобного не ощущал. Возможно… стоит сначала выслушать Джека?

— Поверь, здесь нечего стесняться. Мы всегда находимся в поиске перспективных кандидатов.

— Кандидатов? — я снова посмотрел на Бойню. — А, понятно. Вас сейчас только восемь.

— Соображаешь, — довольно кивнул Джек. — Скажу прямо, когда мы обсуждали возможное пополнение перед приездом, твоя кандидатура была выдвинута почти единогласно. Даже сейчас есть аргументы в пользу того, чтобы принять тебя с минимальными испытаниями — потому что ты уже думаешь так же, как мы, тебе лишь осталось сделать маленький шажок, чтобы вступить в нашу семью.

— Я чувствую, что сейчас ты скажешь «но».

— Но последние события и проведенные Душечкой исследования, — Джек указал глазами на незнакомую девушку, — заставили меня не делать поспешных решений.

— Поспешные решения — это мое проклятие, понимаю, — я не питал иллюзий на счет того, кем является это чудовище. Но, вот горькая ирония, это был мой первый разговор за очень долгое время, когда я мог хоть немного расслабиться. Снять маску, побыть искренним. — Но мне кажется, что ваша компания — не по мне.

— Но почему? Я могу показать тебе столько всяких штук! — спросила Ампутация. — Ты ведь исследуешь, как работают силы? Даже наверняка что-то накопал, иначе бы не воссоздал силу Серого Мальчика! Я тоже много про это узнала, много экспериментировала.

— Тогда оставь мне свой э-мейл, пообщаемся. А жить вечно в бегах и переездах — не по мне.

— И это и есть главная причина, по которой я и не стал спешить, — в голосе Джека мелькнула грусть. Или мне просто показалось. — Ты все еще слишком цепляешься к своей прежней жизни. Боишься отпустить воспоминания, которые не имеют к нынешнему тебе никакого отношения. Но взгляни на себя — ты совсем не тот человек, каким был год, или даже месяц назад. Тебя уже отвергли все, кого ты знал. Ты — объект всеобщего страха и ненависти. Такой же, как и мы.

— Не такой же, — ответил я, но уверенности в моих словах не было. Джек вслух озвучивал те мысли, которые я сам старательно от себя гнал. — Вы занимаетесь ничем. Без обид, но убивать людей ради самого процесса — это самое дурацкое занятие на свете. Они все равно умрут, не сегодня так завтра. Ко… мне нравилось спасать жизни именно потому, что это сложно. Это акт противостояния вселенской энтропии, самой судьбе.

— Дурацкое? Люди забывают имя врача, спасшего их жизнь, в тот момент, когда переступают порог больницы! — возмутилась Птица-Хрусталь. — А имена чудовищ знаю даже те, кто ни разу не столкнулся с ними! Мы творим историю! Нет ни одного человека, который бы не знал о нас! О нас говорят с ужасом, и будут говорить спустя века!

От меня не ускользнуло, что Джек слегка поморщился. Еле заметно, практически неуловимое подергивание щеки, которое я не увидел глазами, а засек по скачку электрохимической активности в его лицевых мышцах.

— Какие еще века? Губители сотрут цивилизацию с лица планеты через десять-пятнадцать лет. Еще столько же потребуется, чтобы наш вид перестал существовать. Если не сыграешь в ящик за это время, будешь запугивать зайцев и медведей, которые заселят безлюдные города.

— Тогда мы приблизим Конец Света, насколько это возможно.

— Самое убогое занятие, которое я только могу представить.

Куски битого стекла, валявшиеся в изобилии по всему супермаркету, метнулись ко мне и замерли, лишь пустив капельки крови. Я не шелохнулся, не испугался. Шестое чувство по-прежнему утверждало, что прямой угрозы нет.

— Джек, можно я его убью?! — Птица-Хрусталь явно кипела от ярости.

— Сейчас — нельзя. Сделаешь это, если он провалит твое испытание, — ответил тот и переключил внимание на меня. — А ты даже сам не веришь в свои слова. Ты просто следуешь по проторенной колее. Совершаешь бессмысленные действия, думаешь пустые мысли только потому, что так привык. Но ты должен освободиться. Обрести свое «я», найти собственный путь, без оглядки на прошлое. Я могу помочь тебе, помочь обрести новый смысл жизни, причину просыпаться по утрам.

— Например?