— А потом у Джона произошел криз среднего возраста, и он решил набить себе татуировку с изображением стаканчика с лимонадом… — услышала она голос Николаса, который, к счастью для нее, удалялся. Видимо, Кейдж побежал вниз по лестнице.

Лизи же решила не останавливаться и продолжила движение вверх.

— Ой, бля! — резко остановилась она, поняв, что стоит уже на самом краю крыши небоскреба-отеля. Ох уж эта таблетка Фила! Еще бы немного и ты бы рухнула вниз, подруга! А потом бы тебя отскребала с асфальта бригада врачей! Ну зато тогда бы точно никогда больше не услышала историй от мистера Кейджа! 

Нина открыла глаза и огляделась по сторонам. Вокруг нее кипела городская жизнь. Девушка никак не могла взять в толк, где находится и как вообще здесь оказалась, ведь еще мгновение назад была в международном аэропорту Лос-Анджелеса. Нина подняла голову и увидела, что стоит напротив высокой башни, в которой узнала Спейс-Нидл.

— Ну здравствуй, милый мой Сиэтл, — улыбнулась Нина.

Девушка полезла в рюкзак за сигаретами, но наткнулась на брошюрку, подсунутую ей в Финиксе Квентином. На ней были адреса сети кафешек. Девушка быстро отыскала в списке городов Сиэтл и, недолго думая, решила отправиться туда.

И вот через каких-то там двадцать минут девушка добралась до места назначения, зашла внутрь и уселась за одним из столиков.

— Добого вечерочка! — громогласно завещал бородач за барной стойкой. — Чего желаете искушать?

Это был эффектный мужичок в кожаных штанах и красном плаще на голое тело. Кажется, именно он тогда и втюхал Тарантино ту листовку.

— Да давай на свой чертов вкус! — пизданула Нина и махнула в его сторону.

Бармен-хозяин беззвучно рассмеялся и принялся варить кофе, попутно доставая из стеклянной витрины какое-то угощение.

Через пару минут он поставил перед Ниной чашку кофе и тарелку с каким-то диковинным пирожным. Он остался стоять над девушкой, ожидая, чтобы та попробовала и вынесла вердикт.

— Ммм… — довольно протянула Нина, испив напиток. — Какой вкусный кофе у тебя вышел! — она поставила чашку на стол и взяла в руки пирожное с шапочкой из белого крема и вишенкой наверху. Девушка поднесла его ко рту и уже собиралась откусить, но ее зубы ударились об крем словно о камень, а кусочек переднего и вовсе откололся. — Фу, блять! Что это за шляпа?! — заорала она, кинув угощение на пол.

— Вот те раз! — воскликнул бородач. — Да ты чай зуб сломала!

Нина положила на ладонь кусочек зуба, ошарашенно взглянула на него, а потом подняла голову на хозяина кафе.

— Да ты охуел?! — завизжала она. — Что ты натворил?! Да я… Да я… Я подам на твою кофейню в суд и выиграю дело! Что за дрочню ты тут подаешь, что аж зубы ломаются?! Слышь, пидор, а ну-ка покажи свою лицензию на выпечку!

— Но, но, но! — грозно завизжал бородач. — Мне тут твои угрозы ни к чему! Ты не знаешь, с кем связываисси! Так что забудем про эту оказию!

— Так дело не пойдет! Плати за мой зуб! Немедленно!

— Нет! — строго рявкнул бородач. — Это не в моей компетенции! Я, конечно, могу позвонить самому главного, дабы он приехал и решил с тобой вопрос, но поверь мне — все это закончится для тебя не шибко хорошо! Не хочешь, чтобы тебя отсюда вынесли вперед ногами? Нет? Ну тогда выметайсси отсюда!

— Ах, ты мне еще угрожать удумал, пидорас?! — взорвалась Нина, подскочив со стула. — Да ты сам не знаешь, с кем связался!

Девушка оттолкнула от себя хозяина кафе и ринулась за барную стойку. Она выдернула из розетки кофе-машину, схватила ее и кинула прямо на витрину с пирожными. Затем она забегала по заведению, громя все на своем пути. За ней бегал хозяин, яростно крича, но никак не мог поймать девушку. Когда кафе было разгромлено на кругленькую сумму, Нина достала из рюкзака перцовый баллончик и весь выпрыскала прямо в лицо эффектного бородача.

— Аааааа! — заорал тот на весь Сиэтл, схватившись за глаза.

Нина не стала медлить и пулей выскочила из кафе, решив, что ее зуб сполна отмщен.

Но тут у нее начался новый приход от таблетки Фила. Дикий приступ паники. Чей-то номер всплыл в голове. Вся в слезах, Нина добежала до телефонной будки и набрала номер. В трубке раздался незнакомый мужской голос. Нина сползла по стенке и зарыдала.

— Алло, полиция? Полиция? — завопила она в трубку.

— Нет, вы, кажется, ошиблись… — ответил ей мужчина.

— Ой, бля! Это же не тот номер! Да кому я позвонить хотела? — взвыла девушка. — А, точно! Джонни Кейдж! Джонни, ты слышишь меня? — хлопнула Нина себя по лбу и продолжила орать в трубку.

— Это не Джонни, а его отец — Николас Кейдж. Мы с ним телефоны случайно перепутали. Дело в том, что я полетел в Чикаго на повышение квалификации, мне давненько пора было это сделать… Ну, так и Джонни поехал меня проводить, в аэропорту мы решили выпить кофе. Там такие бешеные цены, а очереди… Ууу, вообще молчу… Ну, так вот, вернемся к делу, мы пили кофе — я заказал себе капучино, а сын мой — гляссе, он любит его с самого детства — это его маленькая слабость, так сказать. Его мать, Мэрилин Кейдж, моя вторая жена, царство ей небесное, готовила такое превосходное гляссе… Так вот, Джонни, с тех пор как ее не стало… Как сейчас вспоминаю тот ужасный день — 30 марта 1998 года… Джонни в каждой кофейне заказывает гляссе, но никак не может найти даже хоть что-то отдаленно похожее на то гляссе, которое готовила его мать…

— Эй, нахуй ты все это впариваешь мне? — перебила Нина.

Но тот, кажется, пропустил ее слова мимо ушей и продолжил рассказ. Девушка решила дослушать, ведь на самом деле эта история и в правду заинтриговала.

— … к капучино я заказал себе тыквенный маффин, такие пекла моя бабуля — Каролина Кейдж. Ребята из «Стар Бакс» отлично их пекут. Так вот мы решили сесть за стол, но долго не могли найти свободный столик. Я уже начал нервничать, потому что мои кофе и маффин уже начали остывать. И вот, наконец, я увидел, как какая-то пожилая пара, доев свои овсяные печенья… А я, кстати, так люблю овсяные печенья, жаль у меня на них чертова аллергия. Когда я их съел в последний раз, у меня начался отек Квинке. Джонни пришлось даже доставить меня в госпиталь, где мне вколол укол какой-то карлик-врач… Ну, так вот, о чем это я? Ахахаха, кажется, я отвлекся слегка… Пожилая пара, доев печенья, встала из-за стола. Мы с Джонни поспешили туда. Но какой-то парень с щетиной тоже приметил этот стол, он напрашивался сесть с нами рядом, но Джонни не позволил ему. Я сел и положил свой телефон на стол. У меня такой же айфон-шмайфон как и у моего сына, он купил его мне на мой день рождения. А я вот ему говорил, что не нужен мне этот агрегат, я все равно в нем не понимаю! Но сын у меня упрямый, купил все-таки! Я, конечно, долго не мог в нем ничего понять, постоянно заводил себя будильники, которые будили меня ночью… Наконец, я начал пить кофе, сделал первый глоток, и, знаешь, я глубоко ошибался, когда боялся, что капучино остынет. Он был такой кипяточный, что я обжег себе нёбо и язык… — Николас Кейдж на секунду замолчал.

— Ну, что дальше-то? — поторопила Нина.

— … да это, я просто водички глотнул, а то вспомнилось то чувство, когда обжегся… подожди минуточку, а то в дверь кто-то стучит…

Нина подкатила глаза, ей не терпелось услышать продолжение этой увлекательнейшей истории семьи Кейджей.

— Это была уборка номеров, — вновь раздался через минуту голос Николаса в телефонной трубке. — Но я отказался, сказал пусть попозже зайдут, мне все равно уже на семинар скоро уходить… Так вот, на чем я остановился?

— Про обожженный язык, — напомнила Нина рассеянному Николасу Кейджу.

— Ну да, ну да… Когда я обжегся, я от неожиданности аж закашлялся и схватился руками за горло. Я подумал, что это опять чертов отек Квинке, ведь на столе после этих стариков до сих пор лежали крошки овсяного печенья. Так вот, Джонни помчал к автомату с напитками, чтобы купить мне водички. Я ему в след крикнул, чтобы взял мне «Бон Акву» без газа. Ты знаешь, ведь газированные напитки очень вредны. Один мой знакомый — Джон Траволта — мы с ним вместе учились в медицинском колледже, а потом после распределения я остался в Лос-Анджелесе, а его отправили в Альбукерке. Он там получил очень хорошее место врача акушера-гинеколога, поэтому решил там остаться. К тому времени он уже женился, и его жена была беременна первенцем. Потом у них родилось еще двое детей, все роды у жены принял сам Джон. Жаль сейчас мы с ним редко видимся, но, знаешь, все равно поддерживаем теплые отношения. Ведь нынешние технологии позволяют это делать с легкостью. Всякие там скайпы-шляйпы… Ну, так вот, Джон пил очень много газировки, и у него скопилось стооолько газа в кишечнике, что пришлось аж откачивать… Тааак, а ну да, мой сын пошел к автомату с водой, бросив свой телефон на стол. Там он очень долго не мог с ним справиться, он совал туда купюры, а ему в окошко высыпалась мелочь вместо этого. Я и сам не дружу с этими штуковинами… Наконец, Джонни вернулся ко мне. Я спросил у него, почему он так долго ходил. А он ответил мне, что автомат несколько раз разменивал ему его банкноту на мелочь вместо того, чтобы выдать ему воду, хотя он вовсе не просил его это делать. Да, кто бы что не говорил, но техника никогда не сможет сравняться с человеком! Ну, вот, я взял воду у сына, открыл крышечку, предварительно взболтав. А на меня, представляешь себе, как полилась вся эта вода! Я себе весь пиджак облил! Я очень разозлился и начал ругаться на сына. Мало того, что я постоянно чинил протезы-шмотезы его другу — за бесплатно между прочим! Так он меня вот как отблагодарил — купил мне воду с газами, хотя я нормально просил — без газа! Ну, вот это как… Шшш… Угольный фильтр для воздухоочистителя…. Шшш… Тайота-шмайота… Шшш… Арбуз… Шшш — в трубке сначала раздалось шипение, а потом короткие гудки.