Приличные места нанимать супругу тиарнака отказывались. Считали такая работница подпортит имидж, а вот София Олдманн, собственница «услады», приняла девушку с распростёртыми объятиями. Контингент настолько был пропитый, что кроме алкоголя, ничем в жизни больше не интересовались, а разборками в какой-то там магической академии — тем более.

Родители бы Фаина с ума сошли, если бы увидели в какой дыре приходится работать дочери и каких алкашей обслуживать. Ей самой противно, но выбора нет. Нужны деньги. Фая понимала, хоть её и оставили в «Наи», рано или поздно отчислят: ну не дотягивает она по магии. Стоял вопрос ребром: что потом? Кроме себя полагаться не на кого, а жить надо… скорее выживать. Пусть пока учится, но деньги зарабатывать и откладывать решила уже сейчас.

Очередной гость заведения подозвал. Фаина подошла к нему, достала блокнотик, который, как и всегда, можно было не доставать, ведь заказ один и тот же: «Спиртного!». Подавальщица, тут профессия называлась именно так, через несколько минут принесла на не особо чистом подносе шесть рюмок прозрачного спиртного, при виде которых пьяные наатирийцы весело оживились, аж свистнули.

«Вот же радости жизни», — закатила глаза, ставив поднос, потом вернулась к барной стойке. Работающий там Джим подмигнул и вручил иномирянке кружку черного чая, спросив:

— Устала?

— Угу… — кивнула,— спасибо, — пододвинула чашку ближе.

Джиму восемнадцать лет. Он сын хозяйки. Хороший, перспективный паренёк, который в следующем году мечтает поступить в «Наи» и обучаться магии второго ранга. Мать в этом не поддерживает, мол зачем тратить время, если можно заниматься семейным делом и неплохо зарабатывать. Джим хотел другого и шёл к своей цели. Славный парнишка, симпатичный очень: кучерявые каштановые волосы, которые собирал высоко на макушке, добрые большие серо-голубые глаза и… кожа цвета кофе с молоком. Большая редкость для наатирийца, но, как рассказывал Джим, его отцом был иномирянцем с Солкеи, там все жители схожи по телосложению с наатирийцами, но отличались по цвету кожи: были очень смуглыми.

— Думаю, мама будет не против, если уйдешь пораньше, а то совсем без выходных.

— Я в порядке, не волнуйся, — живенько перебрала плечами.

— Ладно. Смотри сама, — улыбнулся лучезарно, по-доброму.

Скоро Фаину подозвал очередной посетитель.

Девушка лениво вытащила поднос под смешки Джима и направилась к гостю. Достала блокнот — а надо ли? Потом заученно протараторила:

— Добро пожаловать в «Хмельная услада»! Меня зовут Фаина. Желаете что-то заказать?

Незнакомец в плаще с капюшоном не притронулся к меню. И сам подозрительно молчал. Странный тип. Фаина напряглась, но повторила:

— Будете делать заказ? Может мне вам порекомендовать что-нибудь? — чуть нагнулась, дабы увидеть лицо посетителя, но он снял капюшон сам и сердито глянул.

Девушка даже отпрянула от неожиданности, но удивление вмиг сменилось на гнев. Ничего не сказав, швырнула блокнот на стол, а сама последовала к заднему выходу. В этот момент со второго этажа спускалась София Олдманн, ставшая свидетелем происшествия. Хозяйка ахнула, ведь тряслась за каждого посетителя, и возмущенно окликнула работницу.

Ещё и такой гость! По одежде видно — важная персона.

— Фая, иди сюда! — звала и активно махала рукой.

Гость наблюдал.

София Олдманн хоть и наряжалась броско, носила тяжелый макияж, а выглядела плохо. Её сухая серо-желтая кожа демонстрировала любовь к спиртному, еще об этом говорили темные круги под глазами, глубокие морщины, вечно парящий за ней перегар. Сама она была худой очень, ходила в черном платье на тонких бретельках, оттого казалась ещё худее. Черные волосы смешались с сединой и были не ухоженно заплетены в длинную косу.

— Иди сюда, — взяла подавальщицу за плечо и шепнула: — что происходит?

Голос у Софии был низким и грубым.

— Я не стану его обслуживать.

Хозяйка подала жест обслужить другой, но уточнила у Фаи:

— Почему? — следом строго поджала тонкие грубы.

Ответить не успела.

Со злой насмешкой заговорил Аарен:

— Ну что же ты, — обращался к иномирянке, — избегаешь? Обслужи меня тоже! — развел руки по сторонам, вставая. — Я такой же посетитель.

— Уходи!

Почти было набросилась, но миссис Олдманн остановила.

Пьяницы радостно начали оборачиваться, чтобы понаблюдать за бесплатным концертом. Разборки они любили. Очень.

— Давай выйдем поговорим, — уже без шуток, серьёзно предложил маг.

Фаина вздернула плечами, чтобы хозяйка «кафе» убрала с них руки, потом в ненависти сморщила носик и холодно процедила:

— Идём.

Она вышла первой. Аарен за ней.

18.2

Было около шести вечера, небо окрасилось в насыщенную желто-красную палитру заката. Фаина предложила отправиться в беседку на заднем дворе, мол там тихо и безлюдно, чем на входе, где громко смеются, курят и пьют посетители. Когда уже сели туда, с черного выхода выглянул Джим, кидая вопросительные взоры Фае, но та попросила его жестом уйти.

— Кто это? — ревностно кинул Аарен.

— А какая тебе разница? — сложила руки на столе, уставившись словно на врага.

Хотя… Для неё Аарен и так был врагом…

— Большая.

— Опять включишь крутого парня и начнешь орать мне, что я твоя?

— Ты и так моя, — усмехнулся. — Что ты вообще делаешь в этой дыре? — спросил сквозь стиснутые зубы. Аарен побыл в «Хмельной усладе» совсем недолго, но уже успел заметить каждый похотливый взор в сторону Фаи, пущенный какими-то вонючими алкашами, которым его девушка должна мило улыбаться и подавать спиртное.

— Это ты что здесь делаешь? Как меня нашел?

— Я давно заметил, как ты уходишь после учебы из академии. Спрашивал у Лилолы.  Она, к слову, и правда твоя подруга, цени её: каждый раз называла вескую женскую причину, а я, дурак, верил. Сегодня проследил и… обомлел. Самой не противно работать здесь?

— Мне хорошо платят.

— Хорошо платят? — изогнул бровь. — Серьезно? В деньгах причина? Приди ко мне: я дам столько денег, сколько захочешь.

— Я сама заработаю себе на жизнь.

— Упрямая, — потёр переносицу, прикрывая глаза.

— Говорила тебе однажды, скажу снова: мне не нужны подачки от тебя, мне ничего от тебя не нужно. И ты сам мне не нужен.

— Сколько же в тебе гордости и силы, — ухмыльнулся. — Само очарование, но… — откинулся на спинку, глянув на иномирянку обольстительно, — ты ошибаешься: я очень нужен тебе. Хрупкая человечишка пропадёт в Наатире, особенно ты. Мы живем в магическом, но невероятно суровом мире, жестоком, непрощающем слабость. Тебе нужен защитник.

— Он есть, — моментально обрубила.

Аарен тихо посмеялся, потирая глаз:

— Конечно-конечно… Дай угадаю. Рассел?

Фаина от гнева сжала ноготочками собственную кожу.

Маг продолжил насмехаться:

— Которого заморозили, как кусок мяса? Да-да, помню.

— Он жив.

— Прекрати тешить себя призрачными надеждами, Фаина. Рассел мертв. На Святых землях Самилидионов от него точно уже ничего не осталось.

— Его место никто не займёт, — ударила по столу, тяжело дыша. — Ни ты. И никто другой.

— Хорошо, — сказал, как одолжение сделал. — Поиграй в самодостаточную девочку, пока можешь. Всё равно потом приползешь ко мне, потому что я единственный, — схватил за подбородок, — кто примет тебя после… аритаанийца. Остальные будут тыкать пальцем, называть испорченной и грязной, запомни. Молись, чтобы мои чувства не прошли к тебе, — крайнее проговорил шепотом около губ, близко настолько, что до соприкосновения оставались жалкие миллиметра три.

— Молюсь, — с надменной улыбочкой сказала в ответ Фая, но с поправкой: — только, чтобы твои чувства прошли как можно скорее! — поднялась из-за стола.

— Сама же рушишь свою жизнь! — поднялся за ней.

— Это моя жизнь, — указала на себя, — и мне нести ответственность за мои решения.

— Смотри куда привели твои решения, — отчертил по воздуху здание забегаловки.