— Думаешь, если я слезу с наркоты, перестану испытывать чувства к тебе? Ты ошибаешься. Основная причина твоего отказа — Кадер, да?

— Да, — ответил я, не углубляясь в другие причины, всё же, основной, и самой главной причиной, в самом деле, является Кадер.

Возвращения госпожи Мехтебер я боялась больше всего на свете. Мне казалось, она сразу возненавидит меня, назовет падшей женщиной, и до конца моих дней будет обсуждать мою легкомысленность со всеми знакомыми.

Помимо этого я опасалась, что она будет недовольна состоянием дома, ведь меня оставили хозяйкой вместо неё, а я почти ни за чем не следила. Поэтому появившись на пороге дома, тут же решила привести всё в идеальное состояние, хотя работницы отговаривали меня, успокаивая тем, что хозяйка вовсе не злобная старуха, и на домашние дела смотрит сквозь пальцы.

Тем не менее, работы начались, я приступила к ним с наибольшим рвением, чем остальные. Ближе к обеду, дело дошло до праздничного сервиза, мне казалось, его нужно обязательно вымыть, поэтому перетащив столовую утварь и два таза воды на улицу, чтобы наделать меньше брызг в доме, приступила к мытью.

— Госпожа Кадер, — на улице появилась Сарихин, держащая блестящую бутылку в левой руке. — Я нашла это в кинозале, лучше спрятать куда-то, госпожа Мехтебер может быть недовольна.

— Благодарю, Сарихин. Я спрячу её в спальне, или отдам Биркану, — я вспомнила, что этот странный напиток принес Озгюр, в тот день нам помешала Йетер, и до распития напитков дело не дошло.

Я уже закончила, когда за спиной раздался знакомый голос, из-за неожиданности я уронила полотенце, коим вытирала руки:

— Извини за наглость, и я не хотела напугать тебя, — послышался легкий смешок, но я чувствовала, голос дрожит.

— Что ты здесь делаешь?

— Хотела извиниться, я поступила плохо, набралась, вот и сказала, чего не должна была делать, — она опустила глаза, будто в самом деле сожалеет, но руки её дрожали, да и в целом она выглядела какой-то дерганой.

— Не важно, в конце концов, всё так и есть, — я не доверяла её извинениям, думая, что сейчас последует выпад в мою сторону, поэтому попыталась увильнуть.

— В любом случае, я не должна была выносить этого. Прости меня, — она улыбнулась, своей коронной приторной улыбкой, какой улыбалась раньше, не выдавая своих намерений, не зря её прозвали сахаром.

— Я не сержусь.

— И ещё кое-что, мне не стоит мешать вам с Бирканом. Видимо, моя история закончилась, теперь твой черед.

— Что изменилось со вчерашнего вечера? — Я не верила в её слова, да и поведение казалось странным, девушка постоянно озиралась по сторонам, будто боялась, что её увидят из дома.

Только потом я поняла, когда было слишком поздно, что Йетер вышла во двор не из дома, где её видела охрана и прислуга, она вышла из-за моей спины, то есть вышла с лесной полянки, где иногда мы отдыхали с Фериде.

— После вчерашнего, со мной провели много бесед, знаешь, мне этого не хватало, кажется, мои глаза открылись, я осознала, что была не права. Мне нужно начать новую жизнь.

— Похвально, надеюсь, у тебя все наладится.

— Благодарю, — вновь улыбнулась она. — И мне хотелось бы начать с примирения, думаю, мы могли бы подружиться.

Мне совсем не хотелось общаться с ней, даже видеть её, но я никому не могла бы сказать нет, на такое безобидное предложение, честно сказать, я в принципе не умею отказывать, или говорить кому-то неприятное. Поэтому я согласилась, ругая себя.

— Я так рада, Кадер. Думаю, это нужно отметить.

— Я только за, но не сегодня, у меня много дел.

— Ты не можешь уехать сейчас?

— Пока нет, если только вечером.

Йетер растерялась, она выглядела немного испуганной, но я списала это на неожиданность, видимо, она просто не хотела оставаться одна. Её глаза заметались в поисках чего-то, пока взгляд не остановился на бутылке.

— Ух ты, необычно. Ты хотела одна это выпить? — Усмехнулась она, рассматривая бутылку в руках.

— Собиралась отдать Биркану, он, наверное, и забыл о её существовании.

— Если забыл, то можно и не возвращать, — повернулась ко мне лицом Йетер, на губах вновь играла улыбка, только на этот раз, действительно, счастливая.

— Что ты хочешь сделать? — Подозрительно взглянула я на неё.

— Давай отметим перемирие, здесь как раз и фужеры есть, возьмем алкоголь, и выйдем на полянку, там, кажется, и лавочка есть. Давай, пойдем, — Йетер положила бутылку подмышку, два фужера взяла в правую руку, а левой взяла меня за руку и потащила за пределы двора. — Не хочу пить под взглядами вашей прислуги, ты, думаю, тоже этого не хочешь.

— Я не очень хочу пить, Йетер, — воспротивилась я, хоть и без особой уверенности в голосе, волочась за девушкой.

— Ничего, нужно же как-то отметить, выпьем совсем немного, когда у нас ещё будет такая возможность. Всё так удачно совпало.

— Что совпало?

— Да всё это, погода, алкоголь, ещё и такой красивый, цветной, переливается, — и совсем тихо добавила. — Совсем не заметно будет.

Мы прошли несколько метров по дорожке, скрытой за кустами, сели на лавочку, Йетер, дрожащими руками, принялась открывать сложный механизм, пару раз, чуть не уронив бутылку.

Наконец, дело завершилось, заставив меня держать фужеры, девушка наполнила их, и перед тем, как я протянула ей напиток, вдруг произнесла, осмотревшись по сторонам:

— Слышишь? Это телефон звонит? У тебя, наверное.

— Ничего не слышу, да и у меня на беззвучном режиме.

— Вот ты и не слышишь, но звуки вибрации есть, — настаивала на своем девушка, удивительно, но это совсем не напрягло меня.

Поставив фужер на скамейку, я порылась в кармане своей кофты, взглянув на экран, я увидела сообщение, но оно было отправлено раньше, так что Йетер просто угадала. Отправив ответную смс сестре Нихан, которая попросила завтра вместо неё навестить девушку, я вернулась к общению с Йетер.

Я выпила всего один глоток, вкус алкоголя мне никогда не нравился, хотя, скорее всего, отпугивала от спиртного именно судьба отца, мне не хотелось даже на мгновение становиться им.

— И всё? Ты смеешься? Кто так пьет, — возмутилась новая «подруга». — Мы ведь за дружбу пьем, а за это до дна пьют. Давай, иначе ничего не получится.

Я не успела ни возразить, ни обдумать её слова, она сама приподняла мою руку, чтобы я пригубила спиртного, и сама сделала тоже самое.

Неприятная горькая жидкость прошла по горлу, обжигая и охлаждая одновременно, будто я пила не легкий алкоголь, с низким градусом, а самый крепкийтипа джина.

— Ещё немного? — Предложила собеседница, которая даже не поморщилась от того вкуса.

— Не надо.

— Не думала, что тебе настолько не понравится, — пожала она плечами, не смотря на мой отказ, вновь наполнила фужеры.

На этот раз я сделала один глоток, на этот раз вкус разительно отличался, но я списала это на малое количество выпитого, ведь в этот раз доза меньше, вот и не обожгла горло.

Йетер сложила руки на колени, большими пальцами поглаживая свои ладони, взгляд её остановился на земле, возле ног, обутых в дорогие бархатные босоножки на широком каблуке, что для сегодняшнего, прохладного и пасмурного дня, было странно.

Некоторое время мы молчали, Йетер нарушила это молчание задумчивым рассказом, совершенно не вязавшимся с целью нашего примирения, скорее это относилось к нашей ссоре.

— Я знаю Биркана с десяти лет, тогда его отец примирился с господином Тунгючем, и впервые за долгие годы привез сюда сына на лето. Тогда они жили в другом доме, старомодном, принадлежащем их семье ещё со времен жизни последнего султана. Рядом жили и мы, тогда все жили в таких домах, это лет пять назад мы построили современные особняки с бассейнами и большими окнами, элитными парковками и закрытым въездом на отдельные улицы.

Я молча слушала её, удивляясь, как из высокомерной особы она превратилась в задумывающуюся девушку, вспоминающую свои потерянные годы.