— Долго ты, дорогуша. Я очень рада, что от тебя не зависела ничья жизнь, — слышу донельзя знакомый голос, и не признаю его, просто не верю, что это тот же человек.

Падаю на землю, обессилив, смотрю по сторонам и вижу, что опасность никому не угрожает. Разве что мне. Но это не беспокоит меня.

— Как ты здесь оказалась?

— Здесь красивый вид, — восхищенно проговаривает, игнорируя мой вопрос. Девушка стоит ко мне спиной, очень близко к обрыву, наблюдает за раскинувшимся видом города, словно тот лежал у её ног. — Правда, очень красиво. Прекрасное место, чтобы умереть. Наверное, мне бы хотелось погибнуть здесь, глядя на море, на город, именно это должны видеть люди, умирая. Оказывается, я тебя очень люблю, Кадер.

— Я так бежала к тебе на встречу, видимо, наши чувства взаимны, — хмыкаю я, вставая на ноги. — Где Бурсу? Ты же не сделала с ней ничего плохого?

— Она моя подруга, не дотягивает, конечно, до уровня другой близкой мне личности, но именно поэтому она до сих пор жива. Можешь попрощаться с ней, она в машине.

— Так и что ты с ней сделала? — Вновь спрашиваю я, оглядываясь на машину, девушки не видно, значит, она лежит на сидениях. Следовательно, с ней не всё в порядке.

— Не хотела привозить её, но не оставлять же её на улице без сознания. Ничего страшного, она проснётся, но не увидит твоей смерти. Как жаль, ты и Биркана у меня забрала, и подругу хотела забрать. Скажи, Кадер, это у тебя такое хобби? Забирать у людей то, что они любят? — Йетер повернулась ко мне, и сейчас я увидела пистолет в её правой руке.

Выглядит старая подруга не лучшим образом, под глазами вмятины, огромные синяки, лицо стало размером с кулак, щёки впалые, как у мертвеца, глаза пустые, опьяненные будущей победой.

— Ты ведь была в клинике. Я думала, решила встать на путь исправления, — посмотрела за спину, бежать далеко, от человека с пистолетом в лесу не так уж легко убегать.

Единственный выход сесть в её машину и попробовать уехать, только на это ещё меньше шансов, сомневаюсь, что Шекер оставила ключи в зажигании.

— И я начала новую жизнь, — почему-то рассмеялась собеседница. — Было очень тяжело, думала, что скорее умру, чем их методы лечения подействуют. Я не знала ничего об этом городе, о людях здесь, не знала, и знать не хотела. Даже возвращаться сюда не хотела.

— Так зачем вернулась? Ещё не поздно начать новую жизнь, где-то далеко, и не в тюрьме, — у меня не было неприязни к этому человеку, я жалела её, хотя знала, что она может убить меня, уже пыталась. Но Йетер из прошлого и эта несчастная, желающая начать новую жизнь, но не имеющая сил сделать это, Йетер, казалась мне разными людьми.

— Неделю назад мне сообщили интересную новость. Оказывается, любовь всей моей жизни, женится, и как ты понимаешь, не на мне. Это оказалось выше моих сил.

— Ты ещё можешь быть счастлива, Биркан не первый человек, которого ты могла бы полюбить, и не последний. Прошу тебя, дай себе ещё один шанс. Заверши лечение, поезжай в другой город, хоть в другую страну, и живи.

— А разве прошлое оставит меня когда-нибудь? Ты ничего не знаешь обо мне, — вдруг она закричала, с такой внутренней болью, что я со своими сердечными страданиями и рядом не стою.

— Кое-что знаю, ты когда-то чуть не убила меня, но я прощаю тебя. Живи дальше, и мне позволь жить.

— Ты думаешь, что после этих слов я не убью тебя?

— Наши жизни не должны оборваться на этом месте. Убив меня, и ты погибнешь, после тюрьмы ещё сложнее будет продолжить жить.

— Я уже мертва, Кадер. Как ты этого не поймёшь? Я чудовище. Разве ты могла бы выстрелить в меня? Вот, возьми, — она подошла ко мне, схватила за руку и попыталась вложить пистолет мне в руку. — Видишь, ты даже оружие в руку не можешь взять. А я могу.

— Йетер, пожалуйста, — на этом моменте я действительно испугалась, и не понимала, кричу ли я её имя или прошу перестать.

Она снова хмыкнула, по её щекам текли слёзы, чуть оттолкнув меня, она снова отошла, но не далеко, продолжая плакать, вновь смотрела на город.

— Ты не поймёшь меня, и никто не поймёт. Я уже никогда не смогу стать нормальным человеком, не смогу забыть того, что сделала, новые люди будут знать меня такой. И только Биркан знал меня прежней, ещё до того, как я стала чудовищем. Биркан — вся моя жизнь. Мои воспоминания, мои чувства, моя совесть. И я не могу допустить, чтобы кто-то отнял его у меня.

Слышу хлопок дверцы, Бурсу очнулась, выбежала к нам, и теперь, пребывая в полном шоке, переводила взгляд то на меня, то на Йетер.

— Что ты делаешь? — Закричала девушка. — Для этого ты хотела со мной встретиться? Просто решила отобрать телефон?

— Бурсу, — устало прошипела Шекер. — Садись в машину. Сядь, немедленно.

— А ты брось пистолет. Йетер, пожалуйста, — теперь взмолилась девушка. — Это всё произошло по моей вине.

— Я не могу, — прошептала наследница семейства Кара, в её глазах появились слёзы. Она ненавидела себя, и не видела другого способа изменить это отношение к себе, кроме как избавиться от меня. — Мне хотелось бы, но я не могу.

Мы не бросаемся на девушку, хотя вполне могли бы повалить её вдвоём и отобрать оружие, это могло бы сработать, но мы с Бурсу верим, что можем остановить её словами. А ещё мы знаем, что в таком случае она застрелит нас обеих, а мне бы меньше всего хотелось, чтобы погибла ни в чём не повинная Бурсу.

— Йетер, пожалуйста, успокойся, — вновь вмешиваюсь я. — Ещё не поздно всё исправить. Дай себе шанс. Подари себе новую жизнь.

— Прости, — снова шепчет она, поднимая руку с пистолетом. — Возможно, в любом другом случае, мы могли бы подружиться, но Биркан не тот человек, которого я могла бы отдать кому-то. Я не ненавижу тебя, просто так сложилось.

Она закрывает глаза, слёзы мощными потоками стекают по щекам, она нажимает на курок. Выстрел. Тело падает на землю. Слышится дикий крик.

Каждый день, каждую ночь, каждую секунду — всё одинаково. Всё приобрело единый цвет, одно очертание, одну форму, одновременно было всё и не было ничего.

Утром я просыпался и не начинал новый день, а продолжал старый, не имеющий возможности закончиться уже несколько месяцев.

Нельзя сказать, что я страдал, для этого необходимо жить, а я больше не жил. Одно событие сменялось другим, и на мгновение, не задержавшись в моей голове, хотя многие события затрагивали мою жизнь, оказывая на неё влияние, но это никак не меняло меня самого.

Через месяц после расставания в доме, по приглашению дедушки, оказалась Рувейда, удивительным образом она попала в тот момент, когда мне пришлось остаться дома, а не ехать в офис.

В редкие выходные, кои я не любил себе устраивать из-за беспокойных мыслей и приятных, пусть и болезненных воспоминаний, я сидел у бассейна в самом низу двора.

По какой-то причине Кадер почти не бывала в этом месте, спустилась единственный раз за тетрадью Фериде, и тогда же встретила Хасана, и больше не приходила в эту часть.

В день визита Рувейды я находился в том же месте, бесцельно наблюдая не то за событиями фильма, не то за своими хаотичными мыслями, при этом не концентрируясь ни на чём.

— Доброе утро, — оптимистично и жизнерадостно заявила девушка, цокая каблуками по деревянным ступенькам.

В который раз я убедился, что она полная противоположность Кадер. Не то чтобы моя любимая никогда не пребывала в хорошем настроении и не желала доброго утра, нет, она делала то же самое, но иначе.

Произнося доброе утро, в хороший день, она любовалась не собой, как это делает Рувейда, Кадер всегда воодушевлялась этим днём, природой, окружающей обстановкой, она и была олицетворением приятной погоды, красивой природы, и моим личным началом счастливого дня.

— Доброе, извини, я не ожидал увидеть тебя, — нехотя ставлю на паузу не заинтересовавший меня фильм, в сюжете которого я не понял абсолютно ничего.