— Х-холодная, х-холодная, — продолжала повторять она, стуча зубами и сбиваясь дыханием на каждом слове. На её лице блестели прозрачные капельки, а ресницы слиплись в длинные мокрые стрелочки… очаровательные очень. Да вся она была такой трогательной, пленительно обольстительной, хоть и замёрзшей. Не думая, Рэйтан резко привлёк её к себе. Обнял за плечи, пытаясь согреть собой, и к его удивлению, малявка не сопротивлялась. Полностью покорившись властному жесту, она приникла к его груди в поисках тепла и дрожала там, прижимаясь к рубашке щёчкой. Её трясло, а он чувствовал, что пылает, несмотря на то, что его одежда также пропитывалась ледяной влагой.

— Ты в порядке? — сипло вопросил он.

Киара отрицательно помотала головой.

— Я т-терпеть не могу ледяную воду, — заикнулась она, стуча зубами на каждом слове. — О, как холодно!

Жемчужные зубки выбивали звонкую дробь и Рэйтан, не отрывая одной руки от тоненькой талии, другой взял тоненькие пальчики и поднёс к губам, согревая дыханием. Киара так удивилась, что сразу примолкла и перестала дрожать.

— Так лучше?

Девушка заворожённо кивнула, не в силах промолвить ни слова.

— Киара… — он слегка улыбнулся, любуясь золотистыми искорками в потемневших глазах. — Только с тобой такое могло случиться.

— Да?! — Мокрые бровки девушки дрогнули, и она слегка пришла в себя. — Я не виновата, что создатели этого аппарата не пометили голубым цветом холодную воду! И вообще… Вода. Почему её было так много? Откуда столько?

— Потому что это Ниагарский водопад, — еле сдерживаясь, чтобы не расхохотаться проговорил Рэйтан, с удовольствием прижимая мокрую добычу к себе. — Релакс, Киара. Просто так получилось. Это всего лишь душ.

— В обычном душе вода падает сверху! — огрызнулась малявка. — И не надо мне сейчас рассказывать о технических новинках! Я знаю про них. Но этот аппарат намеренно устроен так, чтобы причинить максимальный ущерб мозгу. О, Богиня, и почему его установили именно в моём номере?!

Дёрнувшись, она попыталась от него освободиться, но Рэйтан не позволил. Рывком он привлёк строптивую красавицу обратно к себе на грудь и сомкнул объятия.

— Ты МЕНЯ сейчас об этом спрашивала? — совершенно серьёзно проговорил он и даже нахмурился, хотя в глубине души был полностью доволен. — Я не конструирую душевые кабины. И в номерах их тоже не устанавливаю. И если честно, я не думаю, что этот аппарат хотел причинить тебе какой-либо вред. Он просто не способен на это.

— Способен, как выяснилось, — ворчливо заявила Киара, однако возмущаться прекратила. Она притихла, полностью утонув в его глазах, а Рэйтан смотрел и не мог насмотреться. Она была такая забавная… взъерошенная… Мокрая. Одна щека перепачкана пастой. Неимоверно сердитая девушка смотрела на него, обвиняя, будто это он был виноват в том, что душевой агрегат включился не как, как надо, а он, несмотря на это, чувствовал себя самым счастливым человеком на свете. Она была здесь, с ним, а это значило, что Арджун в кои-то веки остался не у дел и сейчас штудирует учебник пенджаби в гордом одиночестве. Если штудирует. Внезапно ему подумалось, что Киаре, должно быть, всё равно очень холодно и неприятно в мокрой одежде, а потому, не тратя больше времени на разговоры, Рэйтан подхватил её на руки и понёс в душ. Киара не сопротивлялась. Доверяя ему, она покорно находилась в его объятиях, схватившись пальчиками за ворот рубашки и не сводя с него глаз. Не помня себя, Рэйтан дошагал до душевой кабинки. Он поставил её туда как есть — в одежде — и коснулся рукой наполненной мудрёными кнопками стойки. Включил воду. Не обращая внимания на то, что тонкие струйки бегут у него по рукам и мочат безупречно белую рубашку, он лично отрегулировал градус и убедился, что вода достигла приятной согревающей температуры.

— Ты замёрзла, — шепнул он и у Киары в свою очередь ноги подогнулись от его интонаций.

— Мистер Арора, я… Вы совсем мокрый! Нужно…

— Тш-ш! — смуглый палец лёг ей на губы, запрещая говорить, и Киара притихла. — Молчи. Грейся. Отключишь здесь.

Он указал на нужную кнопку и медленно отступил. Какое-то время Киара видела его стоящим по ту сторону затуманенного стекла. Рэйтан смотрел на неё, она чувствовала его взгляд кожей; минутой ранее видела его выражение лица, скрывающееся за медленно задвигающейся дверцей, а потом он ушёл, оставив после себя пустоту и непонятное жжение в сердце.

-----------------------------

Примечание:

Рабба-вэ — дословно: «Боже мой» (хинди). Так же выражение применяется, когда требуется выразить романтический восторг, охватывающий душу влюблённых от взаимной встречи

Намаскар — «здравствуйте/до свиданья». Более официальное приветствие, чем аналогичное «намасте»

Пир Панджал встретил их солнышком и ясной погодой. Горный пик сиял, выделяясь на фоне синего неба как белоснежная лилия, а за ним, на небольшом отдалении высились ещё горы. Это были собственно Гималаи. Или Большие Гималаи, как их называли здесь, разделяя на предгорья — холмы Шивалик и собственно горы. Строго говоря, Пир Панджал, к которому они стремились, являлся отдельно стоящим хребтом, отделённым от Больших Гималаев Кашмирской долиной. Волнистой цепью у его подножия бугрились холмы Шивалик, образуя длинную гряду параллельных вершин и пиков поменьше, покрытых лесами, и природа здесь отыгралась сполна. Сначала она изрезала этот дикий мир на маленькие кусочки, превратив узкие долины в цветущие луга, а затем заключила их в рамку белого и синего цвета, словно рисуя прекрасную картину. Киара любовалась. Они ехали уже третий час и за всё это время местность ни разу не повторилась. Суровый, непредсказуемый, завораживающий пейзаж окружал их со всех сторон. Холмы Шивалик были им уже знакомы за время езды по Шимле и, честно говоря, успели порядком поднадоесть, а тут каменные вершины стояли, будто суровые стражи, не пуская в свой почти нетронутый цивилизацией мир пришлых и Киара была впечатлена необыкновенно. До этого ей не приходилось бывать так близко к горам. Теперь же, глядя на Пир Панджал, она как никогда ясно понимала выражение, что лучше гор могут быть только горы. От хребта веяло мощью, силой. Сверкающий снег ледников резко контрастировал с зелёными холмами, и синим небом, оттенял шикарное многоцветье проносящихся мимо окна автомобиля долин, и его красота была грозной, опасной. И в то же время от него шла необычайная лёгкость, от которой хотелось летать и петь. Раскинуть в стороны руки-крылья и взмыть в звенящую высь… Избавиться навсегда от чувства прикованности к земле… Вздохнув, Киара покосилась на сидящего рядом Рэйтана Арора. Почему-то подумалось, что этот мир очень подходит ему. «Должно быть, жалко отдавать такую красоту», — возникла в голове мысль-продолжение и, не выдержав, она обернулась к мужчине. За всю дорогу он не проронил практически ни слова, и по наивности Киара думала, что он отдыхает. Успокоился. Смотрит вдаль. Однако повернувшись к нему, она увидела, что это не так: Рэйтан наблюдал за ней.

— Что-то случилось?

Ох уж эти фирменные Ароровские интонации! Они снились ей всю ночь. Точнее бредились, потому что состояние, в которое она впала после вчерашнего инцидента, вряд ли можно было назвать сном.

— Я просто хотела спросить: не жалко? — чувствуя себя попавшей в ловушку, промямлила она. Удивительно, но он её понял. Бросив взгляд на белоснежную вершину, Рэйтан равнодушно пожал плечами.

— Он совершенно бесполезен с точки зрения сельского хозяйства.

— А если не смотреть с этой точки?

Машину качнуло, их руки соприкоснулись, и Киара, вздрогнув, залилась румянцем, потихоньку отодвигая свою руку подальше.

— Простите, мистер Арора. Это личный вопрос. Я влезла не в своё дело и можете не отвечать, если не хотите.

Он улыбнулся.

— Бессонная ночь сказывается на тебе, Киара. Ты начинаешь задавать личные вопросы!

С превеликим удовольствием он наблюдал, как девушка смущается ещё больше, хоть на его взгляд дальше было некуда. Она считала в его словах подтекст и ему понравилось. Так же как и то, что сегодня утром он сообразил, как может выводить малявку из равновесия; и теперь намеревался пользоваться этим знанием как можно чаще.