Все было иллюзией. Не было ни дружбы, ни близости, ни радости от того, что ты не один, что кто-то тебя понимает.

Ты один.

Если до этого Майкл активно занимался всей этой жизнью в рехабе, занятиями, практиками и терапией, то сейчас он полностью утратил к ней интерес. Какой смысл вообще лечиться от зависимости, если это не кокаин, не алкоголь, не амфетамины — если это сама жизнь, люди, любовь к ним?..

Да существовала ли она вообще, эта любовь? Не была ли она такой же иллюзией, как и все остальное?.. Набором нервных импульсов. Гормональным коктейлем, от которого чаще стучало сердце и повышалось давление. Обыкновенным наркотиком.

Он мог бы, как Уизли, провести здесь год. Или всю жизнь. Какая разница была теперь, где ему жить, здесь или там, в клинике или на воле?.. Он чувствовал чудовищную апатию и пустоту. Правда, открывшаяся ему, была слишком страшной, чтобы ее можно было вынести.

Какая разница, какой наркотик ты потребляешь, если все равно ты подсажен на самый главный, воспетый, прославленный, обожествленный?.. Любовь. Останешься ли ты человеком, если слезешь с него? Да и можно ли?..

По утрам Майкл уходил в дальний угол маленького сада и сидел там, в тени полотняных тентов, глядя в одну точку, наблюдая за муравьиной суетой у себя под ногами. Муравьи были счастливы — их жизнь управлялась простыми сигналами, они и понятия не имели о том, как трудно быть человеком.

Рядом послышалось знакомое жужжание моторчика. Майкл смотрел на муравьиную дорогу под ногами, не отрываясь. Он знал, что Уизли просто проедет мимо, и не собирался его окликать.

Но тот остановился.

— Привет, — сказал Уизли. — Ты не занят?

Майкл поднял на него глаза. Уизли сидел, повернув голову в его сторону, и дружелюбно улыбался.

— Что? — вяло спросил Майкл.

— Я соскучился, — сказал тот и улыбнулся, как раньше — с веселым предвкушением. — Хочешь со мной на пляж?

— Что?.. — опять спросил Майкл. Он искренне не понимал, что происходит.

— Я по тебе соскучился, — внятно, почти по слогам, повторил Уизли. — Мы неделю не разговаривали. Мне захотелось поболтать с тобой. Ну так что, сходим на пляж?.. — нетерпеливо спросил он.

— Чего ты от меня хочешь? — раздраженно спросил Майкл.

Уизли фыркнул, сдувая с лица рыжую волнистую прядь, светящуюся на солнце.

— Не знаю, — сказал он. — Посидеть с тобой. С тобой классно сидеть вместе. И можем поиграть в города.

— Ты меня послал!.. — возмутился Майкл. — Ты сказал, я задалбываю!.. Сказал, что я симбионт, бегаю за тобой, дышать не даю!

— Да, — тот кивнул. — Я так и сказал.

— И что теперь?!

— А теперь я соскучился, — в третий раз повторил тот. — Но если ты сейчас задолбаешь меня еще раз, я тебя снова пошлю.

— Ты сказал, мы не дружим!..

— Да, — кивнул тот. — А что, отношения исчерпываются одной только дружбой?.. Ты в курсе, что можно быть приятелями?.. Или симпатизировать друг другу издалека?.. Можно иметь одну-единственную, но интересную тему для разговора. Просто когда ты перестал меня преследовать, я понял, что с тобой все же интереснее, чем без тебя.

— Я тебя не преследовал, — сквозь зубы процедил Майкл.

— А кто постоянно маячил рядом?..

— Мог было и отказаться!..

— Может, я стеснялся?.. — с вызовом спросил Уизли. — Может, мне трудно говорить «нет»? Может, я вообще не хотел оказываться в ситуации, где мне требуется выбирать между твоим присутствием и необходимостью сказать, что ты заколебал?..

— И что ты тогда здесь делаешь?

— Майкл, — серьезно сказал Уизли. — Спросишь еще раз — и я просто уеду, я не собираюсь торчать тут весь день.

— Ты издеваешься?.. Ты — соскучился?! — яростно спросил Майкл.

— Да, — спокойно кивнул Уизли. — Ты интересный. Просто не знаешь меры. Когда тебя вокруг стало слишком много, я устал. Так бывает, — он пожал плечами. — Видишь — теперь я пришел к тебе сам.

Майкл посмотрел на него. Злось вдруг отхлынула. Он безразлично пожал плечами.

— Какая разница, — апатично сказал он. — Это все ничего не значит. И ничего не стоит. Это просто взаимозависимость. Биохимия. Все эти… отношения.

Уизли неожиданно рассмеялся — звонко и чисто, как подросток.

— Майкл, — сказал он, отхохотав. — Поздравляю! Ты открыл Америку. Конечно же, это биохимия!.. Мы же люди. В нас происходят сложнейшие процессы, наука даже не может их понять до конца. Мы — все это вместе, наше тело, наш разум, поступки, желания. Рядом с приятным человеком ты чувствуешь эмоциональный подъем, ты думаешь — это родство душ. Это не мистика и не иллюзия, это просто, — он пожал плечами, — жизнь. Мы так устроены. Вот твоя злость сейчас — это иллюзия?.. Или твоя обида?.. Они ведь тоже, — Уизли усмехнулся, — биохимические.

— Не знаю, — обескураженно сказал Майкл. — Нет?..

— Если они — нет, тогда и все остальное реально, — заключил Уизли. — Так ты идешь на пляж?..

Майкл смотрел на него недоверчиво.

— Ты же не хотел быть мне наркотиком.

— И не буду, — сказал Уизли. — Поэтому держи себя в руках. Я согласен быть тебе хорошим приятелем, к большему я не готов.

— Почему?.. — с любопытством спросил Майкл.

— Еще один вопрос, — предупредил Уизли, — и я скажу, что ты меня заколебал.

Майкл хмыкнул. Потом рассмеялся — легко, с удивительным головокружением.

— Ладно, — сказал он. — Идем.

Когда Майклу сказали, что к нему посетитель, у него екнуло сердце. Он сразу подумал — Джеймс. Услышал новости про рехаб и решил прилететь? Проведать? Майкл торопливо причесался, проверил, как выглядит. Выглядел он сносно: никакой больше бледности, бессонных кругов под глазами, усталого вида. Время в рехабе пошло ему на пользу, он перестал быть похожим на усыхающее привидение. В таком виде было не стыдно показаться на глаза Джеймсу.

Майкл задержался перед дверью своей комнаты. Что сказать ему?.. После всего, что случилось, ему прежде всего надо было признать, что он вел себя, как последний мудак. И спросить, как он сам. Как он держится. Как ему нравится самостоятельная жизнь. Что он думает делать дальше.

Майкл прогнал в голове первоочередные темы для разговора, глянул на себя в зеркало последний раз, стремительно вышел в коридор, чтобы не заставлять Джеймса ждать.

Но вместо Джеймса в общей гостиной обнаружился Питер. Он стоял у окна, постукивал пальцами по подоконнику, выбивая мелодию, смотрел во внутренний дворик — там, возле фонтана, сидел Уизли и брызгался водой в девчонку из новеньких, скаля зубы. Та визжала и отпрыгивала, а Уизли явно хорошо целился на звук.

— Питер?

Тот развернулся, широко улыбаясь.

— Привет! Как ты здесь?

От его радостного голоса Майклу стало еще кислее, чем было. Глупо было надеяться, что это Джеймс.

— Нормально, — он пожал плечами. — Отдыхаю.

Питеру не нужно было объяснять, как он тут вообще оказался. Такая жизнь, такая работа — некоторые курсировали между рехабами и студиями, как по расписанию, это было обычное дело, которое никого не удивляло.

Майкл наконец обратил внимание, что Питер выглядел заметно повеселевшим. У него явно были хорошие новости, и он явно жаждал ими поделиться. Майкл упрятал разочарование поглубже, сел на диванчик, закинув ногу на ногу.

— Как твои дела? — нейтрально спросил он.

Питер улыбнулся со сдержанной гордостью, будто только и ждал этого вопроса.

— Я не хотел говорить, пока не было окончательного решения, но сегодня я подписал контракт с «Фокс». И я хотел поблагодарить лично, потому что это случилось благодаря тебе.

Майкл непонимающе поднял брови.

— Риск с «Баллингари» оправдал себя, — сказал Питер. — Сейчас, когда все уже позади, я могу сказать, что оно того стоило. Мне предложили франшизу. Три фильма, главная роль. Им понравился Терренс. Но это ты помог создать его. Спасибо тебе.

Майкл кивнул.

— Тебе стоит сказать спасибо Джеймсу, — добавил он. — Это и его заслуга.