— Ладно, — подкатила глаза Нина, поднимаясь с земли. — Пошли…

— Вот и отлично! — обрадовался Декс.

Вне себя от счастья, он споткнулся о подложенную им же бутылку в кабине и выпал из катка, придавив не только муравья, которого Нина проводила до муравейника, но и весь его дом, построенный кровью и потом миллионами насекомых-трудяг.

— Блять, что ты наделал, мразь?! Ты убил муравья, разрушил его дом, убил всю его семью! Сколько жизней ты погубил за раз, дегенерат! Ну, за это грех не уебать! — завизжала Нина и что было сил ударила мужа в нос с головы. Кровь ручьем брызнула из носа парня-убийцы-невинных, и он, потеряв равновесие, завалился лицом в муравейник, откуда на Моргана тут же напала не одна тысяча муравьев и начала обкусывать ебало.

— Как больно… — спустя минуту поднялся Декстер и стал стряхивать с лица насекомых. — Кусучие, суки… — причитал он, отряхивая парусиновые бермуды от навек въевшихся зеленых травяных пятен. — Не бей меня больше, Нина, мне это не нравится… Хотя бы не так часто… Обидно же…

— Да ну тебя в пизду, — дерзанула Нина и пошла в сторону дома.

— Ты куда это собралась? — окликнул Декс.

— Как куда? Смотреть как ты расчленяешь! Куда ж еще! — возмущенно сказала девушка, не оборачиваясь. Декстер поспешил за женой.

Оказавшись дома, Морганы прошли наверх в ванную, где лежал труп матери Влада Кадони.

— Так-с, сейчас я покажу, с чего обычно начинаю, — заговорил Декстер, переодевшись в костюм рыбака и водрузив на голову сварочную маску. — Сначала нужно выбрать подходящий нож, — подошел он к разложенному набору на стиральной машинке и около пяти минут тщательно выбирал оружие, поглаживая ножи там и тут и что-то бормоча под нос.

Наконец, инструмент был выбран, и бухой в говно Морган, не забыв опустить маску на лицо, приставил нож к шее трупа и начал кромсать направо и налево, будто Гордон Рамзи, шинкующий морковь для своего обдроченного супа. Затем парень-Чикатило, кажется, понял, что творит незнамо что, снял с себя маску и стал методично и аккуратно отрезать части тела, при этом комментируя свои действия.

— Сука… — простонала спустя минуту Нина и незамедлительно кинулась к унитазу прочищать желудок. — Блять, Декстер… Я хуй могу на это смотреть… Это же пиздец какой-то! — стонала она.

— Ладно… Иди… — снизошел Морган. — Это часть целиком и полностью будет на мне. Значит, будешь помогать в чем-то еще.

Спустя час, мать Влада Кадони была полностью расчленена и расфасована парнем-наборщиком по пакетам.

— Так, а теперь мы поедем к морю и с яхты скинем все это, — спустился в гостиную Морган и бросил перед ногами Нины несколько черных полиэтиленовых пакетов.

— Ээээм… — поморщилась девушка. — Знаешь… Как-то не хочется делать и это…

— Ладно, — подкатил свои наглые уступчивые глаза Декстер. — Тут я могу тоже сам. Люблю эту часть.

— Подожди, а что-то я не поняла… — нахмурилась Нина. — В принципе все делаешь ты… Зачем я тебе нужна? Убивать?

— Ну нет! — капризно затопал мокасинами по любимому паркету Морган. — Убивать точно буду я! Ибо это моя самая-пресамая любимая часть!

— Ну тогда нахуя я тебе нужна? В чем прикол моего присутствия? — продолжала недоумевать Нина.

— Ээээм… — засунул бухой палец в рот Морган. — Ну, будешь следить со мной за жертвами… А то знаешь, как это скучно порой одному. Ну, и бонусом будешь смотреть, как я приматываю жертву к столу, рассказываю за что та попала ко мне, а потом убиваю. Как-то так получается.

— Ладно, — согласилась Нина, решив, что к маньячным делам Декстера, получается, никак и не причастна. Алло, очнись, дорогуша! А ничего, что это называется соучаствуем? И за это идет нехилая такая статья! Хотя, хули тебе терять-то? На тебе и так висяков по самый «небалуй»!

— Ну, а вообще как идея-то тебе моя? Охуенная? — веселился Декстер, взваливая на спину мешки с частями трупа.

— Охуенная! — бездумно пизданула Нина, уже залипнув в айфон.

— Вот и забеись, — широко улыбнулся Морган и пошел на выход, неумело перебирая ногами по любимому ковру из плюща и твида.

— Заебись! — лайкнула уход мужа Нина и решила заняться виртом еще с каким-нибудь дрочером из Интернета, пока домой не вернулся ее умственно отсталый муж и не навалился поебать в классической для него миссионерской позе.

Вот так вот Нина стала не только неузнаваемым наркоманом и полушлюхой, но еще и «правой рукой» маньяка. Думаешь, это норма, дорогуша? Разве все это стоит обещанной спортивной тачки, которую тебе так никто и не купил? Сомнительно, что все это проложит тебе дорогу до долгожданного рая! 

Наступил 2013 год — год черной змеи, который, судя по Восточному календарю, сулил жителям Земли неожиданные подспудные перемены, нестабильность и изменчивость. Ну, посмотрим, как оно будет, не набрехали ли узкоглазые. Кстати, первый раз за двадцать три года Нина и Лизи отмечали свой день рождения по отдельности. Как и Рождество. Обе порой хотели позвонить и наладить отношения, но постоянно что-то не давало этого сделать. Будь то банальная обида, пресловутая Красная Королева, петушиный Декстер или кое-кто еще…

Джейк Джилленхол всячески пытался отвлечь жену, окружая ее заботой и любовью, а также обеспечивая безбедную жизнь. Парень из шара вновь вернулся к тому, что получалось у него лучше всего — торговле людьми. Таким образом, когда на календаре был март месяц, Джилленхолы уже успели сменить недорогую квартирку на пентхаус, дешевый кокаин на элитный, а пешие прогулки — на Ламборджини.

Вечером 31 марта, когда весь католический мир справлял праздник Пасхи, Лизи вернулась домой после утомительного шопинга.

— Привет, Волчонок, — крикнула она с порога, скидывая лабутены. — Как ты тут без меня? Скучал?

— Еще бы, Лисюш, — отозвался из гостиной Джейк.

— Чем занимался? — непринужденно спросила Лизи, подхватив пакеты с новым тряпьем. — Это что еще за шляпа? — застыла она в дверях, охуевше уставившись на мужа.

Тот сидел за столом, сплошь уставленным пасхальными кроликами из фетра. Перед ним стояла плетеная корзинка с теннисными мячиками, разукрашенными по всем каноном Воскрешения Христова. В руках рукодельник из шара держал еще один такой же и усердно выводил на нем узоры.

— Я тебя спрашиваю, жид ебучий! Что за хуйня? — уперла руки в бока Лизи, нахмуренно глядя на Джейка.

— Да я просто решил доказать Нине, что все это не развод, и из фетра и теннисных мячей можно и впрямь сделать бомбические украшения. Пусть не на Рождество, но сути это не меняет, — пояснил за убранство Джилленхол, макнув кисточку в синюю, как его очи, краску.

— Что? Что ты, блять, сказал? — процедила Лизи, сжав кулаки.

— Ну что? Классно ведь получается! А Нина мне говорила, что хуйня какая-то, — взял Джейк корзину с мячами и продемонстрировал жене.

— Ты охуел, жид ебучий? — взорвалась Лизи, подлетела к Джейку и отвесила пощечину в знак охуевшего пиздежа. — Что ты несешь? Какие украшения! Ты что, общался с Ниной? — вырвала она из его рук корзинку и высыпала на голову из шара теннисные пасхальные яйца.

— Ээээм… Блять! — замялся Джилленхол, отведя взгляд в сторону. — Кажется, я что-то не то сказал…

— Кажется, блять, да! — заорала Лизи. — Давно ты с ней общаешься?

— Нууу… С декабря? — пожал плечами Джейк.

— С декабря? — охуела Лизи, превратившись в ничего не ведавшую сову.

— Ну с конца декабря, если быть точным, — поднял указательный палец Джилленхол.

— Ааа, ну тогда это все меняет! — вскинула руки Лизи. — Ты охуел? Какого хуя ты молчал?

— Ну я не знал, что это так важно! — положил ладони на солнечное сплетение парень из шара.

— Ты конченый? — перешла на визг Лизи. — Что, блять, значит ты не знал, что это важно! Да я целыми днями напролет твердила тебе о том, как хочу связаться с сестрой. И что говорил мне ты? — стала она хлестать мужа ладонями по плечам и голове.