— Не вижу ничего плохого в том, что семья часто собирается вместе, — сказал он, просто чтобы поспорить. Хотя сам прекрасно понимал, что Винсент имел в виду: у людей есть и другие дела, кроме как кататься по стране из одного дома в другой со свадьбы на похороны, с похорон на именины — и это уже не говоря о суете размещения полусотни гостей в лучшем случае. Но он просто не мог удержаться и не сказать поперек. — В Ирландии семейные праздники не считаются нудной обязанностью. Мы рады встречаться. Даже если кому-то приходится спать на полу или на стульях. Другое дело, что мы не всегда можем, — с сожалением добавил он. — Кого работа держит, кого здоровье.

— У тебя же большая семья, да? — Винсент вдруг улыбнулся ему искренне и тепло.

— По матери, — сдержанно сказал Майкл, мгновенно жалея, что завел этот разговор. — Ездил к ним на каждое Рождество, сколько себя помню, пока не поселился в ЛА. С отцовской стороны все мудаки. Ну, кроме отца.

— Да, я знаю, про историю Леннерта, — с сожалением сказал Винсент, и Майкл гневно глянул на Джеймса — даже это ему разболтал?! Как так-то?! — Мне очень жаль, Майкл, — сказал он с какой-то странной интонацией, и тот мгновенно отлепил взгляд от Джеймса, не понимая, откуда в голосе Винсента звучит не просто сожаление, а… вина? Какое он отношение имел к Леннерту, господи?.. С чего бы ему так жалеть о парне, которого он никогда не видел? — Иногда так бывает, что человек, твоя родная кровь, не просто родная, а кто-то особенный, умирает без тебя — а ты даже не знаешь, ты не рядом, — продолжал Винсент. — Может, ты даже еще не родился, — он кивнул на Майкла. — Но от этого ничуть не легче. Без этого человека что-то уже не так, даже если ты понимаешь не сразу, узнаешь не сразу.

Майкл смотрел на него, ошарашенный таким откровением. Откуда он знал?! Этого Джеймс рассказать не мог, этого Майкл сам не рассказывал Джеймсу — так откуда Винсент все это знал и так точно, так больно описывал?.. Майкл заткнулся, взял у проходящего мимо официанта бокал шампанского с подноса. Прикинул, под каким достаточно вежливым предлогом можно свинтить.

— Ладно… что ж, — Винсент улыбнулся, сам подхватил бокал. — Не будем грустить. Не сегодня.

— Шато на Луаре?.. — мурлыкнула Виктория, помогая вернуть разговор в более приятное русло. — Там должно быть очень красиво.

— Там изумительно, — с благодарностью подхватил Винсент, между делом передавая Джеймсу шампанское. — Мы там часто бывали. Сестра живет одна, только с мужем — дети разъехались по университетам, внуки еще не родились — она постоянно зазывает гостей, чтобы не скучать. Мы иногда просто живем там, когда Джеймс пишет что-то новое, — Винсент провел ладонью по его спине, улыбнулся почти как гордый родитель.

Майкл огляделся, надеясь, что заметит кого-нибудь, кто позволит ему отколоться от счастливого союза. Портить праздник никому не хотелось — ни себе, ни этим двоим. А выносить их присутствие было почти невозможно.

К счастью — заметил. Дакоту и Брана. Они стояли под руку, как любая из этих парочек, которыми был наводнен газон позади особняка. Майкл полюбовался ими издалека. Потрясающая вышла пара. Смотрелись они даже эффектнее, чем он с Викторией. Бран — безупречный, будто у него самого родословная была не с собачий хвост и не состояла ил алкоголиков и уголовников. Дакота — заметная, яркая. Они с кем-то дружелюбно болтали — но вдруг дружелюбие испарилось. Гости растерянно переглянулись. Бран покраснел, кажется, извинился, быстрым шагом увел за собой Дакоту.

То, что они ссорились, было видно невооруженным глазом. Дакота бросила что-то резкое, рванула куда-то в сторону. Бран остался стоять, растерянно и зло шаря глазами вокруг себя. Момент был подходящий — Майкл извинился, оставил Викторию с Винсентом болтать о Луаре. Подошел.

— Эй. Что случилось?

Бран покачал головой, провел ладонью по короткому ежику волос, которые делали его похожим не на владельца и основателя стартапа в Кремниевой долине, а на уголовника, только что увидевшего белый свет после десятилетней отсидки.

— Да мы все время ссоримся, — обреченно сказал он и взял у Майкла его бокал, опрокинул в себя, подавился пеной. — У нас все сложно, — пояснил он, хватаясь за второй с услужливо повернутого подноса. — Она сказала, не будет со мной спать. Типа, никогда. Что если меня это устраивает — мы можем дружить. Ну… мы дружим, — задумчивым голосом, полным глубокой печали, сказал он. — Договорились, что я вожу ее на свидания, только если это не ресторан, так что выделываюсь, как могу. Зоопарк, казино, планетарий, парк аттракционов…

Он вздохнул.

— А сейчас-то что случилось? — с сочувствием спросил Майкл.

Бран угрюмо посмотрел на него, тронул нос пальцем.

— Ты понимаешь, она своей работы не стесняется, она ею даже гордится. Ладно, я не считаю, что с ней что-то не так, если она это для себя выбрала, я ее все равно и люблю, и уважаю. Понимаешь, да?..

— Я сам с ней дружу, — напомнил Майкл. — Нет, не так, как ты, просто дружу. Так… и что?..

— Понимаешь, она же классная, она людям нравится. Мы мило болтаем, но как только ее спрашивают, чем она занимается, знаешь, что она говорит?..

— О нет, — протянул Майкл, предугадывая следующую фразу.

— «А я — шлюха», — сказал Бран. — Я ее попросил, мол, ты можешь просто не отвечать, не все люди готовы тебя понять. А она говорит — ах, ты меня стыдишься?.. Ах, тебе хочется спрятать правду?.. Неудобно прилюдно признавать, кто я такая? Ну, и…

Он тяжело вздохнул.

— Слушай, она неправа, — уверенно сказал Майкл. — Она неправа, и я ей это объясню.

— Да забей, — Бран махнул рукой и полез во внутренний карман пиджака. — Я отдам тебе кольца, будешь вместо меня с Томми, я поеду…

— Я тебе поеду! — Майкл схватил его за руку, не давая вытащить коробочку. — Стой тут, я все решу.

— Что ты решишь, — уныло сказал Бран. — Она никого не слушает.

— Меня послушает, — уверенно сказал Майкл. — Я ее закидоны вижу дольше тебя.

Бран недоверчиво посмотрел на него, но руку из кармана вынул.

— Слушай, тебе же… нормально, что мы с ней?

— Мне — нормально, — сказал Майкл. — А даже если бы было ненормально, я бы засунул свое мнение в задницу и ничего тебе не сказал. Потому что ты однажды пришел ко мне под дверь с бутылкой какого-то дерьма, и я тебе был важнее, чем-то, в кого я влюбился, — Майкл кивнул назад, на Джеймса. — Вот и ты мне важнее. И вообще, это твоя жизнь, и сердцу не прикажешь. Я просто беспокоюсь за тебя, мужик, — искренне сказал Майкл. — Короче, сиди тут и жди. Я ее приведу.

Бран тяжело вздохнул еще раз и кивнул.

— Ладно. Только ты с ней… аккуратно.

— Я сама деликатность, — уверенно сказал Майкл. — Жди.

Дакота, надувшаяся и обиженная, нашлась у стола с десертами. Она стояла, яростно тыкая вилочкой в пирожное, будто хотела убить его дважды или трижды, для верности. Майкл аккуратно цапнул ее под локоть (зная, что на грубость Дакота может пырнуть его этой вилочкой в глаз, а что более вероятно — врежет по яйцам, а Майкл не собирался проводить всю свадьбу в полусогнутом положении).

— Ты че творишь, мать?.. — шепотом спросил он, приобнимая ее за пояс и увлекая за собой подальше от гостей. Дворец Сары он помнил смутно, но как-то вырулил к маленькому закутку, откуда открывался запасной выход в сад — для прислуги. Тут лежали какие-то свернутые шланги, стояли грабли и лопаты, коллекция резиновых сапог и мешки для удобрений.

— Что, он тебе уже нажаловался?.. — с досадой спросила Дакота, запихивая в рот кусок пирожного.

— Не он мне нажаловался, а я его спросил, — поправил Майкл. — Серьезно, ты что, рехнулась?..

— Ты тоже считаешь, что мне следует молчать?.. — с вызовом спросила она.

— Да, я считаю, что тебе нужно молчать! — негромко воскликнул Майкл. — Ты понимаешь, как это выглядит?..

— Я тебе скажу, что я понимаю, — Дакота подступила к нему, угрожающе покачивая десертной вилочкой, вымазанной в сливочном креме. — Я навскидку назову тебе двадцать, тридцать мужиков и баб из здешних гостей, которые пользуются услугами таких, как я. Но они все будут корчить рожи и отворачиваться, если я скажу, чем занимаюсь. Почему это?.. — она изобразила удивление. — Значит, трахаться со мной можно, а вслух про это говорить нельзя?