— Килиан? — я вспомнила психованного дракона, который настолько не желал учить девушку, что объявил меня парнем. — Он поэтому… такой?..

— Не сердись на него, — лорд Линдон переплёл свои пальцы с моими. — Тот взрыв, когда он осознал, что мы с Филом подсунули ему в ученицы девушку — первая живая эмоция, которую он проявил почти за сто лет. И то, как вёл себя позже, на том зачёте — тоже. До этого он был… словно замороженный. Первое время после трагедии за ним приходилось даже следить, чтобы не отправился к горячим источникам.

— Зачем? — удивилась я такому странному желанию дракона.

— Один из них способен убить даже нас, — лорд Линдон передёрнул плечами. — В этом мире нет практически ничего, что может нанести серьёзный вред дракону в его крылатой ипостаси. Практически! Некоторые из тех источников — кислотные, особенно одно озеро, его содержимое наносит даже нам тяжёлейшие ранения, и если не покинуть его сразу же — можно погибнуть. В первый год нам пару раз пришлось ловить Килиана на полдороге к источникам, но постепенно он успокоился и… заморозился. Долгое время вообще ничем не интересовался, просто существовал, потом дал уговорить себя вновь стать преподавателем в академии. С условием, что со студентками дела иметь не будет.

— Именно со студентками? — зацепилась я за слово. — Не просто с женщинами?

— Именно со студентками. И он считал, что имеет на то веские основания.

— Но почему? — я никак не могла понять связь между потерей истинной и нежеланием как-то контактировать со студентками. Кажется, здесь кроется какая-то тайна. — Расскажите!

День седьмой

— Ну что ж, время у нас есть, и, думаю, это поможет тебе лучше понять нас.

Как дракон определил, сколько у нас времени, не знаю, но поверила ему. А если и опоздаю — не велика беда. Всё равно я просто играю в студентку, проводя время на уроках просто чтобы как-то оправдать своё присутствие в академии, а вовсе не ради получения знаний. И если сначала это было забавно, то постепенно стало казаться просто потерей времени.

— Я ведь уже рассказывал, что нам предсказывают истинных. Причём, кому-то — лишь точные приметы, которые обязательно должны совпасть все, до единой. А кому-то практически указывают пальцем — известны и даты, и имена, и место. Килиан был таким везунчиком — мало того, что точно знал, когда именно появится его любимая, так и ждать ему оставалось совсем недолго — меньше ста лет после предсказания.

— А когда вам предсказывают вашу половинку? — потому что, если в тысячу лет — то не так уж это и быстро, даже если осталось ждать только сотню.

— Обычно — в первый же год после перерождения, редко позже, но и тогда ненадолго. Когда Даните приходит пророчество, тогда она его и открывает. А дальше остаётся лишь ждать или искать.

— Наверное, это удобно, — кивнула я. — А вот когда мои родители встретились, папе было уже больше трёх тысяч, и он понятия не имел о таком явлении, как половинки. Узнал уже после встречи с мамой. И я вот думаю — а если бы ему сразу после перерождения об этом сказали — каково бы ему было ждать эти три тысячи лет? Или другим родственникам, которые ждали столько же или немногим меньше?

— Это непросто, — пожал плечами дракон. — Я ждал более полутора тысяч лет, а учитывая, что мне предсказали истинную из другого мира, а ни единого исправного артефакта переноса, как меня уверяли, не сохранилось, надежду я почти потерял. Но всё равно ждал — в конце концов, в другом мире тоже могли изобрести возможность попасть в наш. Данита никогда не ошибается, раз обещала мне истинную-иномирянку, значит, так оно и будет. И… Габриель, возможно, мой вопрос покажется тебе странным, но нет ли в семье твоей мамы — то есть, среди потомков крылатых пришельцев с другой планеты, — девушек или девочек с чёрными волосами и синими глазами?

Как у меня? То есть, его истинная похожа на меня, но по каким-то признакам я не подошла? Стало больно. Очень. Почему она, а не я? Захотелось узнать, чем я-то не подхожу. Нет, меня это не удивило, я не его истинная так же, как и он не моя половинка — у меня тоже «приметы не сошлись». Но впервые я задумалась, а так ли уж это важно — найти именно половинку? Да, дети могут быть только от неё, но…

Но…

Дракон хочет детей. И не просто детей — он может и так их иметь. Он хочет детей бессмертных. Поэтому и ищет свою истинную. А я? А у меня и выбора-то нет. Я даже смертных детей ни от кого, кроме половинки иметь не могу. И от этого просто дико обидно. А потом ещё и наблюдать придётся, как лорд Линдон заводит семью с моей родственницей — видимо, только она и подойдёт. Потомок крылатых инопланетян, подумать только! И кто же это будет?

Я задумалась, мысленно перебирая юных родственниц. И с облегчением поняла, что свадьба дракона откладывается надолго.

— Сейчас таких нет ни одной, даже среди младенцев, — честно ответила на вопрос. — Нас всего-то четырнадцать, из них две замужем, а ещё три уже обрели своих половинок. Но и среди них ни одной брюнетки нет. Хотя синеглазые все — это наша семейная особенность.

— Видимо, моя истинная ещё не родилась, — мне показалось, или дракон не выглядел особо расстроенным. — Наверное, я слишком многого хотел — и отыскать путь в другой мир, и сразу же найти свою истинную. Это было бы слишком уж невероятной удачей. Ничего, я ждал очень долго, подожду ещё немного.

— Немного не получится, — напомнила я. — Даже если она родится уже завтра, всё равно придётся ждать не меньше пятидесяти лет, пока она не повзрослеет. А если она наполовину перевёртыш, что в последнее время в нашей семье не такая и редкость — то и все семьдесят пять, до перерождения, раньше её отец тебя к ней просто не подпустит.

— Я подожду, — просто кивнул дракон. А я понадеялась, что брюнетка в нашей семье не родится в ближайшую тысячу лет. Ну, или не раньше, чем я отыщу свою половинку — тогда мне станет всё равно.

— Так что насчёт Килиана, — напомнила я.

— Ах, да, извини, отвлёкся. В общем, он знал, когда и где родится его истинная, и спокойно ждал. А чтобы чем-то себя занять, стал преподавать в академии — он, действительно, очень хороший педагог. Студентки влюблялись в него факультетами — он был молод, красив, весел и обаятелен, ничего общего с тем, кого ты видела сейчас. Он и сам особо их не сторонился, в конце концов, в академии все взрослые, и если мужчине предлагают — он берёт. Пока не родилась его истинная, он свободен.

Собственно, я и не думала, что холостые драконы хранят целибат, равно как и перевёртыши. Нормальные здоровые мужчины со своими потребностями, удивляться нечему. Правда, не очень представляла, как можно влюбиться в этого буку… Но тогда он не был букой, а если взглянуть непредвзято — Килиан красив. Очень красив. Я это могла признать. Но всё равно, при мысли, что в него можно влюбиться, аж передёргивалась.

— Он не прыгал из постели в постель, не думай. Был избирателен, но выбор, как ты понимаешь, у него был огромный. И порой те, к кому он не проявил благосклонность, становились навязчивы. Так было и с Мевиссой. Она была очень красива, и знала об этом, но чем-то ему всё же не глянулась, не привлекла. Но каким-то образом в его постели всё же оказалась. Не знаю, как, Килиан подробностей не рассказывал, только про какой-то обман как-то обмолвился. Могу лишь предположить, что она использовала артефакт личины и притворилась его тогдашней любовницей, но это лишь догадки. Как бы там ни было, в постели Килиана она всё же оказалась.

— И что? — я не очень поняла выражение лица дракона — смесь отвращения и горя. — Ну, переспал не с той, неужели это было настолько ужасно?

Конечно, ничего хорошего в такой ситуации нет, но и великой трагедии я лично не увидела. Килиан случайно переспал с той, которую посчитал своей любовницей, но оказалось, что с другой? Учитывая, что великой любви он к первой девушке не испытывал, то и страдать от «измены» как бы тоже не должен был, разве нет? Он же не истинной паре изменил, которой и на свете тогда ещё не было. Вряд ли это послужило причиной такого женоненавистничества.