— Ты скажи, если что, — с деланной небрежностью предложил Майкл. — Ты же автор, ты тут Господь бог. Как скажешь, так мы и сделаем.

Джеймс поднял на него темный, почти болезненный взгляд.

— Нет. Ты справляешься.

Майкл кивнул, отошел. Питер уже вылез из пледа и теперь торопливо одевался.

— Все нормально? — еще раз спросил Майкл.

Питер кивнул, потом взглядом попросил подойти.

— У меня встает, — паническим шепотом признался он, застегивая новый жилет взамен того, от которого Майкл оторвал пуговицы.

— Ну и что? — флегматичным шепотом спросил Майкл. — Ты же живой человек, а сцена бурная.

— Я не гей!

— Ты не гей, успокойся! Это просто физиология.

— Это непрофессионально!..

— Питер, — резко, но тихо сказал Майкл. — Хватит. Мы сто раз это обсуждали. В этой комнате только один гей, — он кивнул на Джеймса. — С тобой все нормально. Посмотри на меня.

Питер поднял глаза, Майкл поймал его за подбородок, удержал.

— Умеешь входить в раппорт?..

Питер кивнул, насколько ему позволяла рука, держащая подбородок.

— Вот и иди. Дыши. Расслабься. Иди за мной.

Они сделали еще два длинных дубля, потом сняли с десяток мелких — нарезку жестов, поцелуев, взглядов. Питер расслабился, доверился актерским инстинктам. Майкл втащил его в раппорт, и они отработали всю сцену до самого конца, пока наконец Шене не объявил, что его все устраивает. Было уже три утра.

— Господи, только не показывайте мне, что получилось, — попросил Питер, вытирая лицо мокрым полотенцем. В плед он завернулся только наполовину — в комнате было жарко.

— Господи, я наконец могу от себя все это отклеить! — сказал Майкл, стаскивая парик. Волосы под ним были влажными от пота, он разлохматил их пальцами, как следует прочесал их. От усталости глаза уже закрывались.

— Я сейчас лягу и усну прямо тут, — пожаловался Питер.

— Спокойной ночи, — Майкл похлопал его по плечу, сдерживая зевок. — Ты молодец.

— Вы молодцы, — поправил Шене. — Спасибо. Все свободны.

Майкл набросил халат, который принесла Марти, поискал глазами Джеймса. Не нашел. Наверное, тот не стал дожидаться окончания съемок. А может, ушел сразу после первого дубля?.. Как будто Майкл не ради него, не по его сценарию тут выкладывался.

Майкл бы обиделся, но слишком сильно хотелось спать.

В трейлере он не ночевал уже много недель, заняв комнату Эрика. Майкл, как был, в халате на голое тело, повалился на узкую кровать, завернулся в одеяло. Закрыл глаза. От усталости голова кружилась. Но на стуле у изголовья завибрировал телефон. Майкл со стоном протянул руку, взял телефон и приоткрыл один глаз, чтобы посмотреть, кто звонит. Оказалось — Бран.

— Три часа ночи, мудила, — еле шевеля языком, сказал Майкл. — Тебе повезло, что я не сплю.

В ответ в трубке раздался странный звук, будто кто-то пытался высморкаться.

— Майкл, — раздался голос Брана. Голос, от которого у Майкла раскрылись глаза, а сон слетел вместе с усталостью, мгновенно. — Майкл, — Бран отчетливо и длинно всхлипнул в трубку, коротко выдохнул, и Майкл понял каким-то звериным чутьем, что это нихрена не розыгрыш. — Я все, я больше не могу, понял?.. Я так не могу.

— Так, мужик, что случилось?.. — холодея от ужаса, спросил Майкл. — Ты где?.. С тобой есть кто рядом?..

— Не могу, понимаешь?.. — с отчаянием проговорил Бран. — Я и так… и сяк… я все пробовал! Все! Я больше не знаю… Ты мне скажи, — всхлипнул он, — скажи, что с ней делать!

— С кем?

— С ней!.. — воскликнул Бран, будто в мире была всего одна загадочная "она", и о ком-то другом он говорить просто не мог. — Я ее люблю, понимаешь?.. — обреченно сказал он. — Люблю. Вот, просто… все. А она…

Он шумно вытер нос ладонью, потом раздалось звяканье стекла о стекло.

— Мужик, брось бутылку, — потребовал Майкл, лихорадочно шаря по памяти в поисках ближайших к Брану знакомых. — До добра не доведет. Никогда не делай, как я, не запивай стресс алкоголем.

— Я не знаю, что делать, — признался тот. — Ты скажи, ты же спец по бабам. Скажи, что с ней делать.

— Первым делом тебе нужно проспаться, — твердо сказал Майкл. — А там еще раз поговорим и решим.

— Она такая… ты не знаешь, какая, — горестно вздохнул Бран. — Ты нихуя не знаешь, Майкл, понимаешь, да?.. Я ей говорю — бросай все, давай ко мне, я тебе все дам. Все что хочешь, все дам — а она, говорит, она говорит — нет, говорит, у меня своя жизнь, у меня все хорошо, налаженный бизнес — не хочу, говорит, не зови. Я потом говорю, я говорю — ладно, раз бизнес, давай, как тебе удобно, давай, сколько, значит, циферками, мол, контракт, типа, можно же, эксклюзив, да?.. А она — она мне даже по морде не дала, понимаешь, она замахнулась, я думаю — врежет щас, стою — а она взяла так, и ручкой по щеке, и дурак ты, говорит, и ушла, и я не знаю, куда, и где она, и ничего просто не знаю…

Бран длинно хлюпнул носом, поскуливая сквозь зубы. Рядом явственно заскулил Бобби. То ли Бран приехал туда, забыв, что Майкл на сьемках, то ли как раз и хотел остаться один, чтобы никто не мешал прнимать жизненно важные решения.

— Так, слушай, — обеспокоенно сказал Майкл, чувствуя себя так, словно Бран сейчас рыдал у него на плече, — слушай, давай ты проспишься все-таки, мужик. Для начала. Умойся, ляг куда-нибудь. А хочешь — давай, мотай сюда, возьми отпуск и прилетай.

— Я хочу сдохнуть, — горько сказал Бран. — С этим нельзя жить. Это как ракетный удар в сердце, с таким не живут.

— Стоять! — перебил Майкл. — Я тебе сдохну! Только попробуй мне там!.. Я тебе Бобби доверил, ушлепок! Только посмей!

— Я ее замуж позвал, — вздохнул Бран. — Я бы ей все дал. А она не хочет. Она говорит — мне нравится моя работа, не хочу я ее бросать. Я говорю — родная, да что это за работа, есть же другие, а она говорит — нет, вот такая я есть, какая я есть, если не нравится, что я шлюха — катись нахер, ты мне тут еще указывать будешь.

— Ты про Дакоту?.. — изумился Майкл, наконец осознав, о ком идет речь.

— Она меня не хочет, — горько заявил Бран. — Она ничего от меня не хочет. Что мне делать?..

— Бран, — твердо сказал Майкл. — Сиди, где сидишь, а лучше доберись до кровати и ляг. И брось жрать что ты там жрешь.

— Водку, — вздохнул тот. — Не помогает.

— Я ей сейчас позвоню.

— Скажи, что я ее люблю, — жалобно попросил Бран.

Дакота сняла трубку после трех гудков.

— Слушай, отшей его, — сразу сказал Майкл. — Он же мучается. Скажи, что с тобой ничего не выгорит. Только так скажи, чтобы он понял. А то он уверен, что тебя еще можно уговорить.

— Привет, — сухо сказала Дакота.

— Он сейчас звонит мне, пьяный, как ребенок, и рыдает в трубку, — сказал Майкл. — У тебя сердце есть?

— Два дебила, — зло прошипела Дакота, и Майкл услышал отчетливое цоканье каблуков. — Где он?

— У меня дома. Какая разница? Ты что, полетишь к нему, чтобы лично сказать? Не разбивай ему сердце еще сильнее, просто позвони. Не хватало ему еще тебя видеть.

Майкл услышал, как хлопнула дверца машины, удивленно спросил:

— У тебя что, клиент?.. Ты куда-то едешь?..

— Да, — коротко ответила она. — Еду. В аэропорт. К этому твоему придурку, чтобы он ничего с собой не сделал. Я не буду ему звонить, слышать его не хочу. Пьяные мужики меня бесят. Скажи ему сам, что я прилечу утром.

— Так, но… Я ничего не понял сейчас, — ошеломленно сказал Майкл.

— Да нравится он мне! — раздраженно сказала Дакота. — Нравится! Он хороший парень! Заботливый, умный. А ты же меня знаешь! Или я все испорчу, или он не выдержит. Ну, начну я с ним спать — и что? Надолго его хватит? Он начнет ставить мне условия, и будет еще хуже. Я не собираюсь бросать свой бизнес.

— Он любит тебя, — вздохнул Майкл.

— Знаю, — мрачно сказала Дакота. — И кому от этого легче?..

Телефон Брана молчал, перебрасывая звонок на голосовую почту. Майкл оставил там пару сообщений с просьбой дать ему знать, как дела. Дакота уже должна была добраться до Калифорнии, так что Майкл не стал названивать на свой домашний номер. Может, они выясняют отношения, может, трахаются — в любом случае, лучше им сейчас не мешать.