— Иди, спи. Потом все расскажешь.

— Успею выспаться, — отозвался Майкл. — Как вы тут? Все в порядке?

— Все у меня в порядке, — шутливо отпихнул его Кристофер.

— Знаю я твой «порядок»!

Майкл не поверил, оглянулся на мать. Та кивнула, подтверждая, что никто ничего не скрывает.

Кристофер, при всей своей безмерной любви к семье, старался ограждать их от волнений, умалчивая о своих неприятностях. Чтобы не беспокоились, понятное дело. И однажды он домолчался до инфаркта. Слава богу, Майкл к тому времени уже перебрался в Америку — оплатить отцу операцию в частной клинике, без очередей, ему было по силам.

Он с ужасом думал о том, что было бы, если бы он не смог. Если бы не выбился, если бы остался там же, где был — механиком в автосалоне, сорок тысяч в год плюс страховка.

И каждый раз, переживая заново этот ужас и чувствуя, как он отступает, он понимал: вот ради чего это все.

Ларри. Виктория. Бесконечная потогонка, съемки, Зак, нервы.

Ради того, чтобы Фредди ходила в прекрасную школу и жила в безопасном районе, где по соседству у нее не будет ни наркоманов, ни воров, ни банд. Ради того, чтобы Фредди дружила с девчонками совершенно иного круга, чтобы она никогда даже представить себе не могла, что такое — сидеть с подружками в кафе над единственной чашкой кофе, пока те лопают десерты и запивают их каппучино.

Ради того, чтобы мать занималась домом, дочерью, мужем — и была счастлива. Ради того, чтобы она могла заниматься любым хобби, сколько бы оно ни стоило.

Ради того, чтобы Кристофер мог возиться с винтажными автомобилями в свое удовольствие, никуда не торопясь. Ради того, чтобы он был жив и здоров.

— Она тебе еще не рассказала?.. — Кристофер кивнул на жену, та покраснела и махнула на него рукой.

— Что?.. — с веселой тревогой переспросил Майкл, наученный сюрпризом с Фредди, что от родителей можно ждать всякого.

— Месяц назад, — начал Кристофер, присаживаясь за стол, пока Эмма под предлогом поиска четвертой кружки убежала на кухню, — она зовет меня на выставку, отвези да отвези. Возникла нужда в каких-то кустах. Герань это была или лютики — не знаю.

— Альпийские примулы!.. — крикнула Эмма из кухни.

— В общем, какая-то трава, — сказал Кристофер, будто ничего не услышал. — И мы поехали. Сначала она — ни шагу в сторону, только под локоток, от одной лавки к другой. Там мох, тут папоротник, сбоку розы — я думал, в джунгли попал, сейчас обезьяны начнут выскакивать. А она посмотрела туда, посмотрела туда, нацапала себе буклетов — и иди, говорит, погуляй, я дальше сама. Можешь себе представить?..

— И ты отпустил?.. — заинтригованно сказал Майкл.

— Еще чего, — ревниво отозвался Кристофер и строго глянул на Эмму, которая поставила перед ним чашку и села обратно. — Ходил рядом и приглядывал. Пока она щебетала, разговорился с одним парнем, показал фотографии нашего сада от нечего делать. Он ужасно хвалил, потом дал мне свою визитку — я даже не взглянул. А через неделю нам звонят, как ты думаешь, откуда?..

— Откуда? — спросил Майкл.

— Из офиса главы городского Совета — и предлагают принять участие в оформлении Майского бала в старом Оленьем парке. Оказывается, мужик, с которым я говорил, был Гарет Ричардс, глава совета.

— Это же здорово! — сказал Майкл. — И вы согласились?..

— Ну, решение не мое, я всего-то похвастался женой, — сказал Кристофер с такой наивной улыбкой, что Майкл сразу усомнился в ней.

— Я согласилась, — сказала Эмма, стараясь улыбаться немного сдержаннее.

— И пошла на курсы ландшафтного дизайна, — громким шепотом сообщил Кристофер.

— Здорово, — повторил Майкл, рассеянно улыбаясь от усталости. — Я так вас люблю.

Приезжая сюда погостить, Майкл занимал маленькую комнату на втором этаже. По размеру она была почти такой же, как и его прежняя комната в Хакни, только в этой были чистые светлые стены, не утыканные ни постерами, ни фотографиями, а на полу лежал блестящий лаком паркет. И кровать тут была — нормальной широкой кроватью, а не антикварным диваном, чудом пережившим начало прошлого века.

Майкл бросил рюкзак возле комода, решив разобрать вещи позже. Лег на покрывало, не раздеваясь. Уставился в потолок.

Здесь было тихо. Иногда по улице проезжали машины, и Майклу до сих пор было странно слышать, что шорох колес по асфальту не сопровождается гремящей из опущенных окон музыкой, как всегда было в старом доме. Громкий звук тут был только один: голос Фредди, доносящийся через неплотно закрытую дверь.

Майкл отстраненно подумал, не рассказать ли родителям про появление Джеймса. Но зачем им знать?.. Зачем ворошить прошлое?.. Они наверняка давно забыли про его юношеское увлечение. Только огорчатся, если напомнить. Да и какая разница?.. Джеймс как объявился, так и пропал. Решили же попрощаться. Ну и думать тут нечего.

Майкл закрыл глаза, положил руки под голову, вытягиваясь во весь рост. Тихо скрипнула дверь, в комнату на цыпочках пробралась Уиннифред.

— Майкл!.. — шепотом позвала она.

— Что, мартышка?..

Фредди на четвереньках забралась на кровать, устроилась у него под боком. Майкл обхватил ее одной рукой, прижимая к себе.

— Когда ты будешь жениться, ты же позовешь нас на свадьбу?.. — пытливо спросила она.

— Конечно, позову, — шепотом ответил он.

— Только чтоб летом!.. — Фредди требовательно ткнула его острым пальцем под ребра, заставив фыркнуть от щекотки. — У меня летом будут каникулы.

— Я не знаю, мартышка, — сказал Майкл. — У нас пока нет времени. Может, появится еще очень нескоро.

А может, и никогда, — подумал он.

Фредди завозилась у него под боком, устраиваясь поудобнее, накинула на себя край покрывала.

— А ты сразу понял, что она тебе нравится?..

— Конечно. Ты же видела, какая она красивая? Я тоже сразу увидел.

Фредди тихо сопела у него под рукой. Потом пригрелась, задремала. Майкл лежал, закрыв глаза. Несмотря на усталось, сон не шел. Казалось, все навалилось на него сразу, и не хотелось никуда двигаться, хотелось просто лежать и не двигаться. Разговоры о свадьбах раздражали его до такой степени, что ему уже хотелось написать Вик и согласиться на все, лишь бы от него отстали.

Но усталость не давала даже открыть глаза, не то что пошевелить пальцем или поднять телефон.

Встретив Викторию, сразу он увидел одно: даст.

Он определял с первого взгляда, даст сразу или поломается для вида — и не тратил время на тех, кто набивал себе цену. Вокруг было слишком много других, доступных, покладистых. Виктория ломаться не собиралась. Их первый секс был быстрым и жарким, Виктория оказалась умелой, и он увлекся. С ней было просто. Она ему нравилась, она отлично смотрелась в узких платьях, с ней было о чем поговорить. Никаких обязательств, Майкл смотрел на нее трезво. Они просто коллеги, которые разбегутся по своим домам, едва закончатся съемки.

Но вдруг Виктория начала вешать в Инстаграмм их совместные фото и смущенно хихикать на интервью: ах, как романтично они познакомились, как чудесно ладят, как им прекрасно работается вдвоем. Майкл был в ярости. Выкидывать такое, не посоветовавшись с ним и его пресс-атташе, было гнусно. Он потребовал все опровергнуть, но было уже поздно. Слухи дошли до Фабьен, отрицать было бессмысленно. И однажды, вернувшись домой, Майкл нашел только записку. Фабьен вернулась в Париж.

Майкл взял билет, чтобы рвануть за ней, но когда он уже собирал чемодан, позвонил Зак. Сказал, что с ним хочет встретиться Ларри Блуменсдейл. Сегодня. Сейчас.

Кто такой Ларри, Майкл знал прекрасно. О личной встрече с ним мечтали тысячи, удостаивались ее единицы. Если он обратил на Майкла благожелательный взор — значит, он уже мысленно подсчитал, сколько денег Майкл принесет его студии. Постоянный контракт с «Нью Ривер» означал быструю и прямую дорогу в компанию самых высокооплачиваемых актеров. В сияющую жизнь настоящей звезды.

Майкл никогда не волновался ни перед школьными экзаменами, ни перед пробами. Но перед встречей с Ларри он с трудом находил себе место. Думал — что сказать, как себя вести. Так, чтобы с уважением, но не заискивать. Показать, что ценит выпавший шанс, но с достоинством, без подобострастия. Он ведь тоже кое-что из себя представляет, раз Ларри решил посмотреть на него живьем, да?..