Анья с интересом смотрела на неё.

— Вот это признание! — наконец опомнилась она и в свою очередь сжала нежные ладошки Киары. — Но он и есть твой муж. Он же поймал тебя на поляне.

— Это была всего лишь игра, — смущённо пробормотала Киара, игнорируя сладко сжавшееся сердце. — В нашем мире не такие законы. Для других Богиня каннета там, за горами — это не серьёзно. Там наш брак недействителен, его никто не признает.

— Главное, что для вас всё было серьёзно, — со свойственным ей упрямством хмыкнула Анья. — И Рэйтан явно не из тех, кто вышел побегать, для того чтобы размять ноги.

В раскосых глазах аборигенки засверкали насмешливые искорки. Смена настроения у неё оказалась просто потрясающая.

— Получается, я напрасно ревновала тебя, и ты не хочешь забрать себе Нирмата? В таком случае прости! Я рада, что Рэйтану удалось помешать мне, хоть это и закончилось обожжёнными ногами. Поделом мне.

Киара засмеялась. Честно говоря, она не думала, что беседа с Аньей обернётся таким образом. На сердце стало легко-легко.

— Теперь, когда мы убрали все недоразумения между нами, может, ты возьмёшь мазь?

— Возьму, — дотянувшись до стола, Анья взяла миску. — Кстати, а когда вы с Рэйтаном уходите из деревни? — спросила она. — Не пойми меня неправильно, я не гоню. Просто я хочу, чтобы Нирмат поскорее забыл тебя.

Киара улыбнулась.

— Скоро уходим. А Нирмат забудет, не сомневайся. И ты ему в этом поможешь. Могу я дать тебе один небольшой совет?

Киара смущённо смотрела на Анью, ещё пять минут назад бывшую ей врагом. Та кивнула.

— Будь с ним помягче, ладно? В тебе… Как бы это сказать… Слишком много Солнца. Добавь немного Луны.

Её собеседница понимающе усмехнулась, с лёгкостью восприняв распространённую в Индии аллегорию.

— Я учту это, — пообещала она.

И вот теперь, вспоминая свой разговор с Аньей рядом с Рэйтаном, Киара смущённо посмотрела на нависающего над ней Арора.

— Разговор хорошо, — пробормотала она, радуясь, что зазнайка не умеет читать мысли. Что было бы, узнай он вдруг про её признания? — В целом ничего особенного. Мы помирились.

Сообразив, что мужчина всё так же удерживает её около стены, Киара поднырнула под его руку и выскользнула из объятий. Все эти разговоры о визите к нани — они слишком похожи на продолжение её беседы с Аньей.

«Главное, что для вас всё было серьёзно тогда», — припомнила она слова аборигенки, и сердце стукнуло, остановилось.

Подскочив к двери, Киара уже собралась выбежать из комнаты, когда её настиг голос Рэйтана.

— Киара!

Мужчина многозначительно смотрел на неё.

— Не забудь, что я тебе сказал, — обещающим тоном напомнил он. — Вместе!

И, покраснев, Киара выскочила за дверь.

----------------------------

Ачча — «хорошо» (хинди)

Ранголи — или альпона (рисунок-молитва). несение орнамента на внешние стены дома, особенно вокруг входной двери, и на тщательно расчищенную и утрамбованную площадку перед входом в дом

Дэйл Карнеги — американский педагог, лектор, писатель, оратор-мотиватор, психолог

Ролло Мэй — американский психолог и психотерапевт, теоретик экзистенциальной психологии

«Слишком много Солнца. Добавь немного Луны» — поэтическое пожелание стать женственнее

— Киара! Киара проснись!

Горячий шёпот проник в сознание, сгоняя остатки сна. Кто-то будил её, тряс за плечо, а ей так не хотелось вставать! Киара заворочалась, недовольно бурча и пытаясь натянуть одеяло на голову.

— Пожалуйста, ещё немного, — пробормотала она, надеясь, что будить перестанут.

Ей снился такой прекрасный сон! Не открывая глаз, она повернулась на другой бок, чувствуя, как будящая её рука с плеча переместилась под щёку. Уютные, изумительно сильные пальцы раскрылись, принимая её голову и Киара удовлетворённо выдохнула, устраиваясь поудобнее.

— Мама… — пролепетала она.

Спалось на удивление хорошо. А с того момента, когда она улеглась на эту большую и тёплую руку, расставаться со сновидением и вовсе расхотелось. От руки веяло заботой, оберегающим каждую клеточку тела теплом и это чувство так удивительно обволакивало, сочеталось с сонными грёзами, что даже трудно было определить, где явь, а где сон, настолько они соединились. Ей грезилось, что она снова маленькая девочка, счастливая и беззаботная. Её мир состоит из игр. Любимой куклы, купленной на небольшом базарчике возле дома. Из доброй нани. Из мамы, и папы, наполняющих этот мир особой любовью.

Каждое утро мама приходит к ней в комнату и будит ласковыми поцелуями, говоря, что пора вставать. Где-то вдалеке гремит кастрюлями бабушка, а по дому разливается дразнящий аромат свежеиспечённых лепёшек и чая масала. Входящие в его состав специи так разнообразны! Целый букет. Вот запах имбиря и мускатного ореха… Сладкая горчинка щекочет нос. А вот к ним присоединилась нотка пряной корицы и резковатой гвоздики, а также крошка зелёного кардамона, заправленного молоком… Чай масала очень любил её папа, и она с детства научилась распознавать по запаху все ингредиенты, входящие в его состав. Она даже знала, что для приготовления этого бодрящего напитка мама никогда не использовала заранее смолотые пряности. Чтобы вкус специй раскрылся полностью, она всегда раздавливала их в ступке непосредственно перед самой варкой. Вот и сейчас, окутанная аурой прошлого, Киара практически ощутила тот самый вкус, богатый разнообразными оттенками на языке и почувствовала запах.

Слегка застонав, Киара беспокойно завозилась, не желая прощаться с хорошим сном. Она помнила, что будет потом. Сначала ощущение праздника. Поездка. Красочный поезд. Мягкие мамины колени и нежные руки… Воспоминания, потускневшие со временем, снова вспыхивали в голове яркими красками. А затем последует удар от столкновения поездов, раз и навсегда расколовший её жизнь на две половины. Было у маленькой Киары целое счастье, а стало «до» и «после». Будто кто повернул рычаг жестокой рукой. Её выдернуло тогда из маминых рук, хотя женщина держала очень крепко, и бросило в сбившуюся в одно кровавое месиво толпу. Однако отчаянные мамины объятия всё равно сберегли её так недавно начавшуюся хрупкую жизнь, но не помогли самой маме. Реальность изменилась сразу же. Да, осталась любимая, хоть и за одну ночь постаревшая бабушка. Но с домом в центре Лахор пришлось расстаться. Они переехали в район попроще. Потом ещё в попроще… Ещё. Она привыкла, что многие люди стали попрекать её таким непонятным поначалу словом «статус». И даже когда она окончила школу, её будни продолжали быть серыми, полными трудов и забот. Стараясь изменить жизнь, Киара и нани перебрались из Пакистана в Индию, как когда-то мечтала её мама.

— Мама… — снова пробормотала Киара, смыкая пальцы на крепком, покрытом тёмными волосками запястье.

Рэйтан замер. Сначала он думал, что ему послышалось. Но нет, девушка явственно произнесла «мама». А ещё она захватила в плен его руку и улеглась на раскрытую ладонь, продолжая сладко посапывать. Что же ей снилось? С таким выражением лица явно что-то хорошее. По себе он знал, что утерянные родные и близкие могут прийти к тебе только во сне. Правда, сам он обычно просыпался «в обнимку» с демонами, хозяйничающими в его душе и рвущими сердце на части. Когда был помладше — просыпался с криком, а также с видением приоткрытой двери в кабинет отца и грубым голосом человека, кричащего прямо в лицо родителя: «Ну что, Деон, теперь-то ты успокоишься?!» Он выучил это видение навсегда и запомнил таким ярким, слово жил в нём.

А ещё он часто видел в кошмарах обломки поезда в штате Химачал Прадеш, погибших людей и родителей, какими он их нашёл, когда прибыл на место катастрофы. Это случилось ровно через сутки после того преследующего разговора, и подросток, каким он был тогда, не мог не связать воедино два факта.

Рэйтан с усилием сжал челюсти, отгоняя видение. Говорят, что месть — это блюдо, которое следует подавать холодным. Чёрта с два! В его исполнении оно будет кипеть, и обжигать даже спустя сто лет, не будь он Арора! И хотя он никогда не видел лица того самого человека, с кем ругался отец, Рэйтан был уверен, что узнает его по голосу. Даже из миллиона выцепит. Впрочем, была ещё одна улика: рука. А точнее кольцо на безымянном пальце с характерным тёмно-фиолетовым камнем в центре и ажурным золотым ободком…