— Да в жизни такого не будет! — кинула Лизи подушку обратно в сестру.

— В общем, я хочу уехать отсюда и найти Руди! — твердо заявила Нина, скрестив руки на груди.

— А вот тут ты права! Нам действительно пора валить, — кивнула Лизи. — У меня уже все руки в мозолях от этой ебучей работы!

— Да, и у меня! — вытянула вперед ладони Нина. — Наработались, хватит!

— Но что мы скажем Глэдис? — нахмурилась Лизи. — Она нам так помогла, как-то неудобно получается ее вот так кинуть…

— Не волнуйся, я возьму это на себя, наплету ей что-нибудь про Руди, пообещаю его найти и все такое… — отмахнулась Нина, укладываясь обратно в кровать.

На том и порешали.

Утром Нина тихо пробралась в комнату Глэдис, но та уже не спала, а стояла у окна, устремив печальный взгляд на только начинающийся рассвет.

— Что случилось, Эми? — не оборачиваясь, спросила Глэдис.

— Знаете, я должна вам кое-что сказать… — замялась Нина, не зная с чего начать. — Короче говоря, я знаю вашего сына, и мы влюблены друг в друга… Но увы — потерялись, — приукрашивала она действительность.

— Что? Почему ты не рассказала мне об этом вчера? — взволнованно залепетала женщина, обернувшись и наполнив глаза слезами. — Где он? С ним все в порядке?

— Все хорошо. Он в Калифорнии. Правда, немного видоизменился… Он весь в татуировках, — ляпнула бессмысленный факт Нина.

— Он сидел в тюрьме… — отчаянно прошептала Глэдис и ничком рухнула на кровать.

— Не думаю, ведь он дружит с местным копом, — вмешалась Лизи, зайдя в комнату.

— Но сам он не мусор! Можете не переживать на этот счет! — поспешила успокоить Нина материнское сердце Глэдис.

— Так, значит, ты изменила жениху с моим сыном? А он, бедняга, думает, что ты поженилась! Господи, он, наверное, сейчас очень расстроен и в отчаянии… — обратилась припухшая женщина к Нине.

— Не волнуйтесь, Глэдис, мы обещаем — мы найдем его и привезем вам! — произнесла та, положив руку на пухлое плечо женщины.

— Я помогу вам, Эми и Джинджер! Вы мои лучики света в этом мире! — обняла Глэдис сестер и заплакала. — А ты… Ты достойная девушка… Найди моего мальчика и сделай его счастливым, — взяла она Нину за плечи и заглянула ей в глаза.

— Угу, — коротко кивнула девушка и отвела взгляд. Лизи лишь подкатила глаза и громко цокнула.

Глэдис дала им свой пикап, нагрузив его провизией и одеждой, а также положила пару бутылочек самогона. Последнее, кстати, вскоре сыграет с сестрами злую шутку…

Спустя час после отъезда с фермы, сестрам стало скучно, и они не придумали ничего лучше, чем выпить самогона. Лизи откупорила бутылку и сделала маленький глоток.

— Ебать! — выдохнула она и уткнулась носом в локоть. — Держи, но смотри аккуратнее, эта поебня Глэдис вшторит с одного глотка, а то еще повторишь судьбу Родни Кинга! — она передала бутылку сестре, продолжая морщиться от огненного напитка.

— В пизду Родни Кинга! Этот еблан не проходил «школу экстремального вождения»! Да к тому же он черный! Не сравнивай меня с этим отребьем! — возмутилась Нина и глотнула самогона. — Ах ты ж, блять! — простонала она и ударила по рулю, шокировавшись крепостью этого пойла.

Эффект, усиленный аномальной жарой, до сих пор стоявшей в Оклахоме, не заставил себя ждать. Уже через минуту Нина безумно вжала педаль газа в пол, и пикап помчался по грунтовой дороге, подпрыгивая на кочках и поднимая густые клубы пыли.

И тут на дорогу выбежал…

— Осееел! — заорали сестры хором, и Нина ударила по тормозам.

Животное не пострадало, а вот пикап, перевернувшись пару раз, вылетел в кювет и вновь встал на колеса. Сестры ударились о приборную панель и задремали. Проснулись они, когда уже садилось солнце.

— Ебучий осел… Голова просто раскалывается! — тихо сказала Лизи, потирая лоб.

Девушки хотели выбраться из машины, но тут ее кто-то резко вытолкал из кювета обратно на дорогу. Сестры обернулись и увидели, что за пикапом стоят два мужика, похоже, это были местные фермеры. На них были джинсовые комбинезоны, клетчатые рубашки, резиновые сапоги, на головах красовались соломенные шляпы, во рту было по колоску.

— Вы что еще за пугала? — недовольно спросила Нина, держась за голову и высунувшись из окна машины.

— Ми братья Владимир и Виталий Кличко, ми вам можем допомогти!

— Что за уебаны? — прошептала Лизи. — На каком языке они вообще говорят? Что за акцент такой?!

— Пиздец, — брезгливо выпалила Нина.

— С нами все в норме, но спасибо, что помогли с машиной! Сейчас мы соберем вещи обратно в кузов и поедем, — сказала Лизи, выбравшись из пикапа и оглядываясь на рассыпавшиеся припасы Глэдис.

— Мы очень спешим, — добавила Нина.

— Як би не так, ви сегодня з нами идете в клуб на танцы! — сказал один из них, кто именно — сестры не поняли, ведь братья были одинаковыми.

— Ну нет! — разозлилась Нина. — Мы уебываем по своим делам, а вы по своим!

Похоже, деревенских парней разозлила такая дерзость. Тот, что в красной рубахе, достал нож, а в синей ехидно потер ручищами, как умственно-отсталый енот.

Лизи и Нина в недоумении попятились обратно к пикапу. Вид у этих мужиков был устрашающий, они хоть и выглядели как олигофрены, но дури в каждом из них было, как в двух здоровых мужиках, а настроены они были явно недружелюбно.

— Эй, эй, ребятки, успокойтесь, — затараторила Лизи, пытаясь сделать спокойный голос. — Давайте без глупостей…

— Яка така глупость? Ви идете з нами до танцив. Я сказав! — рявкнул тот, что в красной рубахе.

— Ладно, ладно, мы пойдем, — сказала Нина, выставив руки вперед. — Только нож уберите!

Лизи и Нина двинулись навстречу братьям, увидев это, Кличко в красном убрал ножик в сапог.

— А як ваши имена? — спросил кто-то из них.

— Элизабет, — решила выебнуться Лизи.

— Нина, — подкатила глаза вторая девушка.

— Хохлушка что ли? — поинтересовался незнамо какой Кличко. — Ми тоже з Украины!

— Ну почему сразу хохлушка? — цокнула Нина. — Моя бабка — француженка и захотела назвать меня в честь дизайнера Нины Риччи…

— Бог ты мой, Нина! — воскликнула Лизи, ударив себя ладонью в лоб. — Да ты посмотри на них! Кому ты это объясняешь? — отвесила она сестре пощечину в знак неосведомленности в мире моды жителей Оклахомы.

— Ну ладно, ай-да в клуб! — махнул синий Кличко в синей рубашке.

— Стойте, давайте захватим нашу бутылочку самогона, — остановилась Лизи и направилась назад к машине, быстро наметав в голове какой-то план.

— Самогон — це добре, — кивнул брат в синей рубахе, а на его джинсовый комбинезон капнула слюна.

Лизи схватила бутылку, и все четверо направились в местный клуб. Девочки шли впереди, братья чуть поодаль сзади. Они решили, что так не упустят их из вида.

— Нам надо напоить их, — зашептала Лизи.

— Чего? — во весь голос переспросила Нина.

— Да тихо ты! — приставила Лизи палец к губам сестры. — Мы напоим их самогоном Глэдис! Нас уносит с одной рюмки, им, конечно, потребуется побольше, но у нас должно хватить. Самое главное — самим не пить, — тихо выложила она план, украдкой поглядывая через плечо за братьями Кличко.

Вскоре они дошли до клуба, где было сборище фермерской молодежи. По всем тамошним девушкам было сразу видно, что им кто-то налил, а еще, что им только и заниматься всю жизнь тем, что на фермах коровам хвосты крутить. Парни все были здоровыми и крепкими, кожа их была грубой и покрыта грязным загаром.

— Мдааа уж… — протянула Нина, вспомнив вечеринки Беверли-Хиллз.

Однако, сестры решили, что даже в таком захолустном месте можно веселиться. Они пригубили по три капельки самогона и пустились в танцы. Местные деревенщины отродясь не видели таких девиц в этих краях, поэтому собрались вокруг Лизи и Нины, уставившись на них с открытыми ртами, из которых, усеяв весь пол, попадали жеваные колосья пшеницы. Сколько же глупых деревенских сердец было разбито в тот вечер! Но вскоре местным девушкам это осточертело и они хотели устроить сестрам «темную», подкараулив их возле уличного деревянного туалета. Но, благо, к тому времени братьям Кличко наскучили танцы, и они повели сестер в амбар за клубом. Там они усадили их на какие-то тюфяки со старыми тряпками, а сами уселись на деревянные ящики.