— Вы бы предпочли, чтобы я кого-нибудь убил?

— Юноша, не знаю, как вас зовут, — доктор Диммик аккуратно отделил черепную коробку и профессиональным движением извлек комок плоти кремового цвета. — Если вам в следующий раз понадобится вылечить душевнобольного, не надо никуда вламываться. Просто постучитесь и попросите.

— Магистерий.

— Что?

— Зовут меня так. Я себя так зову. Об этом еще никто не знает.

— Рад, кхм, знакомству. И вообще, почему бы вам просто не снять черную шляпу? Если вы действительно способны работать с мозгом, то могли бы составить прекрасный дуэт с Панацеей, помочь тысячам! — патологоанатом достал из шкафа стеклянную банку для препаратов и положил в нее извлеченный орган. — Если не ошибаюсь, она еще должна быть здесь. Можете встретиться с ней и поговорить.

Магистерий не мог ощущать страх, но испытанное им чувство было ближе всего к смертельному ужасу. Он опасливо принял из рук доктора банку и на всякий случай уточнил:

— Вы хотите сказать, что Панацея действительно здесь? В этом здании?

— Ну да. Она часто задерживается допоздна. Бедная девочка, работает на износ…

— Черт. Черт-черт-черт, — кейп попятился. — П-приятно было пообщаться, доктор, но кажется, мне пора бежать.

Одной рукой прижимая к груди банку, а другой придерживая ножны, Магистерий выскочил из секционной и побежал по коридору. Его здравомыслия хватило, чтобы разыграть перед врачом-патологоанатомом недотепу, потому что причинять вред невинному человеку он не хотел. И его уж точно хватило на то, чтобы построить простейшую логическую цепочку: Панацея — Эмили Даллон — семья Даллон — лютый неостановимый пиздец под названием «Новая волна».

Он осторожно выглянул наружу и огляделся. Чисто. Сто пятьдесят метров через пустующий двор и газоны, потом нырнуть в переулок и спуститься в канализационный люк. Там переодеться, и на этом проблемы заканчиваются. Можно идти домой, заниматься нейро-сывороткой. Если повезет, он даже успеет выспаться.

Магистерий успел бегом преодолеть две трети этого расстояния, прежде чем движение воздуха и вторичная сила предупредили его о появлении поблизости еще одного объекта. Биологического, малогабаритного, и очень быстро движущегося.

Миниатюрная фигурка, облаченная в короткое белое платье и золотую корону, рухнула с неба, преграждая путь. Фирменное приземление Славы — на одно колено и ладонь, после которого нормальный человек остался бы калекой, и от которого асфальт пошел трещинами. Магистерий остановился и только и смог произнести:

— Ох блять…

— Рада, что ты сразу все правильно понял, — шестнадцатилетняя звезда Броктон Бей, которую пресса наделила льстивым прозвищем «мини-Александрия», откинула копну шикарных светлых волос и насмешливо улыбнулась.

— Блять-блять-блять… — Магистерий мелко затряс головой. — Ты серьезно носишь шорты под юбкой?!

— Что? — Слава удивленно приподняла бровь.

— Шорты! Под юбкой! — выкрикнул Магистерий. — Это оскорбляет саму идею коротких юбок! Под ними следует носить либо кружевное белье, подходящее под цвет волос, либо вообще ничего! А то, что делаешь ты, это…

Он покрутил пальцем в воздухе, потом указал им на Славу и выпалил:

— Ересь! Ты еретичка!

— Со страху мозги отшибло? — поинтересовалась героиня. — Хотя ты и так редкостный кретин — из всех больниц в городе напал именно на ту, где работает моя сестра. И именно тогда, когда я пришла забрать ее домой. Ну ты как, сдашься сразу или сначала сломать тебе несколько костей? Не волнуйся, Панацея тебя вылечит. Потом, когда на тебя наденут наручники.

Неприятнее всего было не выслушивать эти речи, а признавать, что для них есть все основания. Весила Слава, она же Виктория Даллон, ибо ее семья не скрывала свои личности, от силы сорок килограммов, а ростом уступала Магистерию на голову, но личные параметры мало что значили в столкновении кейпов. Непробиваемое ничем силовое поле, способность к скоростному полету и сила достаточная, чтобы одной рукой играючи швырнуть дорожный каток — вот чем была Слава. Если она чем-то и уступала Александрии, так это послужным списком.

И скромностью.

— Слушай, может, в другой раз подеремся? У меня тут скоропортящийся продукт, — Магистерий продемонстрировал банку с мозгом. — Можем даже время назначить. Хотя говорят, у тебя парень есть… но это же не будет считаться изменой?

— Дружок, драка может быть между равными противниками, а ты мне не ровня, — она медленно пошла вперед, исполненная уверенности.

— Я сегодня первый день злодействую, и у меня в графике на сегодня еще два злодеяния стоят. Может, хоть фору дашь несколько минут? А то больница рядом, а тебя недаром на РНО* зовут «Барби Сопутствующий Ущерб».

Начало движения Славы он заметить успел, и потратил долю секунды на то, чтобы включить маску-излучатель. Именно этой доли секунды ему не хватило на то, чтобы защититься или уклониться. Слава ударила его один раз, небрежно и без скупого изящества, присущего тренированным бойцам. Но этого хватило, чтобы отшвырнуть кейпа на несколько метров и выбить из него сдавленный стон.

— Ой, прости, — прощебетала героиня. — Ты какой-то легкий.

Магистерий приподнялся на локте и посмотрел снизу вверх на стоящую над ним Славу. Маска работала, но эффекта не оказывала. Поле Славы защищало ее от всего входящего ущерба, и нейромедиаторное излучение не было исключением. Черт, черт, черт… сначала банда Сплетницы, потом Демон Ли, а теперь этот летающий неуязвимый кирпич! И от того, что она была миленькой длинноволосой блондинкой, отбитым ребрам и внутренностям легче не становилось. Ну, вроде не сломаны, внешние слои костюма затвердели в момент удара и уберегли от худшего.

— Да уж, — прохрипел он. — Будет на что передернуть перед сном.

— Тебе хватило или еще добавить? — Слава без видимых усилий подняла его одной рукой за грудки. — И между нами говоря, костюм у тебя отстойный.

Маска уже показала неэффективность. Пистолет? Даже пытаться не стоит, эта девчонка в прямом смысле лбом стены прошибает. Гранаты? Очень сомнительно, нет никаких указаний на то, что Слава способна задохнуться от дыма или газа. Меч… Магистерий перебросил чудом уцелевшую банку с мозгом в другую руку и положил правую ладонь на рукоять. Меч поражал не остротой лезвия, а расщепляющим полем. Есть шанс.

— Сама ты отстой, Попугайчик**, - ответил он.

Он активировал расщепляющее поле еще до того как полностью вытащил меч, из-за чего лезвие рассекло ножны. Вот только ударить не успел. Слава схватила клинок свободной рукой, и стиснула так, что проще было бы выдернуть дерево из земли.

— Оцениваю попытку на четыре из десяти, — сказала она с улыбкой. — А что у тебя за меч такой зеле…

Юная героиня испустила пронзительный вопль настолько громкий, что заложило уши. Она отбросила от себя и Магистерия, и его меч, будто случайно схватилась за раскаленный металл. Сравнение от истины ушло недалеко — из ее ладони обильно хлестала кровь, а четыре пальца болтались только на лоскутах кожи.

Мысль первая: что за нахер?

Мысль вторая: она же неуязвимая!

Мысль третья: ее защитное поле имеет предел прочности.

Кейп принял единственное верное решение: бежать. Додумать, что там произошло, можно и потом. Выключить оружие, спрятать меч. И не прыгать сразу в люк, потому что Слава все еще слишком близко, хоть и орет и мечется вслепую в воздухе, поливая все вокруг кровью. Лучше отойти вглубь квартала, где есть строительная площадка, отсидеться там немного.

Позади раздался грохот — Слава врезалась в стену больницы и, похоже, пробила ее насквозь.

«Не волнуйся, Панацея тебя вылечит, — злорадно подумал Магистерий. — Но если ты разгромила кабинет моего эндокринолога, я тебя потом урою».

Он перемахнул через забор и оказался на территории стройки. Как и большинство проектов в городе, она тянулась уже давно и вяло, но в отличие от них еще имела шансы прийти к завершению. При условии отсутствия форс-мажоров, что в набитом кейпами городе казалось наивной надеждой.