— Привет, — Майкл встал рядом, потянулся ее приобнять, чтобы познакомиться. — Ты не видела здесь… Господи! — он молниеносно отдернул руки, отшатнулся, когда Хелен повернула голову и посмотрела на него.

— Майкл?.. — удивилась она.

— Миссис Сазерленд, — он испуганно улыбнулся. — Простите, я вас перепутал.

— О, нет, ты мне польстил, — она тихо засмеялась. — Это было прекрасно.

— Извините. Вышло очень глупо. Я не узнал вас со спины, я даже не знал, что вы в Лос-Анджелесе.

Майкл чувствовал себя таким идиотом, что лицо полыхало. Господи, это же была мать Джеймса!.. Как он мог ее не узнать?!

— У меня здесь проект, — сказала она с небрежной многозначительностью. — Один друг пригласил меня.

— Это замечательно, — сказал Майкл, с облегчением переводя разговор на другую тему. — Я рад, что вы добрались до нас.

— «До нас», — повторила она и смерила его оценивающим, любопытным взглядом. — Майкл, ты потрясающе изменился. Где твой акцент?.. Где твоя непосредственность?..

— Пришлось оставить в прошлом, — сказал он. — Здесь не ценится мой вариант британского акцента.

Хелен радостно засмеялась, потом отставила локоть:

— Здесь очень шумно, давай найдем место потише.

Майкл галантно взял ее под руку, они спустились с террассы.

— Джеймс рассказал мне про вас, — сказала Хелен с явным сожалением в голове. — Мне жаль, Майкл. Колин сделал большую ошибку, когда оттолкнул тебя.

— Вы тоже не были не слишком рады мне, — без обиды напомнил Майкл.

Они тихо хмыкнула, поправила на плече узел цветного парео.

— Я просто не стала вмешиваться и позволила всему этому… случиться. У меня был не самый лучший период в жизни, — призналась она. — Может быть, если бы ты появился на полгода раньше, я бы к тебе пригляделась…

— Вряд ли, — честно сказал Майкл.

В глубине заднего двора у живой изгороди живописно лежала группа округлых белых валунов, похожих на огромную океаническую гальку. На одном из них кто-то спал. Хелен аккуратно спихнула вдрызг пьяного человека на траву и присела на плоскую верхушку валуна.

— Ты куришь?.. — спросила она.

Майкл молча достал сигареты и предложил ей. Она с удовольствием затянулась. Он присел рядом, на камень напротив.

Хелен почти не изменилась за эти годы. Ей было уже шестьдесят, но она была все так же свежа, стройна и подтянута, как и раньше.

— Надо было сделать это гораздо раньше, — с грустью сказала она. — Я все надеялась, что он опомнится.

— Сделать что? — спросил Майкл. И сам догадался: — Вы развелись?

— Нет, — она встряхнула головой. — Мы решили обойтись без формальностей. Я просто ушла.

— Мне жаль.

Она пожала узким плечом.

— Это было уже неизбежно. Хотя я очень скучаю. Мы звоним друг другу каждый день. Я не могу его видеть, но и без него не могу. Привыкла, — она улыбнулась. — В нашем браке было слишком много обид и горя. Каждый раз, когда мы видимся, они встают перед нами. Все ссоры, все злые слова. Это трудно забыть. Сейчас нам лучше быть по отдельности.

Майкл молчал. Она вряд ли нуждалась в его сочувствии.

— Иногда даже очень сильно любить кого-то — недостаточно, — сказала Хелен. — Я знаю, что Колин всегда любил меня. Я была для него звездой… королевой, — с гордостью сказала она и горько усмехнулась. — Но его никогда не было рядом. Я от всего отказалась, чтобы быть рядом с ним, а вместо него получила — деньги. Как будто в семье родителей мне было их мало. Как будто он так и не понял, что это он делал меня счастливой — а не роскошный пустой дом.

— Мне жаль, — повторил Майкл.

— Мне тоже, — Хелен покровительственно похлопала его по колену, будто призывала не печалиться слишком сильно. — Мне тоже жаль, что он помешал вам.

— Он боялся за Джеймса, — сказал Майкл. — Так он сказал.

— Ему просто не хватило смелости признать, что он разрушает собственную семью, — с горечью сказала Хелен. — Он вмешался в жизнь Джеймса, чтобы хоть там что-то контролировать.

Майкл пожал плечами. Честно говоря, он не очень-то хотел оправдывать Колина.

— Я потеряла его не из-за того, что мы были из разных кругов, — сказала Хелен. — Даже не из-за того, что отказалась от театра. Это все было поправимо. Я потеряла его тогда, когда он решил, будто что-то в мире способно компенсировать мне его вечное отсутствие… Тогда, когда он выбрал свое чувство вины передо мной, свою гордость — а не меня.

Хелен коротко шмыгнула носом, промокнула глаза краешком пальца и улыбнулась, задорно, как люди всегда улыбаются, смущаясь спонтанного проявления чувств.

— О, знаешь, я не хочу выставлять его чудовищем. Я тоже приложила руку к тому, чтобы наш брак распался. И еще как! Я пыталась привлечь его внимание не самыми разумными методами, — она тряхнула пепельными кудрями. — Я пила, заводила любовников и устраивала ему скандалы вместо того, чтобы сесть и поговорить. Теперь мы оба раскаиваемся, но — прошлого не изменить. Жаль, что у вас с Джеймсом не вышло, — вдруг добавила она.

— Думаете, могло? — с сомнением спросил Майкл.

— Понятия не имею, дорогой, — доверительно сказала Хелен, качнувшись к нему. — Я думаю, что всегда есть шанс выиграть — и шанс проиграть.

От бассейна донесся хохот, они машинально посмотрели туда. Но в любской толчее было не разобрать, что там происходит. Наверное, кому-то просто было весело, вот и все.

— Ты здесь кого-то искал? — вдруг вспомнила Хелен. — Прости, кажется, я тебя заболтала.

— Я искал Барри, — ответил Майкл. — Вы его видели? Мне нужно поговорить с ним.

— А его здесь нет, — удивленно сказала Хелен. — Он уехал часов пять назад.

— Куда?

— По-моему, в Мексику, я не обратила внимания… О, я видела ваш фильм!.. — она оживилась, схватила Майкла за запястье. — Ваш с Джеймсом! Это была прекрасная работа, Майкл, — искренне сказала она. — Великолепная, откровенная. Я так рада, что ты обрел призвание. Это — твое. Не теряй это. Делай что хочешь, но не теряй.

Она вдруг заметила кого-то у бассейна, помахала рукой — там стояла высокая брюнетка с длинными гладкими волосами и заметными даже издалека бицепсами.

— Мне пора, милый, — Хелен коротко поцеловала его в щеку и поднялась. — Я очень рада была повидаться. Передам от тебя привет Джеймсу.

— Да, спасибо, — сказал Майкл. — Вы общаетесь? У него все хорошо?..

— Он где-то в Азии. В Гонконге. Ставит там новую пьесу. Прости, мне совсем надо бежать, — с сожалением сказала она. — Увидимся позже!..

Она упорхнула к брюнетке, и они ушли вместе торопливым шагом людей, у которых на два часа ночи назначена деловая встреча.

Майкл посидел еще немного, глядя на громыхающую вечеринку. Раньше он бы даже не задумался, оставаться ему или нет. Но сейчас он просто докурил еще одну сигарету и уехал домой.

Майкл нажал на кнопку звонка, и в глубине квартиры раздался нежный музыкальный звон. Дверные звонки с таким «динь-донн» были модными десятилетия назад, во времена юности Винсента. С тех пор его так и не поменяли — наверное, хозяева привыкли к нему, а может, он нравился им куда больше электрического дребезжания. За дверью раздались шаги, Винсент открыл дверь.

— О, ты уже здесь, — сказал он, посторонившись. — Заходи.

Винсент был в мягких домашних штанах и шерстяном кардигане, наброшенном на футболку с мелкими брызгами зубной пасты у ворота.

— У меня небольшой беспорядок, надеюсь, ты меня извинишь, — сказал он таким тоном, будто этот беспорядок устроил ему лично Майкл, но Винсент, как вежливый человек, не собирался его в этом упрекать.

Беспорядок заключался лишь в том, что в холле у ростового зеркала башней стояли картонные коробки с желтыми и розовыми стикерами, на которых по-французски было написано содержимое.

— Ты куда-то переезжаешь? — мирно спросил Майкл, снимая обувь.

— Нет, это не мое. Это Джеймса, — Винсент невольно погладил коробку, спохватился и убрал руку за спину. — Он попросил прислать ему часть вещей на новое место. Книги, одежду. Он не хотел покупать все на там — ты же знаешь, он очень привязчив. К вещам, к местам… к людям. До дыр все занашивал.