Лицо её стало растерянно-раздраженным, она явно не понимала, что здесь произошло, да и достойных объяснений просто не существовало. Я мгновенно отпрянула от чужого жениха, осознавая, что это выглядело ещё страннее, чем то, что она увидела изначально.

— Отец звонил, мы собирались поехать к родственникам, рассказать им о помолвке, и привести на свадьбу, поэтому сейчас мне лучше уехать, — лицо её потеряла прежнюю веселость, такой несчастной я её никогда не видела.

Мне хотелось что-то сказать ей, но фраза «Мелике, всё совсем не так, как ты подумала» звучала бы ещё страннее, и наводила на ещё большие сомнения, поэтому я решила делать вид, будто ничего не произошло, в этом ведь нет ничего предосудительного. Чувство вины так и не покинуло меня.

— Тогда я развезу вас по домам, — предложил Джан, тон его смягчился, кажется, и он вник в щекотливую ситуацию.

— Не стоит, они уже выехали, я подожду здесь, они подхватят меня, — сделала попытку улыбнуться Мелике. — Платья я лучше заберу, не нужно тебе его видеть.

— Конечно, куда ты, я же не оставлю, тебя посреди улицы с грузом, подождем твоего отца.

— Не нужно, отвез бы Кадер домой, — невеста бросила на меня странный взгляд, видимо, я никогда не верну её прежнего расположения.

— Я обойдусь без этого, — как можно легкомысленнее сказала я. — Но ты права, мне пора домой, я поймаю такси и вернусь, хорошего вечера.

Я спешно попрощалась, не обращая внимания на попытки остановить меня, повернула на другую улицу, заверив, что там лучше едут такси, что было абсолютной ложью, в этом районе ещё пустыннее, чем рядом с кафе, на той улице были только мы и парочка бездомных кошек, а также люди из магазинов.

К слову сказать, пустынные улицы — неизменная часть нашего городка. Куда бы ты ни поехал в будний день в первой половине дня, на улице, с вероятностью в восемьдесят процентов, кроме тебя будет только несколько зевак, остальные люди сидят либо дома, обходя жару, либо работают. Как по мне, даже магазины и кафе открыты зря, в них почти никто не заходит.

Особенно странно мне было видеть подобный магазин свадебных платьев, дорогих платьев. Позволить себе нарядиться там могут только люди из круга Биркана, но и они, в большинстве своем, покупают более известную одежду, привезенную, желательно, из другой страны. Поэтому кроме нас с Мелике в магазине не было никого, продавщицы были настолько рады нашему появлению, что позволили и мне дурачиться в недешевых тряпках, чтобы либо я, либо кто-то из наших знакомых пришел к ним.

Городишко у нас странный, при том, что здесь есть всего три школы, здесь столько же университетов, различных направленностей, и многих специальностей. По сути, учиться в них некому, из коренного населения набралось бы максимум несколько курсов по двум-трем специальностям в одном из учебных заведений. Похожее дело обстоит и с многочисленными офисами, и даже бизнес центрами, у нас работает столько фирм, что позавидовали бы города миллионники. На самом деле они здесь только стоят, регулирую работу фирм, находящихся за пределами города. Так же работает и фирма семьи Биркана и всех его знакомых, мало у кого есть предприятие, охватывающее только наш город, иначе бы у них ничего не получилось.

Правительство посудило так, что нужно рассредоточить людей по мелким городам, ведь жизнь в них затухает, пока всё молодое поколение стремится уехать в Стамбул, находящийся неподалеку. Поэтому теперь у нас много людей, приехавших сюда на работу или на учебу. Так же поступила и я. Условия поступления здесь легче, чем в крупном городе, да и многие понимают, меньшая часть выпускников будет работать по специальности.

Пусть население и возросло благодаря этой политике, но людей на улице не прибавилось, раньше и я весь день проводила на работе, а теперь, открыв для себя новую жизнь, слоняюсь по пустынным улицам, радуя владельцев кафе и магазинов своим присутствием.

Я услышала, как приближается машина, я была уверена, что это водитель отца Мелике, поэтому я ускорилась.

Когда я вернулась, Джан уже собирался уезжать, но я очень нагло и очень быстро села к нему в машину.

— Вот так сюрприз, — высказал он свое удивление.

— Нужно обработать твою рану.

— Сама бы заросла, — пожал плечами парень. — Не в первый раз такое происходит со мной.

— Но в последний, ведь, правда? Ты пообещал, — напомнила я, получив его кивок, и доверительно протянутую раненную руку, и я продолжила, приступая к обрабатыванию. — Как думаешь, Мелике подумала что-то не то?

— Скорее всего, она вообще отличается излишней ревнивостью. У всех девушек ведь много подруг.

— Не всегда, — вмешалась я. — Бывает, что совсем никого близкого нет.

— Не спорю, но у Мелике было слишком много подруг, так уж сложилось, что она добрый и щедрый человек, имеющий доступ к большим суммам. Подругам она покупала всё, что им только приходило в голову, она считала это обязательной частью дружбы, поэтому вокруг неё вилось много людей, использовавших её в целях получить что-то бесплатно. Но она ничего не замечала, для неё это был привычный расклад вещей. Проблемы начались, когда Мелике начала влюбляться в кого-то, а предметы её обожаний обращали внимание на кого-то из свиты, или же наоборот, тогда они тут же вычеркивались из жизни. Хуже стало после того, как на горизонте появился я, и то я вдруг посмотрел на кого-то дольше двух секунд, то улыбнулся, поздоровался, и из всего она создавала проблему. Поэтому к этому дню в числе её старых подруг осталась только Йетер, которую я на дух не переношу, и эта молчаливая девочка с ней, как раз из-за своей молчаливости.

— Теперь и меня ждет подобная участь.

— Не расстраивайся по этому поводу, в любом случае, она понимает, что вам и дальше придеться контактировать.

— Она не будет, ведь сейчас мы не переглядывались, а значит, ненависти ко мне у неё набралось ещё больше.

— От дружбы с ней ты ничего не приобрела бы, так же как и не потеряешь при ссоре.

В любом случае, от дружбы я не ждала выгоды, мне нравилась Мелике, и я чувствовала себя ужасно, осознав, что причинила ей боль. В том прикосновении Джана ведь не было ничего романтического.

Следующее утро встретило меня нехорошей новостью, впрочем, как и предыдущее. Уже больше суток я не разговаривал с Кадер, и не желал этого, и впервые за время нашего знакомства я избегал её, а она, наоборот, пыталась выяснить, чем я недоволен.

Мне хотелось верить, что она действительно не понимает, а не пытается играть этими чувствами. С другой же стороны, я был зол на неё, разочарован, и уже не питал каких либо иллюзий. Те пару дней, кои начались после тяжелых эмоциональных потрясений, сблизили нас, разговаривали, смеялись, и я больше не чувствовал её острой ненависти ко мне. Но теперь, время от времени, стоило мне вспомнить некоторые нюансы, я чувствовал это отторжение, как и она когда-то. Теперь мне хотелось причинить ей боль. Это желание я пытался закопать глубоко, но какие-то частицы взбирались наружу.

Сегодня мы не завтракали всё вместе, это давно перестало быть традицией, каждый ест, когда захочет, поэтому утро обошлось без странных взглядов ничего не понимающей Кадер на меня. Её было жалко, ситуацию она не контролировала, но детская обида брала надо мной верх, и я не мог смягчиться.

Дедушка ожидал меня во дворе, хотел с кем-то познакомить меня. Я спустился на нижний дворик, наблюдая за двумя спинами, один из них дедушка, а второй человек, ещё не знаком мне.

— Доброе утро, — сказал я, приближаясь.

В этот момент дедушка и незнакомец обернулись ко мне, незнакомец оказался не так уж неизвестен мне.

По какой-то причине я сразу узнал его, в голове быстро всплыли немногие моменты наших встреч. Это был тот мужчина, на которого Кадер всегда смотрела с пылающими глазами. Вероятно, она была влюблена в него.

— Сынок, познакомься, это наш новый подрядчик, будет поставлять древесину, и даже вести далеко не придеться, это здесь, в черте города. Настоящая находка для нас, — он похлопал парня по плечу, пока тот странно, излишне дружелюбно улыбался.