- Повесят? За что? Ты умышляешь против Императора?

- Пока нет, но это вопрос времени. Все Ласси умышляют против Императора. Рано или поздно мне придется выбирать: верность семье или верность короне. Я решил не тянуть - и выбрать сейчас.

- Почему меня? Почему не брата моего? Он - Священный Кесар и Живой Бог.

- Вы знаете способ пробиться к его телу, Ваше Высочество? - с иронией спросил Леф, - я - нет. А разговаривать с третьим помощником пятого советника по вопросам выноса ночной посуды в четные дни месяцы... Увольте, я все же граф.

Принц понятливо усмехнулся.

- Ты умен. И подарок привел... хороший. Мне нужна ведьма. Но ты ведь не думаешь, что я вот так просто тебе поверю и допущу к своим секретам?

- Почему нет? - пожал плечами Леф, - я похитил и продал вам девицу знатного рода, по титулу учтивости - маркизу. За такое на родине мне грозит немедленная петля на закате, без права на апелляцию даже через Божий суд. Написав вам, Ваше Высочество, я отрезал себе все пути назад.

- Хм... - принц наклонил голову, всматриваясь в молодого перебежчика, - когда тебя обыскивали, обнаружили веревку, обмотанную вокруг тела. Для чего она?

- Обычай, - пожал плечами граф, - это хорошая, крепкая веревка. Которая не перетрется и будет отлично скользить.

- Но зачем она?

- Отдать палачу. Когда меня будут вешать.

Темные глаза блеснули из под белоснежной шамайты.

- У меня не вешают. Своим отступникам и предателям я рублю головы.

- Таскать с собой топор за поясом? - скривился Леф, - увольте, я не хочу быть похожим на дровосека.

- Вот это подойдет Вашему Сиятельству? В качестве топора?

Принц протянул руку назад и возникший из небытия аскер вложил в нее саблю. Очень простую, с рукоятью, обтянутой кожей. Синюю сталь не украшали никакие завитушки и вензеля, но потому, как она сверкнула на солнце, и свисту, который издал внезапно разрубленный плотный воздух - Леф понял: перед ним великолепное оружие.

- Позволите? - спросил он.

Сабля, вращаясь, полетела в него. Леф чуть отклонился - и поймал клинок за рукоять.

В ладонь он лег, как влитой. Ласси крутанул ее, разминая запястье и проверяя баланс. Последнее было лишним - по тому, как она летела, уже можно было сказать - тут все в большом порядке.

- Хорошая вещь, - сдержанно кивнул граф.

- Ты будешь ее достоин, сын вероломных Ласси?

- Буду.

- Проверим...

Подчиняясь все тому же легкому движению кисти, рядом с Лефом оказались два аскера. Поединок? Что ж, к этому Леф был готов, но... почему они не обнажают клинки?

- Дай им руку, - подсказал принц.

Недоумевая, парень подчинился. И невольно вздрогнул - на руке защелкнулся антимагический браслет.

- Зачем это? - удивился он, - я маг, но я не собирался применять магию в поединке с воинами.

- На всякий случай. Считай это испытательным сроком. Если через Дану ты все еще будешь жив, а я буду все еще доволен твоей службой - с тебя снимут это украшение. А пока... мне все же хотелось бы узнать, насколько хорош мой подарок. И - насколько хорош тот, кого я одарил. Мне служат только лучшие.

- Я готов, Ваше Высочество.

Принц неожиданно легко поднялся с подушек. Шагнул к Лефу, на ходу обнажая саблю. Глаза Ласси полезли на лоб.

- Драться с вами?

- Чем я тебя не устраиваю? Или второй принц недостаточно знатен для беглого графа?

Леф понял, что загнан в ловушку. Сказать, что не хочет драться потому, что боится за жизнь принца - нешуточно оскорбить. После такого об него даже саблю марать не станут - вывезут в пустыню, свяжут - да бросят на самом солнцепеке.

И драться... Второй принц был хорош с саблей и абсолютно свободен. "Подарок" он уже получил и какой-то там "советник" был ему не слишком нужен... а Ласси не мог не то, что убить, но даже всерьез поцарапать принца. Какие-то уж очень неравные условия... Влип! По самые кисточки на ушах.

- Ты готов? - принц по-волчьи вздернул верхнюю губу.

- Родился готовым, - бросил Леф, возвращая принцу его же хищную усмешку.

Волны с шумом накатывали на песок, хищно облизывали его, словно пытались слизнуть напрочь. А, потерпев неудачу, разочарованно откатывались назад чтобы за волнорезом зачерпнуть силы у моря и сделать еще одну попытку. Безнадежную - но откуда это знать волнам?

Большая плоская скала уходила далеко в море, предки Монтреза ее еще нарастили - в роду был талантливый землевик.

- Дай, - зеленые глаза искрились смехом, - Иначе отберу.

- А сможешь? - с сомнением протянул Марк.

- Даже не сомневайся. Со сталью ты хорош. Но я - лучше.

- Ну, так давай потанцуем?

- Проигравший исполняет желание победителя, прямо тут, не сходя с места...

- Рискуешь, маршал.

- О, нет, - безмятежно улыбнулся Эшери, - Но очень хочу рискнуть. А ты не даешь, нехороший человек.

Шпаги соприкоснулись с скротким, сухим звуком и на несколько томительно долгих мгновений словно приклеились друг к другу... А потом разошлись - и затанцевали, легко, словно выплетая узоры. Со стороны и не скажешь, что смертельно.

Школа фехтования у обоих противников была одна: военная. Жесткая целесообразность, берегущая силы и не имеющая никакого, даже отдаленного понятия о "благородстве", "красоте" или еще, вот - "честности" ударов.

Шпаги танцевали не для того, чтобы похвастаться изяществом движений, показать свое превосходство, уколоть, унизить противника. Это был танец смерти - сильные, быстрые удары целили в горло, в живот, в сердце... Но сталь встречала на пути сталь.

Стремительная отмашка назад, скользящий шаг, контрудар, выпад...

- Ты убит, - объявил маршал. Кончик его шпаги замер у самого горла стратега.

Кот дышал тяжело, рубашка на спине взмокла. Победа далась если не кровью, то потом, и отнюдь не "малым".

- Эшери...

- Никаких Эшери. Проиграл - плати! Давай уже, у нас не все время этого мира.

В два резких движения Марк скрутил с руки кольцо и отдал Коту с таким видом, словно у него схватило все зубы разом. А тот, получив желаемое, наоборот, довольно улыбнулся, похлопал себя по плечу:

- Становись сзади и придерживай.

- Ты демонов придурок, хоть и Регент...

- Есть такое, - согласился Кот и закрыл глаза, "нырнув" в лучистое кольцо в своих ладонях.

- Мне кажется, или происходит что-то нехорошее? - спросила я, вглядываясь со стены в две фигуры на путом пляже. Отсюда они выглядели крохотными.

- Милорд знает, что делает, - нейтрально ответил Маркиз. Но я ему не поверила - уж больно пристально он вглядывался в то, что творил сеньор и друг.

- Я почти ревную...

- Не стоит, - невесело рассмеялся тот. - Только не к Эшери.

- Почему?

- Потому! В любви он дает, а не забирает. И в своей щедрости не знает мер и границ... Бездна! - Выругался Маркиз. Рука царапнула камень.

Эшери покачнулся - и тяжело обвис на моем муже. А тот, взглянул в лицо маршалу, перехватил поудобнее - и потащил к воде.

- И вот так всегда! Кто бы объяснил Коту, что он не бессмертный, как я был бы ему благодарен!

Спускаться вниз по крутым ступеням каменной лестницы, отпирать калитку, потом бежать вокруг, видимо, показалось Маркизу слишком долго - и он сиганул прямо со стены, едва не отправив меня в обморок. Вовремя вспомнила, что он, вообще-то, маг - и очень не слабый.

На пляже что-то происходило, но с моего места было не разглядеть. Марк сначала плескал водой маршалу в лицо, потом схватил его подмышки и, вытащив на мелководье, погрузил в воду целиком, чуть не с головой. Появился Маркиз, и они засуетились уже вдвоем. Когда Эшери сел... я тоже села. Ноги не держали.

Наверху, на стене, маршал появился мокрый, как мышь и бледный, как смерть. Его пошатывало, пару раз он споткнулся. Маркиз, скрипя зубами подставил плечо. Молча. На побелевших губах Монтреза цвела шальная, победная улыбка. Марк тихо и невыразительно ругался, поминая Бездну.